Червонные сабли

Сергей и Ленька вели бой, и было у них две шашки на двоих, полупустой карабин и пулемет «льюис», у которого кончалась лента. Все. «Труба!» - как любил говорить Махметка. Надо только подороже продать свою жизнь, чтобы знали враги, как умеют драться красные разведчики.

Казаки вели осаду беспорядочно и лениво, точно были уверены, что никуда не денутся пленники. Из панского дома вышел полковник Шахназаров.

– Почему долго возитесь?
– спросил он.
– Ваше благородие, не сдаются.

– А тебе на пасеке приходилось бывать?

– Так точно, ваше благородие, - ответил казачий вахмистр, не понимая, куда клонит полковник.

– Видел, как выкуривают пчел из ульев?

– Слушаюсь, господин полковник!
– догадался казак.

Опасность подкралась с той стороны, где не было окон. Казаки бегом сносили туда солому и обкладывали ею домик. По запаху гари поняли пленники, что пришел конец. Черными космами дыма обволакивало стены. Огонь подбирался к черепичной крыше.

Враги ждали, что будет дальше. Многие, осмелев, подкрались к разбитому окну, откуда уже не раздавались выстрелы.

– Кажись, шашлык готов!
– сказал рябой казак.

Другой с удивлением покачал головой:

– Скажи, какие смелые! Долго не сдаются.

Неожиданно горящая дверь домика вывалилась наружу, и враги оторопели. Двое пленников, плечом к плечу, вышли из пламени с обнаженными шашками в руках. На них было страшно смотреть: одежда тлела, лица и руки черны от копоти. Оба едва держались на ногах.

– Кто первый, подходи!
– хрипло проговорил Сергей.

– Взять живыми!
– приказал Шахназаров.

Позади обреченных, в домике, с грохотом обрушилась крыша. Пламя огненными чубами било из окон.

– Кого боитесь, скоты?!
– гневно крикнул князь и первый пошел на разведчиков.

Но казаки опередили его, прикладами сбили пленников с ног, вырвали из рук шашки. Бесчувственных, поволокли за ноги к колодцу. Один из казаков окатил обгоревших водой, но они не приходили в себя.

Носком сапога полковник повернул к себе бледное лицо Сергея и сказал:

– Живой?

– Так точно, ваше благородие. В беспамятстве...
– поддержал казак.

Врангелевцы столпились кругом, угрюмо разглядывали полуживых разведчиков. Рябой казак концом шашки приоткрыл разорванный ворот Ленькиной гимнастерки, чтобы виднее была надпись, что синела поперек груди.

– Господин полковник, гляньте.

Шахназаров прочитал наколку и ухмыльнулся:

– Обо всем роде людском беспокоился, а сам на тот свет отправляется. Обыскать!

Казак присел на корточки, вывернул карманы у Сергея и нашел полковничьи погоны, завернутые в тряпку, а с ними нашивки урядника и две кокарды.

– Вот как?
– проговорил Шахназаров тоном охотника, которому неожиданно попала в руки славная добыча.
– А ну, пощупайте другого.

В кармане у Леньки не было ничего, кроме зажигалки и заветного зеркальца. Зажигалку солдат взял себе, а зеркальце отдал бородачу с серьгой в ухе. Тот полюбовался вещицей, повертел в руках и спрятал в карман.

– В Малые Белозерки обоих, - приказал полковник.

– В контрразведке они живо «воспрянут». Да смотрите за ними лучше, иначе всем головы долой.

На панский двор влетела бричка, запряженная парой лихих коней. Пятеро всадников из охраны гарцевали вокруг.

Для надежности разведчикам связали руки за спиной. Потом бросили в подводу. Рядом с кучером сел солдат с винтовкой. Конвойные выехали со двора вслед за бричкой.

Во дворе подбирали убитых и раненых. Ласточку Сергея подвели к Шахназарову.

– Ого! Такую лошадь не стыдно послать в подарок самому главковерху.

Он крепко держал натянутый повод, а лошадь дико озиралась, пятилась и тащила за собой князя.

– Тпру, стоять! Хороша, чертовка!
– со злобной радостью повторял Шахназаров и передал повод коноводам, чтобы они утихомирили непокорную пленницу.

Горький дым медленно рассеивался над полем скоротечного боя.

5

Слишком поздно примчался связной в штаб армии Городовикова.

Боец полулежал в седле, как бы обхватив повисшими руками шею взмыленной лошади.

Разведчика сняли, он был мертв.

– Это Алим!
– воскликнул Махметка, узнав товарища.

– Смотри, мертвый прискакал, - удивлялись бойцы.

Чувство тревоги передалось бойцам, но никто не знал, что же случилось в группе разведки. Связной уже ничего не мог рассказать.

Наконец в седле, в переметной сумке, нашли записку Сергея.

Запели трубы, и кони встревожились. Один за другим строились эскадроны, с грохотом разворачивались орудия, взбивая пыль, мчались тачанки. А трубы звали всадников:

Вперед, вперед, друзья!

Вперед, вперед, друзья!

Из ножен шашки вон!

Ура!

Глава двенадцатая. БЕССМЕРТНЫЕ

Орленок, орленок, товарищ крылатый,

Ковыльные степи в огне.

На помощь спешат комсомольцы-орлята,

И жизнь возвратится ко мне.

1

Очнулся Ленька от дорожной тряски и знакомого с детства клекота украинской брички.

Над самым лицом всхрапывала морда взнузданной лошади. За бричкой ехал конвойный. Ленька лежал на своих же связанных руках, и они затекли, веревки врезались в тело. Соломенная подстилка утрамбовалась, и было жестко лежать. Плечом он упирался в боковую доску брички. Другому плечу было тепло: кто-то лежал рядом. Да ведь это Сергей, и он в беспамятстве.

Над головой плыло бесконечное небо. Сквозь тарахтенье брички было слышно, как поют жаворонки. Ленька чуть приоткрыл глаза и увидел всадника. За плечами у него покачивалось дуло карабина. Куда везут их и почему бричка окружена конвоем?

Кучер и конвойный, сидевший на облучке, негромко разговаривали. Верховые, что ехали рядом, возражали или поддакивали.

– А по мне: порубать их - и дело с концом. Скажем, при попытке к бегству.

– Нельзя... У ентова, слышь-ка, полковничьи погоны нашли. Маскировался под наших.