Четвертая экспедиция (сборник)
Шрифт:
В ответ Пол только посмотрел на Павла непонимающим взглядом и вдруг спросил:
– А где Аркадий?
– Погоди, какой Аркадий? Я не знаю никакого Аркадия, – ответил Павел.
– Я только что договорился с Аркадием о теме диссертации. Но мы собирались еще обсудить некоторые детали.
– Пол, ты уже несколько лет как получил ученую степень Пи-эйч-ди [2] . Разве ты собираешься еще защищать диссертацию?
– Почему Вы называете меня Пол? Мне казалось, что меня зовут Илья. И я что-то не вполне понимаю, где мы находимся.
– Ты что и меня не узнаешь? – спросил Павел, все больше убеждаясь, что случай десятилетней давности с двумя китайскими строителями повторился.
–Ваше лицо мне кажется знакомым, однако я не могу припомнить ничего конкретного, – ответил Пол.
– Ну вот что, – ответил Павел, – тебе надо внимательно выслушать меня и для начала попытаться поверить мне на слово. А потом, надеюсь, все в голове у тебя встанет на место.
– Вы
– Ну вот и хорошо, что ты это осознаешь. Значит еще не все потеряно. Начнем с того, что тебя зовут Пол, и мы вместе с тобой уже около трех месяцев работаем на Луне. А этот странный автомобиль – луноход, на котором мы тебя везем на лунную базу.
– Вы меня разыгрываете? – поинтересовался Пол. – Но ведь у нас сегодня совсем не 1 апреля.
– Конечно, нет, но я все же прошу тебя внимательно меня выслушать, не перебивая.
– Ну хорошо, я попробую, хотя не уверен, что могу сосредоточиться надолго.
– Давай, попробуем. Если устанешь, будем делать небольшие перерывы и отвлекаться на другие темы. Но мне кажется, что тебе нельзя засыпать.
Не встретив возражений, Павел попытался вкратце донести до Пола все основные события в их взаимоотношениях и особенно детали последней экспедиции. Упомянул и о необычном излучении микрообразца с лунной глубины и про историю с двумя китайцами и про то, что одного из них удалось вернуть в реальное сознание при помощи длительных непрерывных бесед с женой.
– Да, интересно получилось, – ответил Пол после окончания этого рассказа, – но мне как-то трудно в это поверить.
– Да, я понимаю, но это так, – ответил Павел, державший Пола за руку во время всего своего длинного рассказа.
– Но я по-прежнему ощущаю себя Ильей и никем иным, – ответил Пол, – а Вас мне почему-то хочется назвать Юрием. И вообще, Юра, хватит придуриваться. Мне это уже надоело. Тебе хорошо тут в очной аспирантуре со своим штатным руководителем. А мне с моей пятой еврейской статьей в советской аспирантуре место не светит, поэтому с профессором Калининым надо детали оформления соискательства обсудить да защититься скорее.
Пол неожиданно назвал его Юрием – более чем странно. И тут Павла вдруг осенило. Он был недавно на юбилее отделения геофизики геологического факультета МГУ и внимательно посмотрел страницы истории своей бывшей выпускающей кафедры. Аркадий Васильевич Калинин много лет возглавлял их кафедру сейсмометрии и геоакустики в конце двадцатого века. По этой логической цепочке Павел догадался и о том, кто такой Илья. О нем он прочел в той самой книге своего прадеда, которую в юности разыскал на чердаке подмосковной дачи. Илья как раз и учился с его прадедом, а того звали именно Юрий. Как следует из книги, Илья тогда на заре «перестройки», когда начала рушиться советская система, эмигрировал в США, где потом стал профессором Колорадской горной школы. А Пол как раз и был выпускником этого учебного заведения. Это значит, что Пол приходится правнуком тому самому Илье. А сам Павел – правнук того Юрия, который написал ту книгу. И оба их прадеда были выпускниками-геофизиками Московского университета, проучившись вместе пять лет. Значит, догадка Павла о том, что неизвестное излучение лунного образца активизирует генетическую память, полностью подтверждается. Становятся понятными странные рассказы Пола о каких-то непонятных приборах и паяльниках. Видимо, такая обстановка была в конце 70-х годов XX века на отделении геофизики МГУ. Павлу тоже стала казаться очень странной эта ситуация, но он по-прежнему пытался на все находить рациональные объяснения, начисто отвергая все мистические подоплеки. Как все же хрупко человеческое сознание! И как легко им манипулировали на протяжении столетий разные проходимцы, от религиозных фанатиков до безумных политиков. А слабый человек, каковых абсолютное большинство, очень легко поддается любому влиянию. Но Пол был сильным человеком, и его очень трудно было в чем-либо убедить, не имея в руках неопровержимых доказательств. Значит действительно, это невидимое излучение, спровоцированное, вероятно, неизвестным химическим элементом, спектр которого они зарегистрировали, так повлияло на сознание Пола.
Павел вспомнил, как что-то похожее читал в фантастическом романе «Солярис» Станислава Лема. Там, некий одушевленный «Океан» на далекой и неизвестной планете влиял на сознание главного героя, вызывая в его воображении образ давно умершей любимой жены Сари. При этом Сари казалась абсолютно материальной. Тогда главный герой мысленным напряжением просил «Океан» прекратить эксперименты. Но кого просить о том, чтобы сознание Пола вернуть в реальность? Павел вдруг подумал, что и он сам присутствовал в последнем эксперименте Пола, когда тот показывал непослушный прибор со стрелкой, которая слишком медленно опускалась к нулю. Да и потом он всю дорогу держал его руку в своей, чтобы не дать тому заснуть. А что, если это излучение передается так же, как и при обычной радиации и лучевой болезни?
Все эти мысли очень быстро пронеслись в его голове, и он хотел поделиться догадками с Полом. Павел собрался, было,
это сделать, но вдруг произнес:– Конечно, Илюша, давай дожимай Аркадия. Уверен, что все будет нормально. Успехов тебе.
Илья скрылся за дверью комнаты с табличкой Ц54. А Юрий направился по знакомым коридорам цокольного этажа МГУ им. Ломоносова. При выходе из этого полуподвального сектора на лестницу, ведущую наверх в главное здание университета, его взгляд упал на небольшую черную табличку, где желтыми буквами было написано «Кафедра геофизических методов исследования земной коры». Табличка показалась Юрию немного странной и довольно старой. Его не покидало ощущение того, что здесь что-то не так, и не только с табличкой, а с ним самим. Однако размышлять и анализировать свои ощущения было некогда, и он, привычно перешагивая через ступеньку, стал подниматься вверх быстрыми шагами. Время было горячее. Прошло полтора года очной аспирантуры под руководством Татьяны Ивановны Облогиной, а тема и содержание предстоящей диссертации еще не были вполне ясны. Он надеялся предстоящим летом собрать экспериментальные данные при работах методом преломленных волн в Балтийском море и на этой основе окончательно определиться с темой. А до той поры еще предстояло вести практику по сейсморазведке для студентов третьего курса на учебном полигоне МГУ, что в Крыму под Бахчисараем. Это было обязательным компонентом педагогической нагрузки очных аспирантов. Да еще в этот год Московской олимпиады аспирантам надлежало досрочно освободить свое общежитие в главном здании, которое предполагалось задействовать на полную катушку для нужд олимпийцев. В общем, забот хватало. Но улыбающийся олимпийский мишка, подмигивающий с уличных реклам, явно повышал настроение и позволял смотреть на будущее с оптимизмом.
Наталья, наконец, выбралась из московских пробок по Каширскому шоссе и через несколько минут свернула направо с основной трассы, которая дальше вела в тупик к аэропорту Домодедово. Проехав затем пару минут по лесной дороге, она оказалась в поселке Горки, называвшемся когда-то Горками Ленинскими. Миновав мост через речку и повернув налево к плотине, она въехала на территорию своего дачного поселка «Пахра». Здесь Наталья привычно кивнула пенсионерке тете Маше, дежурившей на въездном шлагбауме, и вскоре оказалась перед воротами их загородного дома. В этот раз пришлось долго разгружать багажник, полный всякой еды и лакомств. Завтра в субботу у Мишки день рождения, и ожидаются в гости несколько его ближайших друзей и подружек. Наталье предстояло одной готовить на всю эту компанию. Хотелось побаловать ребят своим стряпаньем вместо готовых магазинных блюд, но времени на это было в обрез. Правда рано утром обещала подъехать Женька, подружка еще со студенческой скамьи. Да, еще взрослая дочь третьекурсница Анюта со своим женихом Виктором, с которым Наталья никак не могла найти взаимопонимания. Они уже подали заявление в ЗАГС и с возвращением Павла собирались играть свадьбу, несмотря на молчаливое сопротивление Натальи. Для своей дочери она хотела более достойной партии, чем этот легкомысленный Виктор. К тому же выходить замуж на третьем курсе было, по ее мнению, крайне неразумно.
Что и говорить, Наталье было очень тяжело растить детей и хоть как-то поддерживать хозяйство, в то время как Павел практически всю жизнь был в разъездах. Привыкнуть к этому было невозможно. Она крутилась, как могла, страшно уставала, но изменить что-либо было не в ее силах. Конечно, она любила Павла, да и Павел был всегда нежен с ней. Но Наталья не могла смириться с его частыми и продолжительными отъездами. А Павел, как одержимый, всю жизнь стремился разгадать только одному ему ведомую тайну, но это ему так и не удавалось. Наконец, и он понял, что дальше так продолжаться не может. А может быть, возраст дал о себе знать. Как бы там ни было, но он в этот раз твердо пообещал Наталье, что это последняя его экспедиция на Луну. Дальше перейдет на преподавательскую работу, где его уже много лет ждут с его бесценным опытом. Еще бы. Разве среди нынешних преподавателей есть кто-нибудь, кто сделал столько открытий по всему свету? И даже зарплату обещают не меньше «космической».
Во всяком случае, Наталья поверила Павлу и с нетерпением ждала его возвращения. Так, размышляя о своей непростой жизни, полной всевозможных забот, она словно «на автомате» завершала все основные приготовления к завтрашнему Мишкиному дню рождения. Чтобы он не мешался тут под руками, она попросила Анюту подержать его у себя дома и утром приехать на завершающие приготовления вместе с ним и Виктором.
За хлопотами и приготовлениями Наталья не заметила, что совсем стемнело. Она посмотрела в раскрытое окно на ночное небо, на которое из-за пригорка медленно выдвигалась огромная желтая луна. Наталья взглянула на это ночное светило, ставшее ей почти ненавистным из-за того, что луна в очередной раз разлучила ее с любимым мужем. Она пыталась отыскать глазами на этом диске ту точку, где сейчас находился ее Павел. А, может быть, он тоже сейчас смотрит с Луны на Землю? И их взгляды встретятся в этом бесконечном пространстве? Наталье вдруг почудилось, что она перехватила если не взгляд Павла, то какие-то его мысли. Но ничего понять ей не удалось. Она отогнала от себя это наваждение, но успокоиться уже не могла. Тревога ее не покидала.