Четвертый брак черной вдовы

Лусия воспользовалась этим и попыталась выскочить из беседки, толкнув Хоэля в грудь. Ничего хорошего из этого не получилось, потому что Хоэль даже не двинулся с места, а Лусия отлетела от него, как горошина.

Она ударилась о лавку локтем, едва не упав, но снова бросилась на Хоэля.

— Да вы взбесились, что ли, донья? — спросил он, вмиг скрутив ее и зажав под мышкой. Возня с Лусией помешала ему расслышать последние слова, что Катарина сказала дону де Лара. — Вот из-за вас, донья Пигалица, все пропустил, — попенял он. — Вас в детстве не пороли?

— Что?! — пискнула она, полузадушенная.

— Не пороли, — понял Хоэль. — А зря. Вы бы тогда вели себя достойно

— Что?!

— Но мы можем исправить ошибку ваших воспитателей, — продолжал Хоэль.

Катарины уже не было видно — она вернулась в дом, и теперь все внимание можно было уделить Лусии.

— Что это вы собираетесь делать, позвольте спросить?! — заверещала камеристка, когда Хоэль, задумчиво примерившись, начал отламывать гибкий прут.

— А вы как думаете? — ответил он вопросом на вопрос. — Явно не букет собираю.

Он отломил второй прут, и Лусия завизжала в голос, пытаясь укусить своего мучителя.

— Не посмеете! Не посмеете! — вопила она, но Хоэль мигом прихлопнул ей ротик. Хоть и со сломанными пальцами, с этой слабосильной пташкой он справился на раз-два. Да что там, и со сломанными руками бы справился.

— Вы же посмели подслушивать, — заметил он, отламывая третий прут и многозначительно потряс розгами перед личиком Лусии, а потом участливо спросил: — Боитесь?

От ужаса глаза у Лусии стали огромными, и Хоэль решил, что пока с нее хватит.

— Но можем обойтись и без порки, — сказал он, примиряющее.

Говорить Лусия не могла, но очень быстро заморгала, показывая, что и она готова обойтись без нее.

— Если будете хорошей девочкой — продолжал коварно Хоэль.

Тут Лусия насторожилась, и Хоэль прямо услышал ее мысли — кто знает, чего запросит это чудовище, которое напало даже на служанку ради своих низменных инстинктов, поэтому лучше позор от порки, чем позор от от В глазах девушки снова появились слезы, и Хоэль поспешил этим воспользоваться.

— Расскажите мне, о чем эти двое болтали в гостиной, — сказал он вкрадчиво, — и я забуду, что поймал вас под окошком.

Он ослабил хватку, убирая ладонь, чтобы Лусия могла говорить, и она заговорила немедленно:

— Вы хотите, чтобы я шпионила за донной?! Никогда!

— Но именно это вы и делали, дорогуша, — не поверил ее порыву Хоэль. — Так что? Секреты или — он помахал прутьями.

— У вас пальцы сломаны! — взвизгнула Лусия.

— Ничего, с таким плевым делом я справлюсь, — заверил ее Хоэль. — Но вы не желаете говорить? Там, в гостиной, были такие неприличности, что предпочтете молчать даже под пытками?

— Неприличности?! Как вы смеете говорить подобным образом о Катарине!

Сама того не зная, она доставила Хоэлю огромное удовольствие. Значит, нежностей между Катариной и франтом не было, и это было приятно. Не то чтобы его волновали любовные похождения вдовушки, но быть рогоносцем на второй день брака — не вариант, вообще не вариант.

— Значит, будете молчать? — спросил он.

— Как могила, — ответила Лусия дрогнувшим голосом.

Хоэль смотрел на ее зареванное, но решительное личико, и неожиданно смягчился:

— Хорошо, храните секреты вашей хозяйки, я уважаю ваше право.

Лусия немедленно посмотрела на розги, которые он все еще держал, и отвела взгляд.

— Не радуйтесь, — пообещал ей Хоэль. — Вопрос насчет порки не решен.

Она заметно задрожала, хотя и старалась храбриться.

— Кто такой этот де Лара? — начал расспросы Хоэль. — Он женат?

Компаньонка наморщила лобик, усиленно соображая, можно ли ей рассказать об этом. Но в вопросе не было ничего крамольного, а Хоэль так выразительно помахал прутьями, что Лусия решилась:

— Он не женат!

— А с чего заходит к донье вдове?

— Дон Тадео был другом покойного мужа Катарины. То есть донны Катарины.

— Какого по счету мужа? — уточнил Хоэль. — Говорите конкретнее, дамочка, их трое преставилось, насколько я помню.

— Дон Тадео был дружен с доном Анджело, третьим и последним мужем донны, — торопливо ответила Лусия. — Они выросли вместе и вместе служили в столице. Дон Анджело был ранен и получил отпуск, он вернулся домой, а донна Катарина как раз вернулась из монастыря, где оплакивала смерть дона Серхио. Дон Анджело был очарован, ухаживал за донной, а потом

— А потом они поженились, и он умер, — перебил ее Хоэль. — Донья, меня не интересуют умертвия

Тут Лусия охнула и набожно перекрестилась.

— меня интересуют живые. И поэтому я желаю знать, с какими намерениями этот дон Тадео шастает сюда. Может он хотел стать четвертым герцогом дель Астра? Охотник за денежками и титулом?

— Вы вы!.. — от возмущения компаньонка не находила слов, но потом выпалила: — Вы не смеете говорить в таком тоне о нем! Он он самый чудесный, добрый, умный человек на всем свете! Он — настоящий рыцарь, не то что некоторые!..

Намек был более чем прозрачен. Хоэль, прищурившись, смотрел на личико Лусии — она преобразилась, куда только девались злость и высокомерие. Глаза засияли, щеки вспыхнули румянцем Ну что ж, все яснее ясного.

— Э, да вы влюблены в него, как кошка, — протянул Хоэль. — В этого де Лара.

— Что?! — пискнула Лусия, хватаясь за сердце.

— Бросьте, что я не видел влюбленных кошек? Простите, женщин — забросив в угол прутья, Хоэль сел на лавку, вытянув ноги. Если что — задержать донну Безответно-влюбленную, он всегда успеет. — Значит, и тут подружка вас обошла?

— Обошла?!

— Прекратите притворяться, — Хоэль засмеялся. — Она богата, красива, от мужчин отбоя нет, да еще и ваш франтик за ней ухаживает. Она ему веер подарила, вот коварная

— Не подарила! Дон Тадео сам его взял, чтобы починить!

— А, значит, не подарила, — от этой новости настроение у Хоэля улучшилось. — А дружбу и что-то там еще он ей просто так предлагал, по доброте душевной?

— Конечно, по доброте! — так и вскипела Лусия. — Дон Тадео — благородный рыцарь! На него можно положиться! Он бы он бы — она закусила губу, взглянула отчаянно и выпалила: — Он бы женился на ней, когда закончился траур! И Катарина была бы счастливейшей из женщин!