Четвёртый долг

Kайт007: Я и моя рука скучали по тебе.

Это опьяняющее чувство, пока я не знала, что это был он.

Kайт007: Если бы я сказал, что хочу одну ночь откровений, никакого обмана, никакой чепухи, что бы ты сказала?

Первая трещина в его прохладной внешности, показывающая, насколько глубоко он был замкнут.

Кайт007: Я чувствую то же, что и ты. Будь то поцелуй, пощёчина или смертельный удар. Хотел бы хотел избежать этого, но ты моя. Ты моя погибель.

Первый вкус правды, когда он намекнул мне о своей болезни.

Кайт007: Не броди в темноте одна, маленькая Уивер. Вокруг бродят монстры, и ваше время официально истекло.

Последняя темнота внутри него, которая полностью исчезла в ту ночь, когда он раскрылся передо мной.

Все это.

Каждое письмо и запятая все еще были осязаемы, но их автор исчез. Я бы отдала все, чтобы он появился снова, волшебным образом повернул вспять трагедию и вернулся ко мне.

Джетро ...

Сгорбившись над телефоном, я снова отпустила его.

Рыдания, вздымающиеся ребра и умирающая душа, кричащая, что ничто не будет прежним.

Он мертв.

Он ...

мертв.

В обед появился Флоу.

Мой единственный посетитель, и я не знала, был ли он другом или врагом.

Я уставилась в пространство, представляя ужасные способы покончить с этим.

Я не могла больше плакать.

Я больше не могла читать тексты Кайта.

Все, что я могла сделать, это существовать в комнате, где запахи любви смешивались с запахами войны, всё глубже погружаясь в ненависть.

Флоу не говорил, только доставил обед из салата и вяленой ветчины. Посмотрев грустными глазами, он удалился из моей комнаты и запер дверь.

Прошел час, прежде чем я нашла в себе силы, чтобы вырваться из своего состояния. Я пребывала в блаженстве от того, что мне не нужно было заботиться о предметах первой необходимости. Я не хотела есть.

Я вздрогнула, но мне не было холодно.

Мой живот заурчал, но я не испытывала голода.

Мое сердце продолжало биться, но я больше не ощущала себя живой.

Я не была человеком. Я был убийцей в ожидании первой крови.

Кровь.

Мысль о том, пролить горячую, липкую кровь красный цвета у Ката и Дэниэля, придала мне сил. Обхватив лезвие своего кинжала, я ползла по ковру и сунула еду в рот.

Ешь.

Будь сильной.

Убей.

Я не ощущала вкуса блюда, которое ела. Я не испытывала удовольствия от еды, это был лишь способ насытить своё тело энергией, чтобы быть готовым к войне.

Минута за минутой мой гнев усиливался. Хоук были неприкасаемы достаточно долго. Они верили, никто в этом мире не мог скинуть их с пьедестала.

Они ошибались.

Их правление закончилось. Настало время для нового правителя. Того, на чьей стороне была справедливость, а не долги. Того, кто отомстит за тех, кого потерял.

Они недооценили меня.

И они умрут из-за этого.

Сумерки тихо прокрались в комнату.

Темнота высосала весь свет. Её мрачные пальцы незаметно подбирались от окна к моей кровати, будто напоминая мне, что моя жизнь могла закончиться вчера.

Мне было все равно.

Солнце все ещё вставало.

Луна все еще садилась.

И моё сердце всё ещё билось.

Мои уши уловили резкий скрипучий звук поворачиваемого в замке ключа, отразившегося эхом в противоположной стороне комнаты. Я села в кровати, протирая глаза, схватив свой нож в руку.

Дверь распахнулась.

Я поднялась на колени, держа нож. После вчерашнего душа на мне были черные леггинсы и кремовый кардиган большого размера. Но независимо от того, сколько слоев одежды было на моём теле, я не могла избавиться от холода внутри меня.

В ушах всё ещё отдавался звук открываемой двери.

В моём разуме снова ожил момент, когда Кес рухнул замертво, а кровь красным пятном расплылась по его рубашке, и Джетро прыгнул, защищая свою сестру.

Сестру, которая не заслуживала спасения.

Моя челюсть сжалась.

Жасмин.

Я не знала кого ненавижу больше – её или Дэниэля. На самом деле она была хуже него. Она всегда казалась такой нежной и безучастной к безумию своей семьи, в то время как на самом деле всегда была в сговоре с Бонни.

На пороге комнаты стоял Флоу.

Он как всегда был в джинсах, черной футболке и куртке Black Diamonds. Его взгляд упал на нож в моих руках. Подняв бровь, он прошептал: - Если ты не хочешь, чтобы это конфисковали, я бы на твоём месте хорошо его спрятал.

Мои руки дрожали.

– Почему ты здесь?

В его руках не было подноса с едой. Не было и речи о том, что он пришёл, чтобы насладиться светской беседой. Повернувшись, я прищурилась.

– Почему тебя волнует, заберут ли они мой нож или нет?

Он провел рукой по волосам, открывая дверь шире.

– Вся эта ситуация нравится мне не больше, чем тебе.

Его голос звучал громко, выдавая его эмоции. Это был первый раз, когда я говорила с кем-то, находясь в своём заключении. Я забыла, каково это.

Мое сердце болело.

– Ты тоже по ним скучаешь?

Джетро ...

Кес ...

Единственные среди Хоуков, кто не был безумным. <