Четвёртый долг

Он что-то проворчал себе под нос.

– Не осуждай меня. Не суди мои поступки, не зная многое.

Идя передо мной, он бросил через плечо: - Я знаю, кто я, и я знаю, что поступаю правильно.

Между нами вспыхнула неприязнь.

Я молча последовала за ним по коридору в то крыло, где проводила большую часть времени с Кестрелом. Мы прошли мимо комнаты, где он дал мне дневник Уивер, и направились в холл, где располагалась библиотека. Я мысленно вернулась к тому дню, когда он нашел меня и спросил, приходил ли ко мне Джетро после того, как выполнил первый долг.

Тогда его вопрос не показался мне необычным. Но теперь он приобрел совершенно новый смысл. Он не спрашивал обо мне. Он переживал о своем брате — хотел знать, как моя боль сказалась на его чувствительности.

Боже, как плохо чувствовал себя Джетро? Насколько мои мысли разрушили его?

– Сюда.

Флоу остановился возле библиотеки.

У меня было так много воспоминаний об этом месте. Так много открытий, которые позволили мне вырасти из девушки в женщину.

Не глядя мне в глаза, он пробормотал: - Они ждут тебя. Лучше иди внутрь. - Не попрощавшись, он повернулся на каблуках и ушёл.

Его уход расстроил меня. Он был последним, что связывало меня с добротой Кестрела и Джетро.

Вернись.

Моя душа сжалась, когда призраки Джетро и Кеса бродили в стенах этого дома. За двадцать четыре часа я прошла через циклы тяжелой утраты: неверие, шок, отчаяние, ярость ... Я сомневалась, что когда-нибудь смирюсь с этим, но я приняла свой гнев, воздвигая барьер, который могла преодолеть только трезвомыслящая, хладнокровная ярость.

Я не хотела никаких других эмоций, когда столкнулась с Катом и Дэниэлем.

Коснувшись рукоятки ножа, я расправила плечи и распахнула двери библиотеки.

Мои глаза расширились, когда я шагнула в очарование старого мира книжных переплетов и напечатанных букв. Большие кресла-мешки, где Кес нашёл меня дремлющей, все еще были разбросаны тут. Сиденья у окна ждали утреннего солнца и книжного «червя», готового погрузиться в сказочные страницы.

Это место было обителью историй и воображения. Но затем мой взгляд упал на антихриста, осквернившего святость этого места.

– Очень мило, что ты присоединилась к нам, Нила.
–  Кат махнул рукой в сторону единственного свободного стула за большим дубовым столом.

Я стиснула зубы. Я ничего не ответил.

– Проходи.
–  Он щелкнул пальцами. - Садись. Мы ждали достаточно долго.

Ты можешь это сделать.

Подчиняйся, пока не представится возможность.

Затем…

убей его.

Я двинулась вперед, привлеченная множеством пар глаз, наблюдающих за мной.

Бонни, Дэниэль, Жасмин, Кат и четверо незнакомых мужчин ждали, когда я присоединюсь к ним. Четверо мужчин были одеты в мрачные черные костюмы и галстуки цвета баклажана – все будто в униформе, нарисованной одной кистью.

Я подошла ближе к столу.

Дэниэль встал, обхватив меня за талию своими мерзкими руками: - Скучал по тебе, Уивер. - Поцеловав меня в щеку, он прошептал: - Что бы ни случилось здесь сегодня ночью, это дерьмо ничего не значит, слышишь меня? Я приду за тобой, и мне все равно, что они скажут.

Я содрогнулась от отвращения.

Притворно улыбнувшись, Дэниэл произнёс: - Садись.
–  Он галантно выдвинул пустое кресло. - Расслабься. Это будет долгая встреча.

Я хотела дотронуться до его руки, сосчитать сколько раз бьётся его сердце, чтобы насладиться осознанием того, что эти биения сочтены.

Скоро, Дэниэль ... Скоро ...

Стиснув зубы, чтобы не сказать ничего, о чём я потом пожалею, я села.

Мужчины в одинаковых костюмах не отводили от меня глаз. Они были в возрасте от шестидесяти с седеющими волосами до тридцати с небольшим со светлой короткой стрижкой.

Дэниэль подтолкнул мой стул вперёд так, что мой живот ударился о край стола. Я втянула в себя воздух, неловко выпрямляя спину, чтобы вытерпеть такое тесное положение.

Его золотые глаза встретились с моими, самодовольные и тщеславные.

Я сотру это выражение с твоего лица.

Мои пальцы дернулись к ножу.

Дэниэль сел рядом со мной, в то время как человек по другую сторону от меня прошипел: - Молчи, если тебя не попросят говорить. Поняла?

Мои глаза метнулись к Жасмин. Ее руки покоились на столе, симпатичное золотое кольцо обвивало средний палец, в то время как её кресло находилось на небольшом пандусе, так что оно находилось на одном уровне, что и другие стулья за столом. Она выглядела как способная наследница, одетая в черное платье с черной лентой вокруг горла. Настоящее воплощение скорбящей сестры.

Я не куплюсь на это.

Я недооценила ее - думала, что она порядочная и заботливая. Она одурачила меня больше всех.

Оторвав от нее взгляд, я посмотрела на остальных Хоук. Как и Жасмин, они все были одеты в черное. Бонни выглядела так, как будто она прыгнула в джунгли черного кружева и закрепила их сверкающими алмазными брошками. Кат был одет в безупречный костюм с чёрной рубашкой и галстуком. Даже Дэниэль выглядел так, что ему можно было смело отправлять на представление в оперу, в чёрном костюме с атласным жилетом.

Я никогда не видела так много тьмы - как снаружи, так и внутри. Они отказались от кожаных курток в пользу траурных нарядов.

И всё ради чего?

Чтобы заручиться сочувствием посторонних? Играть роль скорбящей семьи, даже если они были причиной убийства?

Я ненавижу тебя.

Я ненавижу вас всех.

Мои руки сжались на столе. Я хотела сказать так много. Мне хотелось броситься на стол и вонзить в них их нож. Но я вняла предостережению Жасмин и осталась на месте. Другого выхода не было.