Четыре грани финала

Обычные, слегка жмущие в икрах джинсы и серый свитер, прикрывающий даже горло. Повседневная одежда, не привлекающая внимание ни одной полицейской машины, спешащей к месту массовой резни.

Хотя сейчас я ни одну полицейскую машину не вижу и не слышу.

Да и какая разница? Я ведь мертва.

Хотя свыкнуться с этой мыслью невероятно трудно. Я дышу, ощущаю запахи, хожу, думаю, слышу, вижу… и всё равно мертва. Убила саму себя в той, прошлой жизни. И хотела начать новую, с чистого листа и избавленной от прошлого памятью… но убила я не только себя.

Поэтому высшие силы, чем бы они ни были, воспротивились. И вместо блаженства устроили наказание.

Или я сама себе его устроила? В мир, созданный по моему предсмертному желанию, пришли не только надежды и страсти, но и страхи с комплексами. И они точно так же сработали против меня, заставляя отдаваться саморазрушению. Потому что я, как и всегда, сама виновата в том, что происходит.

Во всём этом ещё надо разобраться, а пока… пока я иду по ночной Москве и не знаю, куда приткнуться.

Если верить ангелу-Уихару, то это всё тот же мир, что я выдумала. Только теперь не вертится вокруг меня — то есть, никто обо мне не знает? Никто не рассматривает меня как часть Харухи? Не желает строить интриги вокруг моей персоны?

Хорошо и плохо одновременно.

Я зашла под козырёк у одного из круглосуточных магазинов, в которые ходила при жизни, и всмотрелась в него. Вот отсюда совсем не похоже на мир, где властвует магия: всё то же держащееся молодцом и даже выбеленное здание, чьи трещины старости уже ничто не может скрыть. Никаких потусторонних огоньков или особого раствора, созданного в знак невероятного прорыва технологий.

Да и в небе пусто. Ни дирижаблей, ни флаеров, ни космических кораблей, ни спешащего на метле волшебника-полуночника. А выходящие из магазина люди самые обычные. Никаких палочек, шляп, ярких расцветок — просто люди с режимом работы два через два и диким расписанием возвращаются домой. Или идут на работу, если расписание совсем дикое.

Надеюсь, меня опять не обманули и не воскресили в самом обычном мире. Это будет очень, очень подло…

Опасность я осознала, когда нож с тихим щелчком раскрылся у моего горла. Трое парней поворачивали так, словно хотели зайти в магазин, но вместо этого окружили меня. Они даже ничего не говорили, они просто дико ухмылялись — так, как ухмыляются все парни — и тяжело дышали. Один из них схватил меня за свитер и дёрнул так, словно надеялся порвать, и я едва не упала.

Бандиты.

Гопники.

***

Я никогда не сталкивалась с ними напрямую. Отчасти потому, что папа или мама всю школу провожали меня и встречали, боясь, что я уйду в какие-то переулки и там попадусь гопникам.

Я разделяла их страх.

Мне не о чем было общаться с одноклассниками, большая часть новостей проходила мимо. Но даже так я знала про похождения гопников, знала, что некоторые из учеников дружны с ними, а некоторые наоборот. Моя одноклассница однажды неделю не приходила в школу, потом отсидела пару месяцев бирюком хуже меня — и просто исчезла. Все шептались о том, что гопники подловили её в переулке и изнасиловали, а я боялась, что однажды такое случится со мной.

Поэтому всегда радовалась, когда в книгах и фильмах гопников избивали, арестовывали и убивали. Мне казалось, что они прочитают это, испугаются и перестанут калечить жизни людей.

То, что гопники не читают, мне как-то не приходило в голову. Я была уверена, что читают все. Что у всех такой же кругозор и список литературы, прочитанной ради удовольствия. Я сама виновата, что боюсь обсудить эти книги, а так бы давно завела друзей.

Реальность оказалась ошеломляющей.

***

Я не желала ни пошевелиться, ни позвать на помощь. После трёх смертей от рук злодеев нож у горла и гнусные ухмылки как-то не особо пугали, а втягивать посторонних, причинять им неудобства…

Будет четвёртая смерть, ну и что. Либо отправлюсь к ангелу и попробую прояснить ситуацию, либо появлюсь здесь и уйду в другую сторону.

Не умру же я во второй раз. Как это вообще работать будет.

Парень вновь дёрнул за свитер, на этом раз сильнее, тот аж затрещал. Стоп, они же не собираются…

Я же в джинсах, в закрытом свитере, я совершенно некрасивая! Всегда носила такое, чтобы никто даже не подумал насиловать! Папа всегда говорил, что насилуют только тех, кто уже одет как шлюха! Они же… они же не…

Парни подступили совсем близко, от них несло перегаром и алкоголем так сильно, что меня замутило. За свитер дёргали уже все трое, чётко намереваясь порвать, и всё, что я могла сделать, это пискнуть:

— Помогите…

— Простите, дама попросила о помощи, и я обязан вмешаться, как галантный рыцарь. Так что пиздуйте отсюда, уёбки, пока я не засунул дилдо в ваши задницы по самый хуй.

Парни аж отшатнулись от меня, и мы все уставились на подошедшую к нам фигуру. Скрывающую лицо за узнаваемой красно-чёрной маской и говорящую на удивительно приличном русском.

— Ты чё, опух… — начавший дёргать меня не успел договорить, как Дэдпул моментальным ударом ноги заехал ему в висок.

— Во, я опять кому-то вправил мозги, — удовлетворённо кивнул он, когда раздался хруст и парень упал замертво. — Надёжно и чётко, вплоть до самой смерти. Эй, ты всерьёз на меня с таким огрызком лезешь? — парень с ножом кинулся на него и попробовал ударить в живот. — Здесь даже техника не поможет, мудак.

Дэдпул, продолжая болтать, махнул вынутой из-за спины катаной, и рука с ножом отлетела в сторону. Парень открыл рот заорать, но следующим взмахом улетела его голова. Третий гопник оказался умнее всех и уже перебегал дорогу, пытаясь вбежать в небольшой парк и затеряться, но Дэдпул наставил на него пистолет, выстрел выбил из головы парня красное облачко и тот рухнул.

— Отлично, чувствую себя героем, — Дэдпул спрятал всё оружие и схватил меня за руку. — Идём со мной, если хочешь жить.

Я не успела ответить, как мир расплылся в дымке.

***

Мы очутились прямо перед гигантским аквариумом, в котором одетая в красное акула как раз жрала чью-то ногу. Я отшатнулась и даже вскрикнула, но Дэдпул мигом подхватил меня:

— Но-но, аккуратнее, садись сюда, — он подвёл меня к вытянутому обеденному столу, за которым мы когда-то изучали — были в иллюзии изучения плана по захвату Камня Реальности. — Я бы предложил тебе чаю, но я американец, и потому могу дать лишь колу. Хотя я на самом деле канадец, но для вас канадцы и американцы всё равно что для нас русские и украинцы. Включая пропорции ебанутости.