Четыре палки в колесо

– Тэкс, тэкс, тэкс, - зацокала она языком. –Как мы падки до старой фигни с «доставкой цветочков». Тебя что, с корабля, вернувшегося из круиза, встречают?

– Я знала, что это ты. Просто захотела с тобой поболтать, поэтому впустила.

– Ага, как же.

Она закрыла дверь и огляделась.

– Положи цветы на стойку и стань лицом к холодильнику, руки на дверцу.

Я сделала, как она сказала, и паршивка приковала меня наручниками к двери холодильника.

– Сейчас мы побеседуем, - произнесла она. – Предлагаю сделку. Прекрати быть занозой в заднице, и я тебя не укокошу.

– Ты и в самом деле застрелила бы меня?

– Запросто.

– Я так не думаю.

– Мисс Всезнайка.

– Зачем все эти шифровки?

– Те ключи для ничтожества. Я захотела заставить его попрыгать, как когда-то он меня вынуждал. Но тебе же понадобилось вмешаться, и теперь ты делаешь всю грязную работу, предназначенную для него. И что такого находят женщины в этом парне? Как ему это удается?

– Ну, не могу ручаться за всех, но лично я делаю это за деньги.

– Я такая дура, - поделилась она. – Я-то делала это задаром.

– Кое-что еще происходит, - напомнила я ей. – Что-то серьезное. Ты в курсе, что твою квартиру перевернули вверх дном? А насчет Марджин и своей матери знаешь?

– Я не хочу сейчас в это ввязываться. Тут я ничего сейчас не могу поделать. Но скажу тебе одну вещь. Я собираюсь выжать все, что смогу, из этого сукина сына Эдди Кунца. Он заплатит за все свои делишки.

– Ты имеешь в виду типа оскальпирования твоей матушки?

– Я имею ввиду, за то, что он разбил мне нос. И за все те разы, когда напивался вдрызг и колошматил меня. За все его измены. За все разы, когда забирал мою зарплату. И за ложь, что женится на мне. Вот за все это он и заплатит.

– Он сказал, что ты забрала какие-то любовные письма, принадлежащие ему.

Максин откинула назад голову и залилась смехом. Это был самый настоящий хохот, столь заразительный, что я бы сама засмеялась, не будь я прикована к холодильнику.

– Это он тебе сам сказал? Черт возьми, вот здорово. Эдди Кунц, пишущий любовные письма. А еще у тебя в личном пользовании Бруклинский мост.

– Послушай, я просто стараюсь делать свою работу.

– Ага, а я пытаюсь выжить. Вот мой тебе совет. Забудь о своих попытках отыскать меня, потому что этого никогда не случится. Я тут слоняюсь только с целью посмеяться над одним ничтожеством, а потом исчезаю. Как только сниму Кунца с крючка, я уеду.

– А у тебя есть деньги организовать свое исчезновение?

– Больше, чем у черта в ступе. Сейчас я скажу тебе кое-что о коробке. Она заполнена собачьим дерьмом. Я провела целый день в парке, набивая пластиковый пакет. Хочу, чтобы этот мерзавец сунул свою лапу в это дерьмо. И поверь мне, он так сильно желает меня отыскать, что пойдет на это. Поэтому отступись и прекрати ему помогать.

Я почувствовала, как мою нижнюю губу выворачивает наизнанку. Собачье дерьмо. Бе-е-е.

– Вот все, что я собиралась тебе сказать, - закончила Максин. – Поищи кого-нибудь еще и перестань помогать ничтожеству.

– Это ты написала на моей двери?

Она повернулась и собралась уходить.

– Нет, но очень крутая надпись.

– Ты собираешься оставить ключ от наручников?

Она посмотрела на меня, подмигнула и умчалась прочь, закрыв за собой дверь.

Проклятье!

– Я не единственная, кто охотится за тобой! – завопила я. – Остерегайся этой суки Джойс Барнхардт!

Вот дерьмо. Она уже исчезла. Я подергала наручники, но они оказались весьма прочными. В пределах досягаемости не было ни ножей, ни другой полезной кухонной утвари. Телефон был слишком далеко. Я могла кричать хоть до Судного дня, мистер Уолески, чья квартира находилась напротив моей, из-за телевизора все равно не услышит. Думай, Стефани. Думай!

– Помогите! – закричала я. – Помогите!

Никто не явился на помощь.

После пятиминутных волнений и криков я почувствовала, как подступает головная боль. Тогда я перестала вопить и заглянула в холодильник в поисках средства от головной боли. Пирожное с банановым кремом. Осталось еще с субботы. Я съела пирожное и запила его молоком. И все еще была голодна, поэтому умяла пакет морковок вприкуску с арахисовым маслом. Я уже приканчивала морковки, как снова раздался стук в дверь.

Я вернулась к уже ставшему привычным крику «Помогите!».

Дверь распахнулась, и в квартиру просунул голову Салли.

– Что за гребаный изврат, - произнес он. – Кто это приковал тебя к холодиле?

– У меня вышла стычка с Максин.

– Похоже, ты проиграла.

– Полагаю, на парковке ты ее болтающейся не увидел.

– Не-а.

Я сильно опасалась, что она слиняет, и я ее никогда не найду. Еще сильнее я боялась, что ее арестует Джойс.

– Спустись в подвал, найди Диллона, это управляющий, и попроси у него ножовку.

Спустя двадцать минут на мне все еще был браслет, но, по крайней мере, от холодильника я освободилась. Салли отбыл на репетицию. А Диллон спускался в свой подвал с шести-баночной упаковкой пива под мышкой.

Я стрелой спустилась по лестнице и выскочила за дверь. Я было направилась к своей машине, но тут же остановилась, увидев въезжающую на парковку Джойс.

– Джойс, сколько лет, сколько зим , - произнесла я.
– Потом заглянула в ее машину, высматривая Максин.
– Все еще следишь за мной?

– Черт возьми, нет. У меня есть дела получше, чем слоняться весь день в ожидании, когда какой-нибудь придурок получит тортом по морде. Я приехала сказать тебе «до свидания».

– Сдаешься?

– Мы сами с усами. Ты мне не нужна, чтобы найти Максин.

– О, неужели? Это почему же?

– Я знаю, где она прячется. У меня есть кое-кто, кто знает все о делах Максин. Жаль, ты никогда не работала в рознице, как я. Я приобрела много связей.

Она подняла стекло, и, взревев мотором, убралась со стоянки.

Великолепно. У Джойс водятся связи.

Я пересекла стоянку, дошла до «CRX» и заметила, что кто-то оставил мне записку под дворниками.

Я говорила, что расквитаюсь, и не шутила. Я следила за тобой и знаю, что он был здесь. Это тебе последнее предупреждение. Оставь моего дружка в покое! В следующий раз я оболью что-нибудь бензином и брошу спичку.

Речь шла о чьем-то дружке. И только одна личность приходила на ум. Морелли. Тьфу! Подумать только, я ведь чуть не очутилась с ним в постели. Я крепко зажмурила глаза. Я попалась на удочку со всеми этими разговорами об отсутствии презервативов, что, дескать, секса у него нет. А что ты думала? Следовало лучше знать, чем верить во все, что говорит Морелли. Нетрудно угадать имя этой подружки. Терри Гилман. От угрозы несло гангстерским душком. А Конни говорила, что Терри имела связи с этими кругами.