Четырнадцать гениев, которые ломали правила.
Шрифт:
Личность Пикассо приковывала к себе. Коко Шанель признавалась в своем увлечении им: «Страсть к нему захлестнула меня. Он был испорчен. Он притягивал подобно ястребу-перепелятнику и немного пугал меня... Я вся дрожала». Харизматическая власть делала фигуру Пикассо привлекательной и для журналистов. Он никогда не лез за словом в карман и распространялся на любой предмет, неизменно сворачивая на философский анализ своего искусства. В 1923 году журнал «Искусство» цитировал Пикассо, объясняющего свой «созидательно разрушающий» подход к жизни и искусству и неординарное поведение: «Искусство не является истиной. Искусство — ложь, заставляющая нас осознать истину».
Успех Пикассо как художника длился долгие годы, а темы, к которым он обращался, варьировались от вполне приемлемых до вызывающих. Мятежный дух, насилие,
Художник-Философ-Экзистенциалист
Большинство работ Пикассо запечатлели образы его друзей, приятелей и любовниц. В «Плачущей женщине» изображена его любовница Дора Маар. Она представлена взволнованной до глубины души женщиной, ее лицо — воплощение разочарования. Поля Элюара, поэта и преданного друга Пикассо, картина погружала просто в транс, и Элюар уговорил художника продать это полотно ему, как только оно было закончено. Поэт купил его за 250 долларов, а за прошедшие десятилетия картина стала бесценной.
Пикассо написал портрет своей любовницы, а впоследствии жены, Жаклин, изобразив ее маленькой почтенной женщиной («Жаклин в кресле-качалке»). Этот портрет был создан в то время, когда его молодая натурщица являлась роковой женщиной, загадочной как сфинкс. Пикассо нарисовал ее не такой, какой она была, но какой он видел ее в будущем,— заботящейся о его старости.
Самый большой успех Пикассо принесла его необыкновенная способность запечатлезать на холсте саму жизнь. Он обладал неординарным талантом документально фиксировать социальные и моральные язвы того времени на холсте, так же как его друзья Жан-Поль Сартр, Альбер Камю и Жан Кокто делали это на бумаге.
Пикассо жил и творил в самую непостоянную, бурную и разрушительную эпоху в истории человечества, заключившую в себя русскую и испанскую революции, Великую Депрессию и две мировые войны. Все это психологически, эмоционально и физически сказывалось на кругозоре Пикассо. Он стал художественным летописцем буйного времени; с точки зрения истории его картины останутся биографией двадцатого века.
В качестве натурщиц для картины «Девушки из Авиньона» Пикассо послужили пять его проституток — воплощение варварской силы, бросающей вызов обществу. Это произведение отражает большую часть первой половины двадцатого века, поэтому-то сюрреалисты и выбрали ее как символ своей революции в искусстве.
В «Гернике» Пикассо запечатлел горе и отчаяние разбомбленного немцами города, создав своеобразный памятник тысяче семистам погибшим. На этой сатанинской картине изображены лошадь, бык и женщина — горестные символы трагедии, которую несла народам тирания Гитлера и Франко. Искусствовед, автор книг по искусству Герберт Рид описывал «Гернику» как «великую фреску Пикассо... памятник разрушению, вопль гнева и ужаса, усиленный во сто крат силой гения» (Гарднер, 1993). Гарвардский психолог Говард Гарднер говорит, что в этой работе «содержатся указания на ужасное событие, пережитое самим Пикассо, а именно: на тот хаос, вызванный землетрясением, когда семья трехлетнего Пикассо сбежала от стихии».(Гарднер, 1993)
В Пикассо самым странным образом смешивались страсть и порочность, гнев и опустошение, соблазнение женщин и насилие. Мария-Тереза Уолтер, оставшаяся его любовницей всю жизнь, долее других женщин испытывала на себе его обаяние и гнев. Когда ее спросили, что делало его счастливым, она коротко ответила: «Сначала он насиловал женщину... а затем работал». Она соответствовала своему образу в картине «Минотавр, похищающий женщину» (1937). Пикассо так видел себя — Минотавр был его альтер эго — воплощение власти, которой он обладал над женщинами и искусством. Пикассо запечатлел себя в образе Минотавра, уносящего обнаженную нимфу Марию-Терезу на ;лазах у приниженной Доры Маар и бывшей жены Ольги. Они с обожанием и выжидающе смотрят на своего господина — удовлетворяя ненасытную потребность Пикассо в обожающих и беспомощных женщинах. Этот шедевр — символ разрушения и взгляд художника на самого себя — родил у критика-искусствоведа
Ричарда Клингера следующие слова: «Он напомнил мне скаковую лошадь. В нем было что-то массивное и сверхъестественное».Власть, влияние и саморазрушение
Власть Пикассо коренилась в ужасающем самолюбии и силе воли. В молодости его воображение поразила кон-
цепция Ницше о «воле к власти», согласно которой «сверхчеловек» появился на свет, чтобы действовать в мире, где нет Бога. Этот романтический, но таинственный богоподобный персонаж многое значил для анархистской натуры Пикассо. Он мгновенно присвоил себе «сверхчеловека» Ницше. Когда Ницше написал: «Я сам есть рок (сверхчеловек) и сам ставлю условия своего существования на вечные времена», Пикассо уверился в том, что это именно его образ. К существующей своей теории Ницше также прибавил, что власть достается тому, кто берет ее, и эта эгоистичная философия также нашла отклик в душе Пикассо. Художник примерил на себя мантию верховного мастера искусства, преподнесенную ему обожающей публикой. Его бунтарство не знало границ, и после войны он, как и Жан-Поль Сартр, официально вступил в коммунистическую партию, чтобы шокировать общество.
Харизма Пикассо привлекала к нему множество сторонников из числа парижских интеллектуалов начала века. Коко Шанель, Чарли Чаплин, Жан Кокто, Гертруда Штайн, Жан-Поль Сартр, Альбер Камю, Гийом Аполлинер, Сергей Дягилев, Элис В.Токлас, Поль Элюар — вот имена некоторых его друзей. Коко Шанель отдала должное магнетизму гения, сказав: «Страсть к нему захлестнула меня» и «я вся дрожала, когда он был рядом». Жан Кокто охарактеризовал его внутреннюю силу как «электрический разряд... строгость, несомненный талант, умение подать себя и притягивающий к себе блеск. Он обладал почти вселенской самоуверенностью, которой трудно воспротивиться. Казалось, ему все по плечу». Гертруда Штайн также подтвердила это свойство: «В нем пылал внутренний огонь, который чувствовался сразу; он обладал обаянием, которому невозможно было сопротивляться». Анри Матисс был более объективен и высказал менее пристрастное мнение о его работах: «Пикассо обладал всепоглощающим желанием бросать вызов всему миру, шокировать, разрушать и перестраивать его».
Самолюбие и харизма
Внушительное самолюбие и харизма Пикассо были побочными продуктами его чудовищной воли. Эта спо-
собность добиваться успеха силой воли выделяла его из толпы. После того, как он создал свои первые шедевры, мир искусства наделил его неким подобием титулярной власти. Не достигнув и тридцати лет, Пикассо поднялся на самую вершину парижской богемы, с тридцати он доминировал в европейском искусстве, а на пятом десятке стал самым влиятельным художником мира. Созидательное разрушение и бунтарство превратили Пикассо наравне с маркизом де Садом в символ сюрреалистического движения. Гийом Аполлинер — первый вождь сюрреалистов, так объяснял, в чем заключается сила Пикассо: «Пикассо изучает предмет как хирург, рассекающий труп». Критик-искусствовед А.Уолдеман описывал его работы как «самые тонкие из всех, принадлежащих кисти художников нашего беспокойного века... соответствующие собирательным реалиям текущего момента, современным неврозам». Даже если не принимать во внимание художественную ценность, полотна Пикассо, излучающие одновременно положительные и отрицательные эмоции, стали мощным проявлением вызова обществу, пробуждая в груди зрителя целую бурю чувств. Биограф Арианна Хаффингтон подтверждает власть и самоуверенность Пикассо: «Он излучал почти вселенскую, непреодолимую самоуверенность. Казалось, для него нет ничего недоступного».
Энергия либидо
Знаменитая фраза Пикассо «Я не ищу, я нахожу» определяет сущность его власти и уверенности в себе. Эта власть проявлялась в извращенных и романтических связях. Его энергия либидо и, следовательно, завоеванные сердца, подтверждают его психосексуальную энергию. У Пикассо было четверо детей от трех разных женщин: сын Поль от первой жены Ольги Хохловой; дочь Майя от любовницы Марии-Терезы и сын Клод и дочь Палома от любовницы Франсуазы Гило.
Большую часть жизни Пикассо с огромным удовольствием стравливал между собой своих любовниц и жен. Он всегда содержал нескольких любовниц одновременно, используя и оскорбляя их как ему только хотелось.