Зачем я ставлю старую пластинкуна мой больной советский патефон,зачем припоминаю ту картинку,где влюблена и он в меня влюблен?Полузапретное крутилось тангов каком-то тыща девятьсот году,жизнь начиналась медленно и странно,и отводила музыка беду.Вот лейтенант, а вот его девчонка,смешная пара: туфли-сапоги,смеялись, цокая легко и звонко,и не расслышали судьбы шаги.Она войдет, как тот чудак с мороза,не запылится, явится напасть!Танцуем все, пока еще не поздно,и кавалер живойи хочет барышню украсть.
25 февраля 2003
«Словечки про железо, макнутое в сурьму…»
Словечки
про железо, макнутое в сурьму,в тюрьму ведут с обрезом иль, проще, в кутерьму,где смесь беды с укором, и палый рыжий лист,и альт, рыдал которым стареющий альтист,бесстыдный куст жасмина, примятая трава,моря аквамарина, кораллов острова,потерянная строчка, сорочка без петель,судьбы лихой отсрочка, горячая постель,и птица на веранде, влетевшая в стекло,и феня при баланде, что время истекло,и острый серп небесный, и ржавая капель,вечеря в час воскресный, нездешняя купель…Промысливая бегло, чем промысел дарил,в анданте и аллегро, из всех, что было, сил,пред сном, как перед смертью, иль смертью, что как сон, —кружишься круговертью, с альтистом в унисон.
2 апреля 2003
«Красавица в шкуре звериной…»
Красавица в шкуре звериной,след зверя и пули вослед,живое как будто бы мнимо,и мертвого вроде бы нет.Похоже, живешь наудачу,удачу схвативши за хвост,где мясу со шкурой в придачукулек полагается звезд.Сезонны законы, как в джунглях,и сшиты святой простотой,на быстрых и медленных угляхвскипающей кровью густой.Ах, вырваться бы на волю,на свет, не в леса – в небеса!В зрачок по бескрайнему полютигровая бьет полоса.Тигровая шкура – когда-то,а нынче – меха как шелка,и путает факты и датыкровавого цвета река.Река роковых предсказаний,река под названием Тигр,в потоке провалов сознаний,в азарте охотничьих игр.Жена до бровей соболиныхзакутана в соболя —живое все мимо и мимо,лишь мертвых приемлет земля.
4 апреля 2003
«Я грызу круглое зеленое яблоко…»
Я грызу круглое зеленое яблоко,уставясь оком из аквариума аэропортав аквариум аэродрома,где за толстым стеклом проплывают белые рыбы,и мы смотрим друга на друга, как смотрят глыбы.Круглая земля плывет днями и ночами,вся в зеленых яблоках, как вначале,хочешь, книгу Иова тебе почитаю,утолю немного твои печали.В половине шестого утреннего часаблестящая связка небесных лент,у половины щастья – здоровая биомасса,у второй половины – воображенья эквивалент.Из груза слипшихся образов-нарезокпроступает древняя рыба-Кит,Иов доедает яблочный огрызоки на меня глядит.
Шереметьево, 5 мая 2003
«Порвать все ниточки-веревочки…»
Порвать все ниточки-веревочкис утра ли, в полдень, как придется,от близких и от всякой сволочирвануть на взлет, наверх, где солнце.Оставить слякотное крошево,где ни просвета, ни отверстия,раз не хотели по-хорошему,примите все, как есть, последствия.Отбросив правила с веригами,забыв-прокляв Чечню с Ираками,я в луже света звонко прыгаю,и брызги от меня – Икарами.
5 мая 2003
Сады Орвелла
Розовое, желтое, фиолетовоеизголодавшийся зрак поглощает,над – синее летящее ветровое,под – лежачее изумрудное и смущает:в моем отечестве пыль летит,в чужом – как вымытый, лист блестит.Orwell jardini, Orwell gardens —сады Орвелла в переводетыща девятьсот восемьдесят четвертого,упертого и потертого,так по-разному сказываются на природе.Я иду вдоль реки в садах Орвелла,наперегонки чужой лабрадор и чужая гончая,на склоне дрожат лиловые колокольчики,и пока колокольчики лиловые,ничего
не кончено.
Дублин, 5 мая 2003
«Конопатый мальчонка, принявший облик лисенка…»
Конопатый мальчонка, принявший облик лисенка,и сиротка-красотка видом как бы сорока,оба действовали замечательно тонко,не открываясь до срока.Она прыгала пристойно по саду,встряхивая черным с белым и пыжась,он понюхивал кожаной кнопкой с фасаду,сзади помахивая рыжим.Он ступал бесшумно и безутешно,зная, что предприятие безуспешно,он притворялся, что от прогулки тает,а она притворялась, что вот-вот взлетает.
6 мая 2003
«Дом призрения частный…»
Дом призрения частный,через и, а не е,там старухам несчастнымсчастье, как по весне.Ухажеры узорывяжут возле, как встарь,сберегая, как розу Азора,дряхлый свой инвентарь.
6 мая 2003
«Мелкая буржуазность Запада…»
Людмиле Петрушевской
Мелкая буржуазность Западастрекочет машинкой для подрезанья травы у домаи лязгает ножницами,округляя кустарник до состояния шара,а после берет снаряжениеи идет играть в гольфв чистом полес маленькими холмами и травяными лестницами.Бьет ли их буржуазность посуду в кухне по вечерам,а по ночам душит мужа либо жену в постели,или это делает только русская антибуржуазность,согласно Достоевскому и тебе, моя подруга,я не знаю.
7 мая 2003
«Старые собаки ходят со старыми людьми…»
Старые собаки ходят со старыми людьми.Старые люди ходят со старыми палками.Прими их души, Господи, но попозже, прими,когда они насытятся друг с дружкой перепалками.
8 мая 2003
«Нужда, чтобы срослось: земля и ветер…»
Нужда, чтобы срослось: земля и ветер,египетская казнь, семья и вечер,прорывы за предел, и переделки,и со старухой близкой посиделки.Жистянка-жизнь дрожит в одном флаконе,ТВ мозги дурит, как вор в законе,как от подножки, падают дома и люди,и что-то еще будет, что-то будет.
5 июня 2003
«Из круга, из шара цветного…»
Из круга, из шара цветногосвалиться, как в черный квадрат,где черное слово – основа,и малый Малевич мне брат.Мне братья и сестры в квадратеушедшие раньше туда,где в прибыли, а не в утрате,земля, и трава, и вода,поэт и пустынник в пустыне,посланник и в поле пастух,где всех ожидают поныневсе те, испустившие дух,и бывшие пленные духилетают свободно окрест,где не старики и старухи,а край женихов и невест.Открыта земля как натура,простор голубой вознесен,и круга цветов квадратура —примстившийся утренний сон.
5 июня 2003
«…убегая, спросила спросонку вдогонку…»
…убегая, спросила спросонку вдогонку,как спасти, не сгубить расчлененку-душонку,рвет ее на куски сумасшедший с копытом,ухмыляясь, что время такое.Приемчик испытан.
5 июня 2003
«Все мокрое. Небесная вода…»
Все мокрое. Небесная водапромыла каждый лист одушевленный,в дрожащем воздухе тончайшая слюда,лес упоен от корня до короны.И пишет акварель аквамарин,сквозь графику ветвей легко и слезно,до слез прогноз наивный уморил,что будет ясно, солнечно и звездно.Ни звезд и ни луны. Сплошная течь.Ни солнца. Но волшебной светосилойиз струй сквозь струи бьет, и эта речьсплошного света – словно шепот милый.Услышать свет, увидеть следом звук,от запаха дождя сойти с ума беспечно —все обеспечено для избранных, для двух,великой влагой этой жизни вечной.