Аэропорт, стекло, объем,народ пускают через рамку,чтоб террориста наизнанку,поймавши, вывернуть живьем.И я, послушный гражданин,отдав часы, ключи, монету,без целей злых, каких и нету,спокойно прохожу один.Но раздается звук и звон,и лязг, и дребезг, и проклятье,и дергают меня за платье,и я взволнован и смущен.Мне предлагают повторитьпо новой ту же процедуру,и я сопротивляюсь сдуру,хотя мне, в общем, нечем крыть.Я делаю обратный шаг,я снова, как картина в раме,подпрыгивая и звеня, как в драме,перед
охраною простак.Мне предлагают в третий развернуться к собственным баранам,пока не поздно и не рано,и не исчерпан сил запас.И лишь в четвертый – как ожог:что в третий, и второй и в первыйжелезные звенели нервы.И терроризм не прошел.
Июнь 2005
«Молодая жена, изменившая мужу…»
Молодая жена, изменившая мужу,собираясь уйти, собирала вещички,он молчал, зажигал и обламывал спички,а она объясненьями мучила душу.Сели ужинать, водки махнули, во-первых,приводила мотивы, глупей не придумать,кисть ударом о стену разбил как придурок,чтоб ее не убить, не сдержавшись, на нервах.К девяти заказная явилась машина,часть нажитого в кузов перекочевала,из совместного лихо себя корчевала,и, как женщина, тихо заплакал мужчина.А потом на работу к ней ездил опасно,оставлял полевые ромашки и розы,и в махровых бутонах, похожи на слезы,непролитые росы стояли напрасно.
7 августа 2005
Твоим рисункам
Даше
Твои рисунки бедные в моей победной книжке,бумага тускло-бледная, и горестей в излишке.Тела несовершенные, косой летящий почерк,дела незавершенные, меж ними воздух-прочерк.Во все четыре стороны распахнутый набросок,до встречного, до скорого – дорога, путник, посох.По случаю под тучею, а там алмазный отсвет,судьба змеей гремучею, а там разбойный посвист.Не бойся, все оплачено, рисуй дома и лица,что трачено – не трачено, что длится – то продлится.Виват тебе, наследница, мой знак и признак чуда!Вон видишь, в небо лестница?Я присмотрю оттуда.
3 сентября 2005
«Мое физическое тело…»
Мое физическое телочто делало, то и хотело,а если делать не хотело,кривилось, мялось и болело.Душа Божественная в телевсегда держалась еле-еле,но как там все на самом деле,чтоб знали, власти не хотели.Струна Божественная пела,душа рвалась, рвалась из тела,куда-то в высоту летела,а оболочка все пустела.Болезненный полезен опыт:строкой удержанные стропы,под небом вечной Азиопырастрачен трепет, шепот, ропот.Душа, расставшаяся с телом,не может быть единым целым.И лекарем остолбенелымжизнь пишет белое на белом.
4 сентября 2005
«Этой ночью…»
Этой ночьюя увидела все воочью:что скажут о нас людии на каком преподнесут блюде.Я думала о значении Юрыдля русской литературы,и о том, что надо о немнаписать роман,уникальный, на 168 стран.Юра, если ты меня слышишь,может, сам и напишешь?Но, Бог мой, что значит вечностьтам, где правит сердечность!Ночью этойшептали стихи поэты,и я знала, на каком кто месте,и снился жених невесте.
6 сентября 2005
Опус
Часть первая:– Так целебно смотреть на девушек.– Так смотри.– Так целебно брать их за руку.– Так бери.– Так
целебно лежать с ними в постели.– Так лежи. Только знай, что я тебя убью.Часть вторая:– Так целебно смотреть на девушек.– Так смотри.– Так целебно брать их за руку.– Так бери.– Так целебно лежать с ними в постели.– Так лежи. Делай, что хочешь, только будь жив.
6 сентября 2005
«Спрашивают: зачем вы пишете…»
Спрашивают: зачем вы пишете,когда до вас писали Пушкин и Гете?Спрашиваю: зачем вы живете,когда до вас жили Цезарь и Македонский?
6 сентября 2005
«В госпитале располосованы метры…»
В госпитале располосованы метры,полоса розовая и голубая —ровно гекзаметры. Геометрыклали пол – как стихи слагали.Кто-то же озаботился, чтобы родом молитвыв этом месте скуки, тоски и болинежных линий зазвучали ритмы,и полегчало само собою.От луны на полу квадраты,светотени нарисованы ставнями.Кто-то же озаботился моей бессонницей стандартноюне погубить – а полюбить заново.
9 сентября 2005
На 28 сентября 2005
Забраться в глухую деревню,в приморский и горный отель,на небо смотреть и деревья,где всё – акварель и пастель,зеленое и голубое,сверкающий ультрамарин, —пока ты со мной, я с тобою,и мы в этом царстве царим.Не скучно ли – ты меня спросишь,не скучно – отвечу тебе,пока на душе твоей просинь,и осень прозрачнее весен,и бес при седой бороде.
28 сентября 2005
«Бугенвилии, бугенвилии…»
Бугенвилии, бугенвилии,цвета розы и малины,здесь оливки и маслины,красотой нас перевили, издесь лимоны и гранатына деревьях, а не в сумках,а тем более в подсумках,чем прославлены пенаты.Здесь, по случаю, налетом,из пенат Аэрофлотом,чтобы чудо-бугенвилиигоречь-сволочь перебили. Ия срываю плод маслинный,бок надкусываю длинный —горечь свежая пронзает,горький вкус язык терзает.Только вымочена в соли,горечи теряя доли,несъедобная маслинаобретает вкус старинный.Я себя к плоду примерю,счет на соль и вкус проверю.Бугенвилии, бугенвилиидушу мне растеребили и…
28 сентября 2005
«С ума сойти, какая осень…»
С ума сойти, какая осень,стоит погода по заказу,синее небо раз от разуи зеленее шапки сосен.Над головами, под ногамицарит сухая позолота,как будто изменилось что-то,то, что над нами и за нами.Там залило водою город,там треснула кора земная,там, по дороге все сминая,промчался ураган, как голод.А тут стоят, стоят погодытак непривычно и прекрасно,как будто вовсе не напрасно,что с нами было в эти годы.
12 октября 2005
«Колючки выставив заранее…»
Колючки выставив заранее,оскалив молодые зубы,безбожно-нежное созданиеоскалом угрожает грубым.В ответ иная неизбежность,иной потешный перевертыш:таит безбожно-грубый нежность,хотя калач, признаться, тертый.Обманка и волшба по прихоти,и повторяется без устали,а без того, что тихо, лихо ли,не плоско ли, не пусто ли?