Чистая душа

— Если бы Шакир понял это!.. Я же писал ему, писал! — горячо воскликнул Мухсинов. — «Знал ты или не знал, но тебе попалась чудесная девушка, — прямо так и сказал. — Дурака не валяй, говорю, напиши ей письмо. Скажи ей, пусть живет у нас, — она ждет твоего слова». Нет, не ответил! Мать пробовала написать — ответа нет! Думали — не получает наших писем, но почему доходят твои письма? Людей стыдно — адрес сына узнаем стороной. А если изменится адрес, что будем делать? Почему же он не пишет?

— Знаете что, Бакир-абый, — решился Рифгат, — и говорить неудобно, и промолчать нельзя: он вам не верит. Говорит: «Отец не обо мне тревожится, он боится за свою карьеру. Я, говорит, знаю характер отца. Он прокурор. Не хочет потерять место. Если раздуют дело, заговорят, что его сын надругался над девушкой, это может повредить его карьере. Чтобы не получилось скандала, вот и старается женить меня на этой девушке».

— Дурак! — крикнул Мухсинов. — Он и не знает, что я давно снят с этого поста.

— Он действительно об этом не знает, — повторил Рифгат.

— Откуда он может знать, если я ему не писал? Нарочно от него скрывал. Думал, если мальчик услышит такую весть, может расстроиться, подумать невесть что… А он вот как…

— Если бы он узнал, что вы теперь не прокурор, может быть, ему было бы легче все решить.

Мухсинов сидел, подперев руками голову. Джамиля вдруг беспокойно посмотрела на него:

— Почему до сих пор нет Тайбы?

— Кого? — спросил Рифгат, не поняв ее.

— Нет, это я так… У нас живет сестра Бакира, Тайбой зовут. В баню ушла, и до сих пор нет. Такой темный вечер…

Мухсинов поднял голову. Не предлагая другим, налил рюмку и выпил. И протянул раздумчиво:

— Так-так-та-ак!..

После этого, словно все взвесил и пришел к какому-то решению, встал и положил руку на плечо Рифгата.

— Никогда не подозревай людей в дурном, друг мой. Если у тебя зародится хоть малейшее сомнение в ком-нибудь из близких, постарайся выяснить. Выясни до конца. Живи с открытым, чистым сердцем. Самый счастливый человек на свете тот, у кого чистая душа…

Как это бывает с подвыпившими людьми, он настроился на покаянный лад.

— Я виноват, — закончил он. — Признаюсь, я сам оказывал на Шакира плохое влияние. Поэтому теперь он и не верит мне…

9

— Ты говоришь, что Шакир обрадовался бы, если бы узнал, что я теперь не прокурор?

— Во всяком случае, не горевал бы.

— Знаешь, Рифгат, — вдруг доверительно заговорил Мухсинов, — я и сам не огорчаюсь, что меня сняли с этой должности. Даже, по правде сказать, почувствовал облегчение. В самом деле, — если бы я считал, что лишаюсь карьеры, не стал бы просить оставить меня хотя в должности оперативного работника — милиционера. Мне хотелось исправить свои ошибки, и я исправлю. Считают, что милиционер, конечно, ниже прокурора. А для меня это повышение. По правде сказать, я был далеко не подходящим человеком для прокурора. Вот теперь я на своем месте. На этой работе мне стало все виднее. А притом ведь, коли любишь свое дело и работаешь честно, на какой бы должности ты ни был, твоя работа кажется тебе большой и важной. А что? Разве работа милиционера маловажная? По правде сказать, именно от милиционера зависит, чтобы население города жило хорошо, спокойно. И милиционер может сделать большие дела…

— Старик, — перебила Джамиля, — уж очень ты разболтался, надоел, наверно, гостю.

Однако Рифгат слушал Мухсинова с большим интересом. Он возразил Джамиле:

— Нет, Джамиля-апа, с удовольствием слушаю. Да, милиционер у нас следит за порядком в тылу. И это особенно важно в военное время…

Мухсинов оживился.

— Я тебе скажу, не хвалясь: теперь в нашем Ялантау можешь идти в любую темень по любой улице — никто тебя не тронет, не испугает. Я дал себе слово, что поймаю и того сукина сына… Про Ахметшая-Ахмета говорю. От прокурора Мухсинова улизнул — от милиционера Мухсинова не уйдет.

— Не хвались! — вмешалась опять Джамиля. — Начинаешь хвастать. Интересно, думаешь, гостю?

Мухсинов замолчал. И в тишине послышался осторожный стук в калитку.

— Верно, Тайба пришла, — сказал Мухсинов.

Джамиля выглянула в окно.

— Она сама открыла бы. Нет, это кто-то чужой.

— Не ходи, — остановил ее Мухсинов. — Я сам…

Он накинул на плечи плащ и вышел во двор.

Мухсинов тут же вернулся.

— Джамиля, дай-ка мне скорее форму!..

— Что-нибудь случилось? — встревожилась Джамиля.

— Пришла жена Атлы Хайруллы, — сообщил Мухсинов. — Вернулся, говорит, Захри, сын Памятливого Фахруша, тот, что сбежал от Советской власти в Японию двадцать пять лет назад. Хочешь, Рифгат, пойти со мной? Посмотришь, как мы воюем тут…

Мухсинов быстро оделся, туго затянулся ремнем и сразу стал похож на молодцеватого командира. Вынул из кобуры наган и положил его в карман.

За это время надел шинель и Рифгат.

— Я готов! — сказал он. — Только, товарищ командир, у меня нет никакого оружия.

Мухсинов заглянул за шкаф и достал винтовку.

— На, держи! Там пять патронов. Но в такой темноте стрелять нельзя, надейся больше на приклад. Ладно, пошли!

— До свидания, Джамиля-апа! — козырнул Рифгат.

Они вышли во двор. В кромешной ветреной тьме сеялся не то снег, не то дождь.

Они зашагали по улице. По дороге Мухсинов объяснил Рифгату план предстоящей операции.

Милиция разыскивала главаря банды преступников Ахметшая-Ахмета. Мухсинов договорился с женой Атлы Хайруллы о наблюдении за квартирой Ахметшая: «Если хочешь облегчить судьбу мужа, помоги нам. Следи, кто будет ходить к его жене. Если появится хозяин или другой подозрительный человек, сразу сообщай мне». И вот сейчас к нему пришла жена Атлы Хайруллы и сказала, что к жене Ахметшая-Ахмета пожаловал гость…

— Конечно, может оказаться, что вместо волка мы поймаем шелудивую собаку. Но пока будем считать, что это волк. Ночь-то подходящая. Собачонки не бродят в такое время…

10

В доме Ахметшая-Ахмета действительно происходили интересные события.

После исчезновения мужа Нурания взяла к себе больного отца. Она все еще надеялась, что он когда-нибудь, хоть в бреду, проговорится, где спрятано золото.

Положение старика в последнее время сильно ухудшилось. Он тихо лежал на кровати и время от времени спрашивал у дочери:

— Не пришли еще?

— Пришли, как же! — огрызалась Нурания. — Загнешься, пока придут твои спасители. Не будь дураком, скажи: где ты спрятал золото?..

И старик умолкал.

Однажды среди ночи Нурания сквозь сон услышала тревожный голос отца: «Захри не приходил?!» Старик сидел на кровати, свесив ноги. Наутро Фахруш снова повторил свой вопрос:

— Захри не приходил?

Нурания подумала: «Вспомнил сына, с которым не виделся двадцать пять лет! Видать, смерть почуял!» И Нурания на бредовый вопрос старика решила дать утвердительный ответ:

— Захри-абый едет к нам. Вот пришло от него письмо. — В кармане у нее оказался какой-то клочок бумаги, и Нурания начала читать безграмотному старику это письмо: «Дорогой отец, хочу тебя повидать. Мы с нашим отрядом стоим в лесу у Крутой горы. Нам очень нужны деньги. Не сможешь ли ты помочь нам?..»

Старик иссохшими руками потянулся к письму. И Нурания отдала ему бумажку:

— Смотри сам…

Фахри взял бумажку, осмотрел со всех сторон и, положив на грудь, начал гладить ладонью. На глазах у него выступили слезы.