Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Но Таньку замужество не интересует.

В третьей двухэтажке, что стоит наискосок от домов фабрикантов, живет ее первая подруга Рутка. Она младше Таньки на год, живет с мужем, имеет от него ребенка.

Рутка тоже росла без отца и с детства озаботилась поисками приключений. Кончилось тем, что мамаша при содействии инспекции по делам несовершненнолетних определила дочь в школу для трудновоспитуемых. Смазливую малышку, отказывавшуюся подчиняться правилам трудового распорядка, взялся перевоспитывать мастер по производственному обучению. Перевоспитание завершилось банальщиной, мастер соблазнил двенадцатилетнюю латышку. Школу Рута не окончила, с четырнадцати лет живет с парнем, скоро они распишутся. Время от времени она присоединяется к рейдам подруги, пропадает неделями неизвестно где. Проходит дня два-три и на поиски жены выходит муж.

Рутка объявляется, муж бъет ее, на месяц в семье устанавливается идиллия.

Муж Танькиной подруги работает электриком, по вечерам подрабатывает и на стороне. Все ради жены. По возвращении Рутки ищет по знакомым торгашам обнову для жены. Потому-то всегда юная латышка щеголяет в фирменных джинсах, ярком блузоне.

Стройной Рутке идет фирменный прикид. У нее тоже развитая грудь, ладная, не в пример узкобедрой Таньке, хорошо очерченная задница.

Она знает себе цену и использует природные данные на полную катушку.

Из соседок Магды первый враг Таньки и Рутки – усатая Валюня. Она

1943 года рождения, мать двух дочерей, замужем за изолировщиком теплосетей. В недавнем прошлом Валюня фестивалила на районе с Вахой,

Шварем, Иржи Холиком. Вышла замуж и переменилась.

Сегодня с ее, грубого покроя лица, не сходит озабоченность падением нравов на районе. Все про всех знает. Кто где работает, кто чем дышит – лучше всех известно Валюне. Ругает она Магду, день-деньской материт Таньку с Руткой, жалеет Иржика:

– Связался Ержан с этой Наташкой, пустил к себе, а она устроила в доме кельдым. Теперь и эти две шалавы к ним таскаются.

Валюня моет подъезд каждой утро.

Я вышел от Иржика, она как раз обметала веником ступеньки.

– Смотри, что нашла.

Она чуть ли не в нос сунула мне газетный клочок с ватными тампонами. Я отпрянул и попытался проскользнуть. Валюня перегородила дорогу.

– Они в подъезде е…тся!

Я застыл на месте..

– Вы этого так не оставите..

– Конечно! – заорала соседка Головы. – Вот сейчас пойду и сожгу эти затычки.

– Зачем?

– А чтоб у этих шалав п… сгорела!

Магда объяснила, что колдовских приемов у Валюни не счесть. И что, если прочитать перед сожжением специальный заговор, то у девиц, обронивших средства личной гигиены, и в самом деле могут возникнуть боли в этом месте.

В то время я не знал, что и мои появления у Иржика отслеживаются и фиксируются Валюней. Поначалу она не понимала, почему из великого множества кирюх на районе я хожу именно к ее соседям. Позднее Валюня догадалась и любопытствующим мое присутствие в доме Иржика объясняла так:

– Этот из писательского дома поит Ержана, а взамен е…т Наташку.

Быть или не быть?!

Кончай понты!

Сделай же что-нибудь!

Из женщин лаборатории на первомайский вечер остались

Марадона, Кэт и команда Гуррагчи – Карина с Томирис. Кэт перепила и попросила проводить ее до дома матери. Тетя Соня, мама Кэт живет на полдороге от института до моего дома.

Карина разговаривала с Гуррагчей. Монгол обещал ей поставить новый супинатор на туфли.

"Чтобы перевоспитать человека, для начала надо войти к нему в доверие" – подумал я и сказал Карине:

– Пойдешь со мной провожать Кэт.

Девушка устала от моих придирок, потому и обрадовалась.

– Правда? – сказала Карина и подхватила Кэт с правой стороны.

Гуррагча состроил недовольную мину. Обойдется.

Мы оставили Кэт у подъезда, я позвонил Пельменю:

– Берик, дай ключи.

Сам Пельмень живет с родителями. Квартира однокомнатная, досталась ему после смерти бабушки. Когда надо, он водит туда друзей, телок.

Карина калачик тертый.

– Три года назад я приехала в Алма-Ату поступать в институт. Не поступила и застряла на несколько месяцев.

– Не в жилу было в Рудный возвращаться?

– Ага. Жила у тетки.

– Где-то работала?

– Нет. Шлялась… Познакомилась с Алтаем Габдуллиным, твоим соседом.

– Постой, он же умер в прошлом году.

– Умер.

– Откуда знаешь, что он был моим соседом?

– Знаю.

Алтай сын Ныгмета и Магриппы Габдуллиных. Как упоминалось,

Габдуллины живут во втором подъезде. Ныгмет завкафедрой казахского языка и литературы в КазПИ. Алтай скончался, принимая ванну. Было ему 27. После него осталась жена, маленькая дочка.

– С Алтаем я жила… Знаю всех его друзей… Урана, Джамбу,

Фарабу…

– Алтай был симпатичный парень. – сказал я. – Здоровались при встрече, но толком я его не знал. По-моему, он неплохой человек..

– Да.

– Он вроде как сильно закуривался.

– Ага. И я с ним. Вернулась в Рудный и полгода без анаши на стенку готова была лезть.

Родители Алтая дружат с моими предками.

Полгода назад Магриппа по просьбе матушки провела со мной беседу.

– Твоя мама правильно говорит – людей то, как ты пьешь, радует. – заметила соседка.

Магриппа не уточнила, радует ли и ее мое пьянство. После смерти

Алтая в ее семье воцарилось спокойствие. Младший, оставшийся после смерти единственным в семье, ее сын Аскар не пьет и служит в милиции.

Еще Магриппа говорила и такие вещи:

– Никто никому не нужен, и если кто-то с кем-то дружит, то это неспроста. Значит, ему что-то от него нужно.

В последнее время Габдуллина зачастила к нам. Ей то самой, что от нас нужно?

– … Ты на меня кричал, а я по ночам плакала.

– Да ну? – удивился я. – Я думал, тебе все по фигу.

– Я плакала и собиралась подговорить знакомых, чтобы тебя побили.

– Во как! Я думал, ты тостокожая.

– Тостокожая у нас Марадона.

– Это точно.

– Нурхан меня заколебал.

– На палку раскручивает?

– Ага. Дурак старый. – Карина поднялась с кровати. – Погоди.

Схожу в туалет.

Ее ужасная парфюмерия меня уже не раздражала. На многое можно не обращать внимания, если человек умеет договариваться.