Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Теперь же мама посчитала, что хоть Кэт не совсем надежный помощник в ее планах насчет меня, но тем нее, до поры до времени связь с товарищем по работе позволяет контролировать меня лучше прежнего. И для здоровья полезно, и гарантия от непредвиденного увлечения.

Я долго ворочался в постели. Зачем отпрашивался? Надо было втихоря свалить. Звонок Кэт означал, что она женщина в высшей степени великодушная и не обескуражена провалом, мыслит перспективно, стратегически, и в трезвом уме готова к продолжению сотрудничества на основе общности интересов. Я пустился в воспоминания. Спал часа три.

Не было и девяти, когда я побежал к дому ее матери.

Дверь открыла Кэт.Она была в ночнушке.

– Ты еще спишь? Забыла, что тебя на манты звали?

– Не забыла. А че это ты с ранья?

– Напомнить, чтобы зубы почистила. Короче, давай быстрей собирайся.

– Ты иди, я скоро приду.

Кэт пришла к началу передачи "Утрення почта".

Села в кресло. Оглянулась. На кухне мама лепила манты.

– Пойдем покурим.

– Пошли.

Зашли в мою комнату. Скидывая с себя платье, она сказала: "Закрой дверь на ключ".

– Куда ложиться?

– Забыла?

Любит она это дело. И не ленивая рохля.

– В ванной никого нет?

– Кто там может быть?

Она полоскалась и разговаривала.

– Ты, конечно, думай как хочешь, но с другими бабами будь осторожен.

– В каком смысле?

– Не подцепи от кого-нибудь.

– От кого это я подцеплю?

– Мало ли… Человек ты свободный, но и меня не обижай.

– Не понял… Ладно, пошли манты хавать.

Мама молчала и не глядела на Кэт. Моего товарища по работе скромницей не назовешь, но сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке. Матушка тем временем нарушала законы гостеприимства:, и демонстративно не подкладывала Кэт добавки, и та чего-то забоялась.

– Наелась? – спросил я Кэт.

– Ага.

– Пошли покурим.

…Кэт сбегала в ванную, и, раскинув ноги на ширине плеч, с сигаретой в руке, лежала в кровати, и следила за моим взглядом.

– Что ты там разглядываешь?

– Смотрю на то место, каким ты меня совратила.

– Имей в виду: пока не кончу, не уйду.

– Слушай, у тебя чудненькая пиписька.

– Ты мне зубы не заговаривай. Сказала: пока не добью – не уйду.

Ее не надо просить ни о чем. Животик у нее мягкий-премягкий, волосики редкие, кое-где седые. Центр мироздания повторяет движения хозяйки. Подруга чихнула, центр слегка встрепенулся и отозвался неуловимым шевелением.

Циркачки.

Буйне вийна квитна Черемшина…

В Алма-Ате книги Аблая Есентугелова переводил Морис Симашко. До недавнего времени переводил его и московский писатель Юрий

Домбровский. Домбровский – это Юрий Д., в коттедже которого Доктор пропадал до утра летом 60-го. В Алма-Ате Юрий Осипович находился то ли в ссылке, то ли в бегах. В середине 60-х он уехал в Москву с женой Кларой.

Доктор в 66-м бывал у него в московской квартире. Со слов брата,

Домбровский и в Москве продолжал собирать сходняки и каждому старому собутыльнику был рад как близкому родственнику. И это при том, что он запросто сиживал в редакции "Нового мира" у Твардовского, что в парижском издательстве "Галлимар" регулярно выходили его книги.

"Летом-осенью начала 60-х постояльцы третьего дома отдыха

Совмина могли наблюдать Юрия Домбровского не раз и не два лазающим по грушевым деревьям. Размятые, перезревшие груши растекались за пазухой, линялая майка-сетка пузырилась, распозлалась желто-серыми пятнами. Он отирал руки о сатиновые штанишки и шел в направлении квадратной беседки, где на биллиарде собиралась праздная молодежь, и среди которой водилось много приятелей и просто знакомцев Юрия

Осиповича. Все знали, что этот, неизвестно откуда прибившийся в чиновничье пристанище, босяк пишет книги…

Как-то под вечер Домбровский отправился в город. В дом отдыха на следующее утро его привезла в воронке милиция: надо было рассчитаться за ночлег в вытрезвителе. Спрыгнув из автузилища, он заторопился с милиционером к себе в коттедж. Вернувшись при деньгах, он выкупил оставшихся в воронке страдальцев. Как и положено, корешей расхмелил и только после этого отпустил гостей".

Бектас Ахметов. "Это было недавно…". Из книги "Сокровенное.

Аблай Есентугелов. Мысли. Изречения. Воспоминания".

Мир тесен. Жена Юрия Осиповича Клара Турумовна в Алма-Ате дружила с медичкой Аидой, которая и познакомила Доктора с Галей. С той самой

Галей, что училась в мединституте, и которую Доктор обидел в конце января 61-го.

… Банкет по случаю защиты докторской земляка закончился и

Жумекен Балабаев у ресторана "Самал" ловил для мамы такси. Ехавшая со стороны Медео "Волга" остановилась. Мама села на заднее сиденье, рядом с женщиной среднего возраста. Впереди с водителем сидел мужчина, который обернулся и попросил женщину передвинуть из прохода между сиденьями ведро с клубникой поближе к себе.

– Тетя Шаку, вы? – на маму уставилась женщина.

– Ой бай! Сен ким?

– Вы меня не узнали? – Соседка дотронулась до маминой руки. – Это я… Галя… Галя Жунусова.

– Ой, Галошка, как дела?

На повороте из ведра посыпалась клубника. Галя не обращала внимания на рассыпавшиеся в проходе ягоды.

– Тетя Шаку, как Нуржан?

– Нуржан в тюрьме.

Мужчина с переднего сиденья оказался мужем Гали. Профессор медицины, услышав, в кого превратился друг юности жены, виду не подал, но Галя офонарела.

Глава 3

Рижский институт инженеров гражданской авиации набирает студентов на местах. Зональный центр приема экзаменов по Средней Азии и

Казахстану в Алма-Ате. Позвонила Роза.

– Бахтишка мечтает о Риге.

– Поторопитесь с приездом. Медкомиссия в рижский строгая.

– Да, да. Хаджи привезет Бахтишку.

Роза развелась с мужем в 75-м. Хаджи живет в Ленинабаде, работает в Облфинотделе. Матчинская родня женила его на таджичке.

Без меня звонил Бирлес. Я рассказал маме много хорошего о

Дракуле. Особенно тронуло матушку, что Бирлес круглый сирота. От сиротинушек ее на слезу пробивает.

Кэт рассказала Терезе Орловски о переходе наших отношений в новое состояние. Догадалась и Ушка. Она наблюдательная и первая заметила, как Кэт перестала прилюдно матюкаться.

Каспакова вызывал Чокин. Директор ругался, Жаркен обещал остановиться. Завлаб уже трижды лежал в наркологии. Устраивала шефа в больничку Таня Ушанова. Она же и носила ему передачи.

– Зашла к нему, он недовольный: "Опять курицу принесла!".
–