Что скрывает темнота...

Медленно, шаг за шагом, я подошла, и осторожно оглядела картину со всех сторон. Ни следа от мыши, или вазы… ничего. Я коснулась пальцем портрета, и не почувствовала под ним никакой опоры. Рука просто прошла насквозь, исчезая, словно картина была иллюзией. Полюбовавшись на культю, я вдруг испугалась, и поспешила выдернуть конечность из жутковатой картины. Но не успела. Чья-то чужая сильная рука крепко схватила мою ладонь с той стороны и яростно дернула. Не успев даже пискнуть, я в ужасе глядела, будто в замедленном времени, как ко мне за доли секунды приближается мое собственное насмешливое лицо. С силой зажмурившись, я провалилась в темноту.

2

Вы когда-нибудь летали во сне? Прекрасное ощущение, не правда ли? А если вниз? И не лететь, а стремительно падать с невозможностью сделать даже крошечный вдох? Тонкая грань между сном и явью, какова она, и как ее определить? По ощущениям, которые я испытывала на данный момент, можно было почти со стопроцентной вероятностью сказать — вот она, эта неуловимая грань!

Жуткое чувство падения длилось не дольше пары секунд, но даже за это малое время перед внутренним взором пронеслась вся моя недолгая жизнь… пока я не ударилась со всего размаху о чью-то твердую грудь. Мужскую, судя по всему.

Когда первые секунды шока миновали, чужие теплые руки на моих локтях подсказали, что я только что счастливо избежала удара о куда более твердый пол. Хотя рассыпаться в благодарностях было рановато. Медленно отстранившись, я резко отпрянула, шагнув назад и подняла глаза.

Первое, что я увидела на уровне взгляда была проклятая мышь. С комфортом распластавшись на внушительном плече, обтянутом рубиновой тканью, она млела от удовольствия и томно щурила красные зенки, пока ее уродливую голову нежно поглаживали мужские пальцы.

А вот и сам их обладатель. Встретив чужой темный взгляд, я сглотнула, едва не отшатнувшись еще дальше, но из чувства чистого упрямства осталась стоять на месте, не отведя глаз, и даже не моргнув. Лишь задрожавшие ресницы на секунду выдали царившее внутри смятение. Вот что значит замковое воспитание! И кем же был этот любитель жутковатых домашних питомцев? Явно не рядовым работником, судя хотябы по одежде. Незнакомец был одет в рубинового цвета клифт с магнитными заклепками, и тонкую белую рубашку под ним, причем ткани были явно не из дешевых. Эрсиорхи определенно знали толк в моде… И отчего я решила, что передо мной именно один из них? Разглядывая незнакомое лицо, я осторожно завела руку за спину. Рама была на месте. Не то, чтобы я собралась тут же позорно сбежать в обратном направлении, просто хотелось лишний раз убедиться в ее наличии. Едва она приветственно загудела от прикосновения, как тут же мне навстречу протянулась вверх ладонью рука, оставив без внимания погрустневшую мышь, и до моих ушей донеслось спокойно-настороженное:

— Приветствую вас, лоррие Тиали Хоррсге в Черном замке Каменного острова, обители эрсиорхов.

Надо же, угадала! Чуть склонившись, я приняла руку. В любом случае, этикет никто не отменял. Колючие мурашки табуном промчались вдоль позвоночника, когда я почувствовала чужие губы на кончиках пальцев, и едва сдержалась, чтобы не отдернуть руку. Спокойствие, Ти, только спокойствие! Не дергайся. Из любой ситуации найдется выход, даже из такой странной, а вот лишние эмоции совершенно ни к чему, ибо могут лишь усугубить все в худшую сторону. Проверено многократно, выстрадано опытом.

— Можете называть меня Рео, я тут главный, — жутковато улыбнулся он.

Мужчина без стеснения, с жадным восторгом разглядывал всю напряженную меня. Я же, в свою очередь, во все глаза таращилась на него. На длинное лицо с упрямым подбородком, серебристо-русые волосы, яркие глаза, резко очерченные скулы, четыре небольших клыка, явно выбивающихся из общей картины идеального прикуса… Этикет грозил затрещать по швам.

— Прошу прощения за навязчивое гостеприимство, продемонстрированное подобным образом, но терпение не входит в перечень моих личных качеств. Уж слишком давно и сильно я желал с вами познакомиться.

Боюсь спросить, что послужило причиной такого желания. Уж всяко не слухи о моих прекрасных организаторских способностях. Интересоваться напрямую я не рискнула. Вообще, стоило быть крайне осторожной в этом новом месте, еще неизвестно чем мне это все грозит.

— Вы позволите? — негромко поинтересовался гостеприимный хозяин, и потянулся к моим волосам. Едва я смогла понять происходящее, как из прически была извлечена тонкая веточка.

— Фи…фиолель. — Что это со мной, я заикаюсь?

— Вот именно, фи… — Его левая рука, державшая цветок, была обтянута плотной черной перчаткой.

— Не любите фиолели?

— У меня на них аллергия, — поморщился мужчина, закидывая веточку в каменную урну, откуда уже торчал знакомый засохший букет вместе с вазой. — Жуткая аллергия… — Что-то щелкнуло, одно неуловимое движение, и содержимое урны вспыхнуло языками пламени, ярко осветив пространство.

Только сейчас я заметила, что нахожусь в каменном мешке, ибо комната была крайне ограничена по площади, и чрезвычайно темна. Единственным источником освещения было крошечное окошко-бойница под потолком, да рамка, все еще мерцающая легким голубым светом.

— Разрешите поинтересоваться… об этом необычном устройстве, — рука протянулась в сторону свечения. Рео оторвал взгляд от пламени и проследил за моим жестом.

— Всего лишь рамка переноса.

Всего лишь? Нашим изобретателям и не снилось подобное «всего лишь». Единственные эффективные разработки, чудом оставшиеся после войны это простейшие гравиплатформы, на которых граждане изредка передвигались, или перевозили грузы, да единственный аэрокатер, и тот не в лучшем состоянии.

— И каким же образом она работает? — Не унималась я. Слишком много вопросов теснилось в голове, и это единственный, который можно было задать, как мне показалось, вполне безопасно.

— Неужели уже собрались обратно? — с улыбкой поинтересовался тот, протягивая мне руку, будто забрасывая голодной рыбке очередной крючок с соблазнительной наживкой. А в глазах засветился нехороший огонек. — Вы же еще ничего не видели. — Сияющий взгляд гипнотизировал.

Как в тумане, я протянула руку и вложила в его, разглядывая улыбку, плавно перетекающую в самодовольный оскал. Мою ладонь властно уложили себе на сгиб локтя, и повлекли безвольную меня вверх по каменной лестнице. И все важное будто размылось в тот миг, когда моя рука коснулась его. Ниль, брат, мой дом… Все это осталось где-то там, по ту сторону пульсирующей рамки.

Темным каменным коридорам, переходам и развилкам, казалось, не будет конца. К тому времени, как мы добрались до выхода из подземелий, я обрела уверенность, что захоти я вернуться домой тем же путем, то не нашла бы обратной дороги ни при каких условиях. Если бы только кто-то заботливо нарисовал светящиеся в темноте стрелочки в направлении к нужной комнате.

Наконец, спустя несколько долгих минут мы выбрались на свежий воздух. Со скрежетом захлопнулась за спиной тяжелая металлическая дверь, спугивая разомлевшую мышь с насиженного плеча. Я зажмурилась, привыкая к свету, и беззвучно ахнула, стоило только распахнуть глаза.