Что такое Израиль

Рабби Меир, как и Рашби, – один из дюжины мудрецов, основателей новой веры, нового (талмудического) иудаизма. Рассказ о нем, Ланселоте этого братства, был бы рассказом обо всех рыцарях иудейского Круглого Стола. Он состоял в учениках у рабби Элиши бен Авуя, знаменитого книжника и еретика, получившего прозвище Другой (Ахер). Рабби Элиша вместе с рабби Акивой смогли осуществить мечту каждого мистика и погрузиться в колодезь духа. Говоря на простом языке тех времен, они побывали в раю. Это высшее мистическое переживание испытало много людей, его можно считать целью эзотерической веры.

На самой заре человечества люди узнали о высшем блаженстве души. Мы говорим о той несказанной радости, подъеме, счастье, которое называем апофеозом души, вхождением в райские кущи, вознесением, слиянием с Богом. Самая высшая земная радость, достигаемая в слиянии с женщиной, меркнет по сравнению с ликованием души при слиянии с Господом. «Что может быть лучше секса с пятнадцатилетней блондинкой? – спрашивал себя Вуди Аллен и отвечал: – Секс с двумя пятнадцатилетними блондинками». Апофеоз души настолько же лучше высшего достижения Вуди Аллена, насколько две пятнадцатилетние блондинки лучше заполнения годовой налоговой декларации.

Но не так-то легко снискать блаженство. Дорога в рай лежит через смерть. Малая смерть, которую помогают испытать разные средства, может обернуться и просто смертью, и безумием. Так, из четырех мудрецов, «побывавших в раю», один умер, другой сошел с ума, третий лишился веры в исполнение Закона, и лишь рабби Акива вернулся невредимым.

Если до нашего времени понимание реальности духовного мира было уделом немногих, то сейчас можно найти эти мысли в романах Пелевина и Кастанеды, и они всё более и более становятся всеобщим достоянием. В 1991 году в России была наконец опубликована ходившая до того в самиздате замечательная книга русского мистика и поэта Даниила Андреева «Роза мира», подытоживающая его личный опыт откровения.

За сбивчивыми и туманными описаниями мистиков стоит реальность, ничуть не уступающая реальности зримого мира, но куда менее понятная. Видимо, религии мира отражают на свой манер эту действительность.

Рабби Акива вышел укрепившимся в вере из этого мистического переживания, а Элиша оставил веру мудрецов и книжников. Великий мудрец и знаток иудейского гнозиса, он разуверился в пользе исполнения Закона, как и св. Павел до него. Но он не пришел и в юную церковь, а остался одинокой и непонятой личностью на краю общины мудрецов. Он был учителем рабби Меира. После смерти рабби Элиши Другого из гробницы его повалил дым – знак Геенны Огненной. Тогда рабби Меир сотворил свое первое чудо: его молитва спасла учителя для жизни вечной.

Рабби Меир был женат на замечательной женщине по имени Брурия, которая превосходила умом, знанием Закона и остротой языка своих современников. Она могла научиться тремстам законам у трехсот учителей в один день, говорили о ней. Талмуд сохранил много ее остроумных и едких замечаний. Однажды рабби Иосе, мудрец из Галилеи, спросил ее: «Не подскажете ли вы мне, где дорога на Лидду?» «Глупый галилеянин, – ответила она, – скажи просто: „Как пройти в Лидду?", ибо нельзя говорить лишнее с мужними женами».

Брак Брурии и рабби Меира завершился трагично. Все женщины слабы и неверны, считал рабби Меир. Сдуру он решил проверить, является ли его Брурия исключением. Он не знал высказывания Сервантеса, гласящего: «Не испытывай алмаз молотком. Если алмаз не разобьется, испытание не прибавит ему цены, а если разобьется, у тебя не станет алмаза». Он подговорил своего молодого собрата поухаживать за Брурией, а сам уехал в другой город. Увы, он был прав. Брурия пала. Когда эта история раскрылась, Брурия покончила с собой от стыда, а рабби Меир бежал в Вавилон, но со временем вернулся и был погребен в Тиверии.

Восточные евреи посещают и прочие гробницы мудрецов, щедро рассеянные по Галилее. Новый марокканский праздник и культ возник вокруг гробницы святого Бабы-Сали (Исраэля Абу-Хацеры) в городке Сдерот. Там живет преемник и потомок святого, там собираются на поклонение десятки тысяч верующих, к великому неудовольствию ашкеназов.

Замечательная новая марокканская еврейская святыня возникла у источника Эйн-Джалут, где войско Бейбарса остановило монголов. Этот источник (Эйн-Харод на иврите) журчит и по сей день в маленьком заповедном парке у подножия гор Гильбоа, а над ним стоит гробница Ольги Ханкиной, любимой жены богатого еврея-сиониста Иешуа Ханкина. Ханкин скупал владения арабских помещиков, сгонял с земли палестинских крестьян и получил у евреев звание «избавитель земель Долины». (Его самая знаменитая покупка – приобретение сотни гектаров палестинской земли у ливанского землевладельца Сурсука, который сумел ее приватизировать под шумок в последние годы Оттоманской империи. В результате сотни крестьян были согнаны с насиженных мест. Последний Сурсук умер недавно, не оставив потомства, в горах Ливана.) Жену Ханкин похоронил в пещере над источником, а потом и его погребли рядом с ней.

Когда палестинцев в долине не осталось, на их место были завезены евреи из стран Востока – из Марокко и Курдистана. Им больше всего не хватало гробницы святого, где можно было бы обратиться к Богу с мольбами. Поискавши вокруг, восточные еврейские женщины выбрали гробницу Ольги, и сейчас у этой могилы зажигают свечи, оставляют дары, повязывают ленточки в знак принесения обетов и просят помочь при родах. Ольга, акушерка при жизни, и после смерти продолжает помогать роженицам. (В честь нее был назван городок Гиват-Ольга, возле Кесарии.)

Восточные евреи не монстры, привезенные вместо ангелов-палестинцев. Они довольно похожи на арабов-горожан, что заметил еще Бялик. Этот «внутренний пролетариат» израильской империи («внешний» – палестинцы) стал в последние годы все более активно влиять на ее культуру, и в его среде возникла интересная новая музыка. Музыкальная культура «первого Израиля» – сплав восточноевропейских и американских мотивов. «Второй Израиль» – как и американские негры 1920–1930-х годов – нашел свое самовыражение в музыке, которая захватывает как ашкеназский «первый Израиль», так и палестинцев.

Почему «израильтянам», европейским евреям, не удалось окультурить, ассимилировать восточное еврейство? Одна, простая, причина заключалась в относительных размерах общин. Восточное еврейство не уступало, а то и превосходило численностью «израильтян»; как и любая еврейская община, восточные евреи умели противостоять ассимиляции. Но имелась еще одна, менее очевидная, причина: ассимиляция восточных евреев была невозможна без ассимиляции палестинцев. Пока сегрегация арабов оставалась принципом существования Израиля, она влекла за собой сегрегацию других общин.

Отделяя и изолируя палестинцев, израильтяне запустили старую восточную динамику сегрегации. Ведь на Востоке общины сотнями лет живут, не смешиваясь, разделенные стеной, каждая по-своему, не встревая в дела других сообществ: армяне торгуют, греки правят от имени турок, арабы пашут, бедуины воюют. Только исключительные обстоятельства вроде вторжений Иисуса Навина и Омара ибн Хаттаба могли сломить эту систему на какое-то время. Сохранив старую разобщенность, израильтяне просто добавили новые цвета еврейской эмиграции к ближневосточной мозаике.