Что такое Израиль

Во дворец Галианы не водят туристов, это типичная недостопримечательность. Я сидел в тени у фонтана в полном одиночестве, садовник-хранитель почтительно удалился с моей скромной мздой, предоставив мне строить иллюзии возврата в старинные дни еврейско-мавританско-христианского Толедо.

Удивительно, что этот цветок мавританской архитектуры распустился уже под христианским небом, через сто лет после падения – взятия – освобождения Толедо.

Традиция связывает появление мавров в Испании с другим местом в Толедо, на берегу реки Тахо, где неподалеку от моста Св. Мартина видны руины древнего предмостного укрепления, видимо следы снесенного потоком римского моста. Это Баньо де ла Кава, «купальня Кавы», точнее, доньи Флоринды ла Кава, прекрасной дочери наместника Сеуты и Танжера графа Хулиана. Флоринда, которую мавры называли Зораидой, купалась здесь, в загородной тиши, когда последний король вестготской Испании Родриго (Родерих) увидел ее и соблазнил. Разгневанный Хулиан призвал мавров из Северной Африки на погибель королю.

На самом юге гигантского Иберийского полуострова, неподалеку от Гибралтара и Трафальгара, находится городок и мыс Тарифа. В Тарифе сохранились руины старых мавританских укреплений, стен, бастионов со стрельчатыми проемами. Здесь 30 апреля 711 года высадился во главе первого отряда берберов Тариф ибн Малик, капитан Тарика ибн Зияда. Тарик ибн Зияд, с его семью тысячами воинов, был направлен Мусой, правителем Мавритании, незадолго до того обращенной в ислам. Имена эти увековечены в географии юга. Именем Тарифа назван городок Тарифа, именем Тарика – Джабль-эль-Тарик, Гибралтар, а может быть, звучит в этом названии арабское тариф (мыс), как в Трафальгаре – Тариф-эль-Гарб, Западный мыс.

И сегодня из Тарифы ходит паром в Сеуту и Танжер, и, когда плывешь вдоль берега к Гибралтару, за узкой полоской моря виден близкий африканский берег и горы Атласа. Великая постепенность мира постигается во время путешествий, иначе кажется: где Африка, а где Испания? В старину это было еще яснее: Гибралтарский пролив не разделял, а соединял Испанию и Северную Африку, по словам Тойнби. Магриб и Иберия были в древности одним районом, дальней западной провинцией мира с центром в Риме.

Коренное население Магриба и Иберии близко друг к другу этнически и лингвистически, даже генетические характеристики басков и берберов сходны. Население свободно мигрировало из Магриба в Иберию и обратно, в то время как Пиренеи оставались куда более солидной преградой. И свой исторический путь Иберия и Магриб начали вместе с приходом первых финикийцев-колонистов.

К западу от Гибралтара и Тарифы у берега стоит скала, окруженная стенами, наподобие Тира и Атлита, – старинный порт Кадис, поглощенный в наши дни бесконечным морем пригородов, однообразных «черемушек». Старый Кадис (Гадир, от семитского ГеДер – огражденный – или Кадиш, от семитского КаДоШ – святой) был основан финикийцами, мореплавателями из Тира и Сидона, за 200 лет до царя Хирама, легендарного строителя Соломонова храма. Финикийцы основали и Карфаген на магрибском, африканском берегу. Со временем Карфаген стал центром всех финикийских колоний на обоих берегах, от Севильи до Сахары. Так Иберия и Магриб приобщились к семитской сирийской цивилизации, к той ее части, которая последней пала под напором эллинизма. Уже после того, как Александр Македонский уничтожил империю Ахеменидов, преемницу царства Давида и Соломона, и принес греческую цивилизацию в Сидон и Иерусалим, дальний отпрыск Сирийской цивилизации, Карфаген, процветал на берегах Западного Средиземноморья.

Вслед за этим Иберия и Магриб оказались на периферии римско-греческой цивилизации – после победы Рима над Карфагеном они вошли в состав Римской империи. Самые внушительные следы римского правления на полуострове находятся в Мериде, на испано-португальской границе, маленьком городке, который был когда-то столицей провинции Лузитания, примерно совпадавшей с нынешней Португалией. В Мериде сохранились театр, цирк, мост, триумфальная арка и руины акведука.

Обе страны процветали и при римлянах. Африка дала Риму Апулея, Испания – Сенеку. После распада империи обе страны были завоеваны варварами: франками, свевами, вандалами. Затем вестготы, очередные выходцы с германского севера, вытеснили вандалов в Африку и основали королевство со столицей в Толедо.

Правление вестготов не изменило в массе коренного населения. Насчитывавшие перед началом мавританского вторжения около 100 тысяч человек, вестготы «безуспешно пытались ассимилировать три-четыре миллиона испанцев Средиземноморья», по словам историка Иэна Робертсона. Поначалу вестготы придерживались христианства арианского толка, как и прочие варвары – за важным исключением франков, сразу принявших католичество.

Как и в случае большинства религиозных расколов, причина коренилась не только в теологии. Оказавшись на территории бывшей Римской империи, да еще и в положении властителей, варвары попали в переплет: несмотря на всю свою силу и военное могущество, они ощущали собственную неполноценность рядом с богатыми и культурными экс-римлянами – жителями Прованса, юга Испании, Италии. Два общества – военных правителей-варваров и местных жителей, экс-римлян, – не смешивались на протяжении сотен лет. Большинство варваров предпочло в таких обстоятельствах придерживаться несколько иной веры, чем завоеванное население. Так арианская ересь стала отличительным знаком военной касты.

Франки приняли католицизм и потому получили поддержку церкви – важнейшей институции, оставшейся от Римской империи. Раньше прочих варваров они слились с завоеванными народами, в то время как державшиеся арианской веры вестготы были разбиты и (номинально) изгнаны из Италии. Вестготы со временем, возможно слишком поздно, обратились в католицизм и обрели новую миссию – стремление к единообразию и унификации.

В империях меньшинствам живется неплохо: имперские власти защищают их от местных доминирующих групп. Меньшинствам еще лучше без государства, когда не существует власти и органов государственного подавления, которые могут оказаться в руках большинства. Если не было б центрального правительства в Ливане, мусульмане и христиане не должны были б убивать друг друга в борьбе за контроль в государстве (впрочем, друзы и марониты прекрасно убивали друг друга и без центрального правительства). Не было б центрального правительства на Кипре, в Северной Ирландии, Бельгии – не возникло б и спора о господстве. Сейчас, если центральное правительство ослабевает, принято считать такое состояние временным, и борьба за господство в стране только возрастает, чтобы к моменту консолидации власти получить контроль в государстве. Но если б люди восприняли такое состояние как постоянный, а не преходящий фактор, то положение меньшинств – а все мы меньшинства – стало б более прочным.

По законам диалектики противоположности сближаются. Коммунистическое безвластие и имперское правление, эти две противостоящие крайности, довольно хороши для меньшинств, для «решения национальных проблем». И наименее благоприятствует решению национальное государство, пользовавшееся наибольшей популярностью в XX веке. Это прекрасно видно на примере нынешней Африки, где создание национальных государств обернулось страшной тиранией для меньшинств в Уганде, Нигерии, Родезии-Зимбабве, Эфиопии и других странах. У меня нет сомнения, что независимые Закавказские Советские республики давно устроили бы страшную взаимную резню, если б не имперская власть Москвы. (Это писалось за пять лет до Сумгаита и Карабаха.)

Вестготы тем не менее стремились создать в разномастной постимперской Испании национальное государство. Они поставили перед собой задачу унифицировать полуостров, что вовсе не устраивало жителей различных испанских провинций.

Поэтому когда Тарик и Муса высадились на испанском берегу, население встретило их как избавителей. Но маврам сыграли на руку и другие обстоятельства. Население юга Испании культурно, этнически близко племенам Северного Магриба. Все испанцы страдали от унификационных мер вестготских властей. Мавры были передовым отрядом самой передовой и динамичной цивилизации того времени. Битва меж Тариком и Родриго, последним королем вестготов, произошла на берегу Гвадалете, неподалеку от приятного городка Херес-де-ла-Фронтера. Городок этот славен не римскими руинами (хотя и был основан римлянами), но виноделием, что можно пожелать каждому городку. Там делают знаменитый херес, именуемый англичанами шерри, благородный напиток, который сыны Альбиона и испанцы пьют до, после и вместо обеда – но не во время оного. В здешних винодельнях – бодегах – можно попробовать все сорта шерри. Среди самых знаменитых – Сандеман, Харви, Уильяме и Хамберт, сохранившие английские имена былых хозяев. Англичане, хозяева бодег, обосновались в Хересе, породнились с местной знатью, а в наши дни продали винодельни транснациональным корпорациям. Но методы изготовления хереса-шерри остались теми же – вино не терпит новшеств.

В пяти километрах от Хереса стоит древний монастырь Картуха де Херес, куда пускают только мужчин, а за ним – берег Гвадалете, где и произошла решающая битва между маврами и вестготами. В этой битве готы были разбиты, и мавры продолжили победоносный поход на север. Только горы на побережье Бискайского залива остановили мавров, и там возникли северные христианские королевства. Со временем Южная Испания стала страной мавров, продолжила свою древнюю связь с севером Магриба, а Северная Испания – Астурия, Галисия, Кастилия, Леон, Наварра и Страна Басков, Арагон и Каталония – сделалась христианской и укрепила узы, связывающие ее с прочими европейскими экс-провинциями Римской империи.

И здесь, как и в Палестине, пришельцев-арабов и берберов было немного, но они смогли значительно повлиять на родственный им народ Южной Испании и создать таким образом одно из высших достижений человеческого духа – испанскую мавританскую цивилизацию.

Центром этой цивилизации стала Кордова, ныне маленький, пыльный, жаркий городок, а некогда великая столица, соперничавшая с Багдадом и Константинополем. Она лежит в верховьях реки с понятным арабским названием Вади-эль-Кабир (Большая река), Гвадалквивир, южнее естественной границы Севера и Юга – горной гряды Сьерра-Морена, где когда-то бродил Дон Кихот и разбойники.