Что-то с памятью моей стало

– Красиво тут у вас!
– вздохнув, сказал Ваня.
– Но не нахожу я здесь для себя ничего знакомого. Хотя похожих мест много. Я вот, кажется, бывал в пушкинском Михайловском. Там тоже прекрасный вид с веранды на Сороть и луга за нею:

За ними ряд холмов, и нивы полосаты,

Вдали рассыпанные хаты...

Овины дымные и мельницы крылаты.

Так, кажется? Маша, вот все такое вспоминаю, а место, где работаю и живу - ни в какую! Лица матери не могу вспомнить!

– Но, может, лица жены и детей?

– Опять ты об этом!

– Прости. Просто это самые близкие человеку люди, и о них легче всего вспомнить. Я так понимаю!

– Правильно понимаешь. А вот у меня нигде ничего не ёкнуло, не шевельнулось. Да и маму свою я, может, не случайно не помню! Вот такие дела...

Они с минуту постояли молча, глядя вдаль опершись локтями на перила. Затем Ваня вдруг пропел тихо и грустно только две строчки из известной песни:

– Я в весеннем лесу пил березовый сок,

С ненаглядной певуньей в стогу ночевал...

Маша насторожилась:

– Вань! Ты что-то вспомнил? Да? Говори скорее, развивай мысль!

Он криво усмехнулся:

– Да вот только песню и вспомнил, глядя вон на те луговые стожки.

– Ваня, но ведь это же не случайно! Даже если это не связано со стожком именно, то, может быть, с твоими жизненными потерями вообще. Может, у тебя еще до потери памяти что-то стряслось? Что и ошеломило тебя.

– Не знаю, что тебе и сказать... Я не помню, ночевал ли я когда-либо в стогу с ненаглядной певуньей.

И он нежно приобнял Машу. А она на этот раз не отстранилась.

На балкон вышла Светлана Павловна.

– Ну что, любуетесь нашим пейзажем? А в горсад не собираетесь сходить? Маша, мне надо сейчас сходить кое-куда.

В ее словах Ваня почувствовал озабоченность. Конечно, ясно же, что мама не хочет оставлять дочку дома одну с этим загадочным человеком!

– Да-да, Светлана Павловна, мы сейчас выходим!

– Ну, погуляйте хорошенько. Только уж не допоздна. А то мы с отцом не будем находить себе места.

– Да, конечно, мама! Отец, возможно, позовет Ваню к себе на работу. Для выяснения обстоятельств.

– Мне бы этого очень хотелось!
– добавил Ваня.
– Может, хоть что-то прояснится.

Из квартиры они вышли все трое одновременно. Во дворе отдыхающих бабушек, мам с колясками и играющей детворы теперь стало значительно больше. Конечно же, все взрослые, особенно бабушки, сразу устремили на них свои оценивающие взоры. И высказывались, разумеется, с добродушной бесцеремонностью.

– Ой, Светочка, как же мы рады за твою Машеньку!

– Такой парень!

– И где ж это она его отыскала?

– Тут у нас такие разговоры пошли!!

– А, ну да! Учились в Москве вместе.

– А как Сережа-то его принял?

– Ну, дай Бог им счастья!

Отвечать на эти вопросы и восклицания было не обязательно. Все трое только смущенно улыбались и невнятно произносили какие-либо подходящие слова. Но выйдя на улицу, расхохотались.

– Вот видишь, Ваня, как быстро тебя тут у нас женили? Так что на тебя теперь ложится большая ответственность за нашу дочку.

– Я был бы рад!
– согласился он.
– Вот только не знаю пока, свободен ли я. И хороший ли я человек на самом деле. Медведь он тоже добряком смотрится. Но хищник-то он отменный! Правда, Машенька из мультиков с ним неплохо справляется.

Они опять посмеялись.

– Ой, Ваня, не думаю, чтобы ты оказался хищником-многоженцем! Но если что, то моя Маша тоже с тобой справится. Идите! А я в другую сторону.

И они вдвоем направились к центру Белогорска. Слева по ходу минули симпатичную белокаменную школу, в которой преподавала Маша. За школой, тоже слева, в глубине поперечной улицы виднелись красочные ворота входа в парк, по старинке именуемом горсадом. Справа - универмаг, занимавший старинное купеческое здание, построенное в стиле "русский ампир". Позади него в глубине двора располагался рынок. Впереди возвышался районный дворец культуры, в старину - дворянское собрание. А перед ним большая площадь, на которой происходили все значительные городские и районные мероприятия. Административные дома теснились за дворцом, образуя собой ограду для небольшого скверика. Там же была единственная в городе гостиница.

– Как видишь, Ваня, у нас тут все дышит стариной. Даже и полиция в старинном здании. Новострой только у местных богачей на окраинах. Но их у нас не так уж много... О, глянь, моя подруга шествует!

Навстречу им действительно не шла, а царственно шествовала высокая красивая девушка в белоснежном облегающем костюме, с пышной соломенно-золотистой прической на голове.

– О, Машка! Здравствуй...те!
– поздоровалась она громко, с обольстительной улыбкой глядя скорее на Ваню.
– Куда ты пропала? Давно не виделись, и вдруг - с незнакомым молодым человеком! Но это прекрасно! Из Москвы, что ли?

– Из Сельца, дорогая!
– ответила Маша с язвительной улыбкой.
– Знакомься - Иван. А это наша местная фотомодель и актриса Виолетта Сафроновна Штукина. В просторечье - Штука. И знаешь, наша Штука училась в Щуке! Вот! Только что-то там у нее не получилось.

– Перестань, дорогая! Не язви! Ведь мы же подруги! Зачем ты так?

– А за тем, милая, что уж больно резво ты всегда клеишься к любому незнакомому парню!
– и Маша разоблачительно рассмеялась.

– Почему же - к любому? Нет, только к таким симпатичным, как твой Ваня, - Она обернулась к нему с улыбкой.
– Извините нас, пожалуйста. Знаете, эти бабы...

И Виолетта тоже рассмеялась.

– Ну вот, Штука, вечно ты...

– да хватит тебе!
– примирительно прервала Виолетта подругу, не забыв с поклоном улыбнуться Ване.
– Потом поговорим.

И пошла себе дальше той же притягивающей к себе походкой.

– О, Машенька!
– произнес Ваня, глядя на удаляющуюся фотомодель.
– Да у тебя, оказывается, есть остренькие зубки!

– А ты думал! Могу ли я так запросто уступить тебя кому бы то ни было?! Так что держись!

– Браво, Маша, браво! Но вы действительно подруги?

– Представь себе, да! Она ведет самодеятельность во дворце культуры. А я - в моей школе. Так что у нас есть общие интересы. Да и вообще она девчонка интересная. Ну, не без придури, конечно... Сейчас, пока лето, каникулы, отпуска - наши артисты поразъехались кто куда. Вот мы с Виолой и не виделись. А она тебе как, понравилась?

– Да, эффектная девица! И бесспорно, умеет увлекать.

– Ну так - актриса! Значит, что? Ты уже тоже на нее запал?

– Да нет, Маша! Что ты? Но должен тебе признаться, мне нравится видеть красивых девушек.