Чудеса за третьей дверью

— Ну чего орёшь? — послышался недовольный скрипучий голос, словно кто-то тёр друг о друга два булыжника. По тому, как медленно произносились слова, было заметно, что обладатель голоса уже давно не разговаривал.

— Ага! Это так теперь у вас встречают гостей?

— Мы гостей не приглашали, — заявил второй «камень», поворачиваясь на месте.

— Тем более таких, кто хотят тут всё сломать! — шагнул из-за мегалита ещё один.

— Виллем! Эй, Виллем! Если ты не надерёшь уши своим оболтусам, это сделаю я! — пообещал Дуфф, направляясь прямо к «камням». Те как-то неуверенно затоптались на месте, а самый маленький даже отступил на шаг назад.

— Нету его, — проскрипел первый «камень». Теперь Степан видел, что это невысокий, чуть пониже гоблина, человечек в плаще с капюшоном. Плащ снаружи был таким же серо-зелёным, как валуны вокруг, с белыми вкраплениями и рыжеватыми пятнами лишайника.

— Вон там он, — пояснил второй, указывая чуть в сторону, где на некотором удалении от мегалитов, наполовину скрытый травой, стоял ещё один небольшой камень.

— Жаль, — огорчённо произнёс гоблин. Он подошёл к указанному ему камню и некоторое время молча стоял там, положив руку на шершавую поверхность валуна. Затем резко повернулся и зашагал обратно к Степану и трём коротышкам, всё это время внимательно и с некоторым недружелюбием рассматривавшим человека.

— Значит, говорить будем с тобой, Атти. Хотим нанять вас на работу.

Троица удивлённо переглянулась.

— Что? Неужели вы разучились?

— Мы заказы не берём, — неуверенно сказал тот, кого Дуфф назвал Атти.

— Да ты что.

— Нам клиенты ни к чему, — подтвердил второй. Гоблин осклабился в его сторону:

— То-то я смотрю, Лугус, они у вас тут прямо в очередь выстроились. Вы их метлой не пробовали разгонять?

— Очень смешно.

— Мы теперь сами по себе! — буркнул третий. Дуфф скорчил гримасу, как будто на него выскочил и залаял несмышлёный щенок.

— Дей! Тебя-то я и не заметил! И что же вы тут сами по себе делаете?

— Сидим, — проворчал Атти.

— Ага. И?

— И всё, — поддержал брата Лугус.

— Очень содержательное занятие, — саркастически заметил гоблин.

Кот, ещё на подходе к мегалитам спрятавшийся на дне рюкзака, вдруг завозился, и Степан осторожно выпустил его на землю. Три брата уставились на домового:

— Руй?!

— Быть не может!

— Правда, ты?

Кот зашипел и продемонстрировал лапу с выпущенными когтями. Коротышки в плащах неуверенно переглянулись.

— Хватит валять дурака, — Дуфф снова перешёл на деловой тон. — Мне жаль, что Виллема больше нет. Он-то умел вбить соображение в ваши головы. Боюсь, — обратился гоблин к домовому, — без старого Виллема эти трое мало на что годятся. Зря мы сюда топали.

Кот кивнул, соглашаясь с сомнениями Дуффа. Оба как по команде развернулись в направлении шато.

— Эй, погодите!

— Чего это мы не годимся?

— Дядюшка Дуфф!

Три брата шагнули вперёд, откидывая капюшоны. Руй был рыжим. Бакенбарды Дуффа давным-давно стали пепельными от седины. А вот обитатели мегалита оказались чёрными, как смоль, с гладко выбритыми лицами, широкими приплюснутыми носами и кустистыми бровями. Три пары чёрных маленьких глазок теперь внимательно и даже будто немного просяще смотрели на гостей.

— Что нужно-то? — спросил Атти.

— Нужно привести в порядок шато Буа-Кебир. Нужно сломать одни стены и сложить другие, проверить каждую черепичку на крыше. Обновить, если понадобится, окна и двери. Заново оштукатурить. Починить горгулий и химер, почистить решётки ограждения, и ещё много чего прочего.

— А взамен? — поинтересовался Лугус.

— А взамен вы получите по три золотых на брата. И один на всех — в память о Виллеме.

Троица презрительно зафыркала. Младший, Дей, замахал короткопалыми руками:

— Это же курам на смех! Плата должна соответствовать заказу!

— Еда и питьё за наш счет.

— Вот уж спасибо, щедро!

— И песни.

— Ага, как же.

— Тоже мне, певец выискался.

— Я лучше паровозный гудок послушаю.

Гоблин спокойно переждал галдёж, а потом с достоинством указал рукой на человека:

— Петь будет он.

Три черноволосых головы, как по команде, повернулись к Степану.

— Да ты шутишь! — выдохнул недоверчиво Атти.

— Месье Кузьмин, — с таким почтением гоблин ещё никогда не обращался к человеку. — Если вас не затруднит, не продемонстрируете ли?

— Но я ведь не певец, — растерялся Степан.

— Это не важно. Пожалуйста, месье. На ваш выбор.

Человек посмотрел по сторонам. Сумерки уже сгустились над пустошами, ветер стих. Мелкий дождик теперь превратился в водяную взвесь, расплывшуюся в воздухе. Степану припомнились виденные по дороге пейзажи, огоньки фермерских домиков, ещё темные пятна полей, ждущие первых всходов. Песня всплыла в памяти сама собой, будто только ждала нужного момента, и он запел ещё до того, как толком успел понять, что именно станет петь.

— Очарована… Околдована…

Он пел, и русские слова облачками пара таяли в прохладном воздухе. Степан всегда стеснялся таких выступлений. Даже на уроках в школе рассказывать заданные на дом стихи было для него настоящей мукой. Но здесь, над вересковыми пустошами, голос вдруг зазвучал ровно, уверенно. Человек пел негромко, но уже после первых строк почувствовал, как что-то меняется вокруг. Дуфф слушал, склонив голову на бок. Кот зажмурил глаза. А трое братьев с холма замерли, словно изваяния, и, казалось, вовсе перестали дышать.

Степан допел последний куплет. В воздухе ещё несколько секунд прощальным эхом висел мотив песни, потом он растаял окончательно, и волшебство ушло. Атти, Лугус и Дей, будто очнувшись, потирали ладонями лица и ерошили волосы.

— Пять песен на вечер!

— Одна.

— Три!

— Договорились, — Дуфф пожал руку старшего из братьев, и троица из шато направилась прочь.

Отойдя подальше, Степан всё-таки дал волю любопытству:

— Кто это был?

— Гномы, разумеется. Лучших строителей, чем гномы, не найти. Хотя, может быть, кобольды с этим не согласятся. Но кобольды никогда и ничего не строили, кроме шахт.

— Гномы же должны быть бородатыми?

Кот мяукнул, сумев вложить в это мяуканье смесь презрения и насмешки. Дуфф хмыкнул:

— Не заслужили ещё. Им всего-то по сотне лет. Но работать умеют, факт.

— Я так понимаю, вы расплатились с ними словом? — спросил Степан, размышляя, чем лично ему обернётся такая оплата.

Дуфф остановился и, глядя в глаза человеку, сказал:

— Вы ведь говорили, что работы будут стоить дорого. Быстрее, чем гномы, да и качественнее, не сможет сделать никто. Они вообще-то тоже берут дорого, но, к счастью, не могут устоять перед таким искушением, как волшебная песня.