Чудесные куклы барышни-попаданки

Батюшка хитрее оказался. Или, что вернее, Влад — глупее. Добрыня прав, догадаться о том, кого назначат в няньки княжескому бастарду, легко. Знал же Влад, что Добрыня — боевой ведун. С его богатырской силушкой иного пути… и не было. Дружат они, опять же, с детства. И Добрыня все о Владе знает — характер, привычки. А Влад ему доверяет, как самому себе.

Идеальный нянька.

— Ты же не в обиде? — Добрыня лихо свернул к Таганской заставе. — Я-то не стремился на эту должность. Но ведь лучше я, чем кто-то другой?

— Кому лучше? — процедил Влад сквозь зубы. — Великому Князю?

— Эх, так и думал, что ты блажить начнешь, — вздохнул Добрыня. — Но я сразу решил — одно твое слово, и я отказ подпишу.

Блажить? Это точно его друг, а не…

— В ссылку захотелось? — огрызнулся Влад.

— Без разницы, — равнодушно ответил Добрыня. — Я в опричники подался, чтобы в отцовское имение не возвращаться. Так-то там вовсе и неплохо. Но… — Он замолчал.

— Что? Договаривай.

— Там тебя нет, — закончил Добрыня. — И навряд ли ты часто будешь наведываться в гости. А я, знаешь ли, эгоист. Привык, что ты рядом. С какой стати я должен изменять привычкам?

Стало стыдно. Все одно обидно, но уже не так, как в первый момент.

— Ты ж всяко при отце будешь, — продолжал рассуждать Добрыня. — И я где-то поблизости, при палатах. А оно вот как вышло.

Он опять вздохнул.

— Великий Князь вербовал? Лично?

Добрыня кивнул.

— Доносить о каждом шаге просил?

Добрыня крепче вцепился в руль, но по тормозам не ударил, сдержался.

— Не просил, — ответил он отрывисто. — А если б и просил, я не стал бы. Я не доносчик.

— Знаю. — Теперь вздохнул Влад. — Прости.

— Это ты прости. — Они миновали мост через Москва-реку. — Я не зря сомневался. Завтра все улажу.

Теперь обиделся Добрыня. И Влад прекрасно это чувствовал.

— Оставайся, — возразил он. — Лучше ты, чем… На самом деле, я рад, что это ты. Просто… неожиданно.

И оттого неприятно. Влада опять поставили перед фактом. И не Добрыня, а батюшка. Как обычно.

— Уверен? — спросил Добрыня.

— Абсолютно. Кстати, я не сказал тебе, куда ехать.

— Неужто не к жене? — хмыкнул Добрыня. — Не верю.

Дым над кварталом, где находилась мастерская Марьяны, они увидели одновременно. И пожарный колокол услышали.

Влада охватило нехорошее предчувствие. Марьяну уже пытались убить! И если нашли… если горит ее мастерская…

— Поторопись! — крикнул он Добрыне.

Увы, опасения оправдались. Крыша флигеля полыхала, охваченная огнем. Ножом по сердцу резанула мысль о том, что он, Влад, запер Марьяну в доме.

— Куда?! — взревел Добрыня.

Влад его не слушал. Выпрыгнув из ведомобиля, он помчался к крыльцу, на ходу набрасывая на себя защиту от огня.

Глава 25

Глава двадцать пятая, в которой Марьяна получает важное задание

Марьяна

Влад накаркал. Или я оказалась слишком впечатлительной.

Усталость взяла свое, сон сморил меня быстро. Ничего не мешало — ни ноющая боль во всем теле, ни неудобная постель, ни тревога за завтрашний день.

И во сне ко мне явилась богиня.

Так просто? Влад сказал… и это случилось. Так не бывает.

Я узнала Ладу сразу. Не по внешности, вместо икон здесь деревянные идолы, и лица у них изображены весьма условно. Я знала, что девушка, стоящая передо мной — богиня Лада. Светлые волосы заплетены в две косы, на голове — венок из ромашек и васильков. Рубашка с вышивкой — красные с золотом узоры. Понёва[1] тоже красная, а по подолу летят белые лебеди. Богато украшенный оберегами и драгоценными камнями пояс.

Красивая. И взгляд добрый, располагающий.

Я не осматривалась, но понимала, что стою на залитом солнцем лугу.

— Здравствуй, Марианна, — произнесла Лада.

И я поклонилась ей в пояс, словно всегда знала, как надо приветствовать богов. Вот только… как к ней обращаться? И стоит ли…

— Ни о чем не хочешь спросить? — поинтересовалась Лада, улыбнувшись.

Я отрицательно качнула головой.

— Вы и сами все расскажете.

Это прозвучало грубо, хотя у меня и в мыслях не было дерзить богине. Но она не обиделась.

— Расскажу, — согласилась она. — Но не всё. Всего не могу. Ты же понимаешь?

Я кивнула. Еще бы! В книгах, что я читала, боги предпочитали загадывать людям загадки, пророчествовать и поручать миссии, смысл которых становился понятен ближе к финалу приключения.

— Над нитями судеб у меня нет власти, — словно извиняясь, произнесла Лада. — Макошь позволила заменить оборвавшуюся нить на полотне Яви, но и только.

Ага, и говорят они так, что нужно расшифровывать каждую фразу. Это Лада о том, что я заняла место Марьяны.

— Почему я? — вырвалось у меня.

Я тут же прикусила язык. Ведь не собиралась вопросы задавать! И вот…

— Ты сама сделала куклу, — напомнила Лада. — И загадала желание в день Зимнего Солнцеворота.

Так я еще и виновата? Как это мило!

— Не злись, — попросила Лада. — Мне нужен кто-то, похожий на тебя. А ты была готова… изменить жизнь. Ты справилась с переходом, с болезнью, с обстоятельствами.

— Особенно с обстоятельствами, — проворчала я. — Потому и осталась без средств к существованию.

— У всего есть своя цена.

И почему за прихоти богов должны платить смертные? Вслух я этого, разумеется, не произнесла.

Лада прислушалась к чему-то. Странно, здесь тихо. Ни дуновения ветерка, не щебета птиц, не стрекота насекомых.

— Я смогу помочь тебе трижды, — сказала она. — Первый раз — сейчас.

— Но я ни о чем не просила, — возразила я.

— Ты не успеешь попросить, — вздохнула Лада. — Скоро узнаешь, почему.

«Что вам от меня надо?!» — вертелось на языке. Или не от меня, а от Марьяны? Я упорно молчала. Не из вредности, просто…