Чудовище для проклятой

Асторшиэр вошёл ровно тогда, когда я была полностью готова. На холодном, словно вылепленном одержимым скульптором лице не было и тени чувств. Мужчина был совершенно спокоен — и держал в руках красивый стеклянный флакон. Жидкость внутри него светилась мягким зеленоватым светом.

— Выведет отраву, — короткий кивок.

Он отмерил жидкость в ложку. Ложку мне тоже не доверили — видимо, думали, что сейчас злостно все пролью.

За маму, за братца, чтоб ему земля пухом стала, за женишка несостоявшегося, да за Императора нашего великого Асторшиэра!

Насмешливая тирада промелькнула в голове — и исчезла. Слишком близко было чужое лицо. Жидкость была неожиданно холодной, почти обжигающе… но под внимательным пристальным взглядом пришлось все проглотить.

Мужчина был серьёзен, а мне… не хотелось нарушать хоть одним лишним движением этот момент. Я ощущала лёгкое дыхание анорра, видела, как чуть сгибаются пальцы с заострёнными когтями. От него пахло сейчас полынью. Медово-горьковатый аромат, от которого трудно оторваться.

Наверное, я смотрела непозволительно долго. Выпала из потока времени, и даже не сообразила, что происходит, когда чужие прохладные губы коснулись… лба. Третий наш поцелуй оказался… удручающим.

Он отстранился так быстро, что я даже не успела почувствовать разочарование.

— Вот теперь все последствия должны пройти без следа. Хотелось бы мне знать, чем вы думали, когда бросились бежать по дворцу, проскакивая даже сквозь стены! Хотя… эти вещества вызывают сильный галлюциногенный эффект, — анорр смерил меня нечитаемым взглядом.

Кажется, я его скорее раздражала, чем вызывала какие-либо положительные эмоции. И в то же время… в какой-то момент Повелитель показался не привычной глыбой льда, а настоящим, живым! Вот как бы и закрепить такой эффект?

Мысли скакнули одна за другой — и вернулись к сказанному, заставляя едва ли не подпрыгнуть.

— Сквозь стены? Но кто мог меня отравить, если еда из вашей кухни? — уточнила, хмурясь.

— Да. Вы проскочили насквозь несколько стен у моих покоев, иначе вас бы остановили раньше, — уголки губ чуть дрогнули.

Серебристый взгляд снова налился силой, я буквально ощутила тяжесть его взгляда.

— Но откуда… — запоздалый страх сменился искренним недоумением. Как? В самом деле, не имея толком возможности разобраться в собственных способностях!

— Похоже, в критической ситуации у вас открылся один из родовых даров, — мужчина казался неожиданно довольным.

Родовой дар — особая благосклонность магии Рода. Клановая сила иная. Вот только во что это все выльется?

— Ведь я не наследница… — жалкое оправдание. Или попытка отодвинуть действительность.

— Похоже, сила вашего рода считает иначе, — спокойная усмешка, — а с вашей крайне интересной семейной ситуацией мы ещё разберемся. Думаю, я смогу уделить вам некоторое время для тренировок. В следующий раз представьте меня своему Воплощению, — приказал, даже не веря в возможность отказа.

Что ж… я же хотела сделать свою жизнь незабываемой? В таком случае…

Додумать просто не успела. До этого совершенно здоровый и чему-то усмехающийся мужчина вдруг побледнел, пошатнулся — и начал оседать кулем на пол. Ноги подкосились?

Как же. Десять раз.

Я была настолько ошарашена, что даже не сразу полностью осознала произошедшее. Только увидев, как тело мужчины ломает судорогой, и бросилась вперёд, к нему.

Пальцы нащупали пульс. Сердце бьётся. Быстро, прерывисто. С трудом смогла перетащить верхнюю часть тела к себе на колени — тащить его волоком опасалась, а поднять… сил не хватит.

Что делать-то? Что? Мысли метались в панике, а тело действовало.

Я осторожно убрала пепельные пряди со лба. Глаза императора были закрыты, но метались под веками, брови сведены, губы плотно сжаты. В себя он не приходил. Не реагировал ни на хлопки по щекам — я не сразу на них решилась, ни на тряску, ни на злой всхлип.

Сопли утри, дура!

Растерянность. Он казался… скалой. Чем-то, кем-то, кто не может быть слабым. Кого нельзя сломить. И поэтому я просто не знала, к кому обратиться за помощью, чтобы не подставить его сильнее.

Пальцы написали на горячем лбу знак исцеления. Добавили усиливающие руны. Если бы я была чаэварре…

— Вейши, сюда, — позвала мысленно, чувствуя, как мгновенно откликается Воплощение.

Воплощение. Где, во имя бездны, Ильгрим, когда он нужен? Не убил же его император!

Итшир нет, исчезла куда-то по своим делам.

Пальцы нерешительно коснулись серебряной капли кулона. Дарграйн. Но… слабость императора не та вещь, которую демонстрируют даже таким подчинённым.

Я демонолог. Я обладаю силой анорров. Я могу вызвать любого ксайши и позаимствовать его силу.

Рука бессознательного анорра вдруг метнулась — и поймала в капкан моё запястье. По его телу прошла судорога. Дыхание стало совсем рваным, едва заметным.

Попыталась высвободиться — но куда там. Мужчина куда сильнее меня. Пришлось изворачиваться.

Под руку попалась тряпка — ну, то есть как тряпка? Рубашка. Лежала на краю кресла.

Ею я стёрла пот со лба Асторшиэра.

Рядом тихо зашипели, заклекотали. Пришла знакомая волна силы. Холодный драконий нос ткнулся под руку.

Вейши свесил из пасти раздвоенный язык и нагло облизал Асторшиэра. Тот только чуть скривился, сжимая пальцы свободной руки в кулак.

Иногда безвыходная ситуация толкает на необычные поступки.

Я ощущала в этот момент чужую боль, как свою. Он спас меня из-под колес кареты. Привел в безопасное место. Оберегал, помогал…

Видеть его таким? Невыносимо. Нереально, как самый черный кошмар.

— Вы же сильный. Вы всегда со всем справлялись! Вы всегда были таким непоколебимым. Столпом спокойствия. Уверенности…

Что я несу?

Слёз больше не было. Я погладила кончиками пальцев чужие губы. А затем резко разорвала когтями его мундир и рубашку.

Бледная кожа. И вспухшие багровые шрамы. Сукровица. Нет… едва не вскрикнула. Мне не показалось. Ожог. Дымка, истекающая из ран, обжигала меня. В ней было что-то настолько мерзкое и опасное, что я едва не уронила голову мужчины.

И вдруг Вейши приподнялся на лапах, вздыбил крылья — и яростно и отчаянно зашипел.

Шипение дракона сплеталось с моим собственным отчаянным шепотом. Шелест крыльев. Мечущийся хвост.