Чудовище для проклятой

Холодная звезда. Далекая. Невозможная. Таким можно любоваться, но полюбить такого… тут можно и лоб расшибить.

Я хотела было уже попытаться попросить хотя бы доступ в личную библиотеку Правителя — пусть надежды на то, что его дадут, было мало, когда поняла, что глаза буквально слипаются. Кажется, я заснула на середине фразы. И почти наверняка поцелуй, коснувшийся сначала шеи, а потом и выемки у ключицы, мне померещился.

Интерлюдия 1. Брат ты мне или не брат?

В подвалах императорского замка вовсе не сыро, нет ржавчины и не капает вода. Эти камеры сухи и удобны. А ещё абсолютно лишены магии. Настоящая пытка для существ, которые были рождены от неё и не могли без неё существовать.

Но пленник, кажется, вовсе не обращал на это внимания. На его правом запястье закреплены тяжелые оковы — цепь от них вмурована в стену, только Леаррен ано Ардал их не замечал. Он крепко спал, укрытый какой-то доброй душой легким пледом, когда дверь в камеру беззвучно отворилась.

Мужчина, что зашёл внутрь, казался, полностью сосредоточенным. Император анорров замер на мгновенье, нахмурился, разглядывая лежащего пленника. На миг показалось бы, что он готов его ударить. Сбросить вниз со скамьи, избить. Вокруг ладоней анорра вспыхнуло серебристое пламя, но он быстро взял себя в руки.

Ему здешние глушилки не помеха. И никогда не были. Весь этот замок, да что там — весь остров заклят на его крови. Он бог этого мира, бог своего народа. Вот только, кажется, кто-то забыл о том, что острова анорров парят в воздухе лишь до тех пор, пока жив он и его потомки. А он сейчас — единственный прямой потомок императорского рода.

Мужчина присел на корточки возле пленника. Казалось, рука потянулась на миг, чтобы сдернуть покрывало — и застыла. Девчонка. Она, словно чаэварре, сводила с ума. Просто одним фактом своего существования — неправильным, противоречащим всему, что он знал. Пустить ли её в личную библиотеку? Да, она наверняка найдет там многие знания… которые никому не сможет передать в любом случае. И ещё этот её князь-опекун. И Воплощение. В одном его подданные были правы — он ничего и никогда не делал просто так.

Вот и сейчас план был. А с главой семейства Гиррес, как и с их соперниками он тоже поговорит… чуть позже. Никому не следует забывать о том, что законы в империи имеет право устанавливать только он. И сам может назначать желаемых наследников рода в обход любых правил. Просто большую часть времени он не считал нужным вмешиваться в склоки своих подданных.

По губам скользнула усмешка — дикая, неприятная. Он закатал рукав мундира и внимательно посмотрел на сетку вспухших шрамов на запястье. Напоминание о его ошибках молодости.

Они прозвали его Бездушным, но знали ли они, что такими не рождаются? Ими становятся. И он — далеко не единственный Бездушный в этом мире. Девчонка опасна для него, но искушение сильнее. Он привык получать все, что хотел, а сейчас…

Император протянул ладонь — и положил её на лоб спящему. Тот застонал, заворочался, вздрагивая — и распахнул мутные глаза. Попробовал дернуться, зашипел бессильно. Он никогда не любил показывать свою слабость.

— Шиэр, ты? — глаза брата, которого он когда-то так сильно ненавидел, вспыхнули, но тут же погасли.

Леаррен не храбрился, не бил себя кулаком в грудь, не пытался что-то доказывать.

Он прекрасно знал, что с Асторшиэром такое поведение не работает. А, если и сработает, то исключительно в плане ухудшения его отношения. Он никогда не терпел попыток манипулирования собой. Главное — это было бесполезно. Он и так видел всех насквозь. Но в этот раз почему-то ошибся — и это было особенно больно.

Леаррен был младшим ребенком уже не молодой императрицы. Её ребенком от второго брака. Брака, который отказывалась признавать знать империи, но признал его старший брат. Асторшиэр был старше его на несколько сотен лет — просто пропасть. Особенно, когда тебе самому нет ещё и сотни. В детстве Леара их отношения не складывались. Взрослый сын, лишенный в свое время материнской любви, брата презирал. Сам он долгое время собачкой бегал, пытаясь заслужить чужое одобрение… пока случай не привел его в секретари Его Величества.

На этом посту он продержался больше полутора сотен лет, пока…

— Пришел вынести приговор? Только не наказывай девочку, Шиэр, — он подался вперед, пытаясь разобрать выражение лица брата.

Но это было невозможно. Почти. Император продолжал сидеть на корточках, смотря на него не сверху вниз — на равных. До тех пор, пока сам Леар не отвел взгляд. Слишком холодна была чужая бездна, слишком страшна.

— Она не дала тебе умереть. Я отблагодарю её за это. Думаю, ей понравится, — упали на землю слова, раскатились бусинами. Леаррен ошарашенно промолчал, чувствуя, как путается в происходящем.

— Тебя подставили. Очень умело, очень хитро. Так, что я действительно поверил, что к управляющему кристаллу чужаку дал доступ ты, — тяжело уронил. И Леаррен невольно пожалел брата, которому нелегко давались признания в собственных ошибках.

Подданные могут ошибаться, но ошибки правителя имеют особенно чудовищные последствия.

— И ты вынес мне приговор. Слишком быстро. Кто настаивал на нем? — отозвался негромко.

— Тебе не нужно знать. Я разберусь. Мать ничего не узнает, не переживай. Пока до их глуши доберутся новости, они уже перестанут иметь значение, — все-таки заботится. По-своему, — братик позаботится, крошка, не волнуйся, — губы мужчины снова искривила пугающая усмешка. Леар не выдержал — протянул ладонь и сжал пальцы брата.

Он не любил эту маску. Он слишком боялся, что правдива именно она. Он боялся когда-нибудь узнать, от чего в действительности в своё время его мать бежала из дворца. Что произошло много лет назад при посвящении в маги Первого наследника?

— Девочку надо обучить. И защитить, — Леар постарался развить свою мысль. У него было время обдумать произошедшее. Он помнил хрупкое тело, что так доверчиво прижималось к нему. Так же, как его сестренки в детстве.

Пепельноволосый анорр напротив оскалился. Серебряный глаз полыхнул силой.

Неужели он… ревнует? Такого не может быть. Если только он уже не пропустил её в ближний круг. Так же, как когда-то пропустил, сдавшись, младшего брата.

Для анорров такое доверие очень многое значит.

— Ты… — шипение разозленной змеи.

— Я не претендую на неё, душой клянусь! Только охрана! Она… как сестра, не более!

Чужая бездна манит, завораживает, просит, умоляет ещё чуть-чуть уделить ей время, пока его мысли и чувства безжалостно выворачивают наизнанку… и отпускают.