Чудовище для проклятой

Почувствовала, как щемит сердце от странной, неведомой до этого боли. Анорр крепко спал, только руки недовольно дернулись. Упустил добычу.

Недовольно хмыкнула и смахнула слезы. Вот ещё. Не буду плакать. Сколько раз себе говорила?! Не плакать надо, а действовать! Кто сказал, что этот мужчина — не мой и не для меня? Разве ему нужна принцесса? А наследница… что ж, я ею стану. Даже если весь пресловутый род будет против.

Только и позволила себе, что коснуться легко чужих волос. Какие же они гладкие, шелковистые! И заставила себя выскользнуть из комнаты, ухватив одно из покрывал и замотавшись в него.

Идя вот таким вот решительно-воинственным маршем и с полыхающими щеками я и наткнулась в коридорчике между комнат на стоящего в проёме кабинета ано Нэиссаша. Воплощение был хмур и сосредоточен. Глядя на чужое серьёзное лицо сложно было представить его искаженным от страсти.

Наверное, я дернулась, крепче запахивая одеяло.

И натолкнулась на чуть насмешливый взгляд вспыхнувших бирюзой глаз. В нем не было ни капли мужского интереса — только интерес деловой. И лёгкое сожаление. Как паутинка — исчезла, словно ветром сдуло. Померещилось?

— Переоденься и заходи ко мне, Каарра. Думаю, нам нужно серьезно поговорить. Можешь меня не опасаться. Я никогда не пойду против моего императора и сожалею о том, что причинил тебе беспокойство.

Его рука снова безотчетно дернулась к шее.

Но мгновение спустя на губах Ильгрима расцвела ехидная усмешка.

— Кстати, хотел заметить, нэра, — он понизил голос и закончил, сверкнув глазами, — что этот крой одеяла вам идёт необычайно! — и расхохотался, поганец такой!

И, хотя я, конечно, возмущённо зашипела, но на губах расплылась вдруг искренняя ответная улыбка. Я больше его не боялась.

И этот разговор будет вести гораздо легче, чем думалось вначале.

Я поспешно прокралась в свои покои, чтобы переодеться и привести себя в порядок и скорее увидеть, как поживает моё мелкое чудовище. Пусть по связи с Вейши прилетело лишь умиротворение, но надо было самой удостовериться, что мужественное чешуйчатое не пострадало.

Часть 10. Личный помощник Повелителя…

Солнце мягко скользило лучами по камням площади, золотя крыши богатых дворцов и поместий. Первые прохожие уже спешили по своим делам, мягко цокали когтями ездовые ящеры, вышагивали сухопарые джары — особая порода лошадей.

Где-то в вышине кричала одинокая птица, трепетали на ветру штандарты высоких родов, а императорский дворец, казалось, и вовсе не ложился.

Я запахнула плащ, надвинула капюшон повыше и быстрым шагом направилась вниз по огромным, серовато-зеленым ступеням.

В сумке на плече завозился Вейши, устраивая хвост поудобнее. Невидимая для других, Итшир следовала за нами, тихо помявкивая от возбуждения и то и дело выпуская когти.

Конечно, где-то здесь ещё была и моя охрана… новая, назначенная лично Ильгримом.

Ано Нэиссаш… после вчерашнего разговора от ярости и неприязни к нему ничего не осталось. Разве что лёгкая подозрительность и некоторое ожидание небольшого подвоха. Как ни крути, но он не был лёгким в общении существом. И вообще был натурой весьма сложной, похлеще кубика-рубика.

И все же в Ильгриме ано Нэиссаше было два важных качества — безусловная преданность Повелителю и умение признавать собственные ошибки.

Я прикрыла глаза, щурясь и вдыхая воздух. Хотя маговозки здесь тоже были, по дворцовой площади проезд им был запрещен. Но и они не создавали облаков черного газа в воздухе. Этот мир был куда чище.

Впрочем, речь не об этом. А том, что вспоминала я весь наш вчерашний разговор с птицем в мельчайших подробностях…

…В кабинете ано Нэиссаша было светло — ярко горели маглампы, сияло за портьерами солнце. Строгая деловая атмосфера — шар связи, письменные приборы, шкафы с папками и книгами.

Анорр в кресле чуть наклонил голову — в этом жесте можно, если очень постараться, прочесть признание вины.

— Я вел себя с тобой не лучшим образом, Каарра. Да, Асторшиэр рассказал мне о твоём роде. Не беспокойся, я понес своё наказание за халатность и за то, что не сумел распознать настой, туманящий разум. Меня зациклило на тебе в тот день, когда ты меня спасла. Прости, но без этого я едва ли обратил бы на тебя внимания, как на женщину, ты совсем не в моём вкусе, — ухмыльнулся, зараза.

— Да я не в обиде, ано Ильгрим, — усмехнулась открыто в ответ, — поскольку и вы весьма далеки от моего идеала.

В ответ — нечитаемый взгляд птичьих глаз. И уроненное, как камень в воду:

— Я видел, кто тебе по вкусу, девочка.

Наверное, я вспыхнула. Внутренне — внешне ни капли не растеряла невозмутимости. Пальцы снова будто ощутили шелк чужих волос, жар рук и наглые губы.

— Я полагаю, этот мой интерес не должен вас волновать, — отрезала холодно, — каковы бы ни были мои намерения, решает здесь только Император. И повлиять на него… невозможно.

— Ты уже сделала невозможное, — снова задумчивый взгляд, — то, что мучило Шиэра много лет, поддалось твоей силе. И я пока даже не знаю, как на это реагировать, — взгляд Воплощения стал тяжёлым.

Что именно мучило повелителя, и почему он стал Бездушным — мне так и не сказали. Зато достаточно ясно объяснили, что странный приступ, уложивший Асторшиэра в постель — это откат от разбитого кристалла. Все летающие острова империи анорров держались на этих сосудах, напитанных силой Владыки.

Поскольку именно его сила держит практически большую часть империи в воздухе, не позволяя островам упасть — естественно, что каждую серьезную проблему с кристаллами, особенно, в столице, Верховный анорр чувствует на себе и воспринимает очень болезненно. Чем больше поврежденный кристалл — тем болезненней будет откат.

Я вынырнула из воспоминаний, поспешно пересекая площадь. Здание Канцелярии Его Императорского Величества высилось сверкающим белоснежным утесом над другими.

Разговор вышел у нас хоть и нелегкий, но познавательный. И достаточно откровенный. Я не ожидала, что мне доверят так много, пусть под клятву на крови. Казалось, что в руках держу хрупкое сердце. Или его осколок. И предать это доверие…

— Эй, в сторону! — цокот копыт.

Теперь уже я научена горьким опытом — отскочила мигом, прижимаясь к стене.

Расфуфыренная колонна всадников пронеслась мимо. Империя жила, как обычно. И никто не знал, что Верховный анорр едва выжил всего лишь день назад. Сейчас, сегодня, он должно быть уже окончательно пришёл в себя.