Чудовище в академии

–  Ну, что там?
– нетерпеливо спросил Киримус.

–  Чисто, - ответил парень, и в глазах Гардена мелькнуло облегчение.
– Проклятие снято, можете не сомневаться.

–  Что ж, остается вас поблагодарить, - сказал наш гость.
– Дагеор, твой первый курс силен.

–  Я и не сомневался, - усмехнулся ректор.
– Найт, Эвард, я хотел бы с вами поговорить. Только не здесь.

– О твоем проклятии?
– поинтересовался Киримус, и. я вздрогнул. Что? Проклятие? У Дагеора? Откуда? Я наблюдал за тренировкой - и. ничего, не заметил.

– Именно, - подтвердил Аланел.
– Оно. мне, конечно, не мешает, но. неуютно. жить, зная, что. тебе кто-то. пытался навредить. Врагов лучше знать в лицо..

– Мне тоже любопытно, - оживился Гарден.
– Неужели и тут Амалия постаралась? Она. могла. Учитывая, что. ты сбежал от. неё дважды.

Мне любопытно не было. Что интересного, когда кто-то кому-то настолько желает зла, что готов обречь его на мучения? И кто мог настолько ненавидеть ректора? Действительно Амалия? Или у него есть и другие враги?

–  О чем задумался?
– Гарден вел себя со мной так, словно мы были закадычными приятелями.

–  Не твоего ума дело, - попытался охладить его пыл, но не тут-то было. Пока мы с Гарденом мерялись взглядами, Эвард и Найт усадили подопытного в кресло. Дагеор выглядел слишком спокойным как на человека, которого прокляли. А, может, привык? Думаю, некромантское заклятие было куда более болезненным. А об этом проклятии он, похоже, и не подозревал.

Первокурсники сосредоточились. Они смотрели на ректора так, словно на самом деле видели, что у него внутри. Я тоже перешел на внутреннее зрение, но ничего не заметил. Аура как аура. Нормальный магический фон. Яркий, переливающийся, как у каждого иллюзиониста. Где проклятие?

–  Да, ты прав, - сказал Найту Эвард.
– Проклятие есть. Но устанавливал его не проклятийник. Не скажу, что опасно. Максимум - неприятно. Оно должно поражать не вас, ректор Дагеор, а ту, кого вы любите. Среди проклятийников называется «Холодное сердце». Вы замечали какие-нибудь странности с вашей возлюбленной?

Аль нахмурился и задумался. Упоминание Милли заставило его стать серьезным.

–  Нет, - наконец, ответил он.
– Разве что... Наша свадьба постоянно срывается. Стоит назначить дату - и все идет наперекосяк. Оно может проявляться таким образом?

–  Вполне. Потому что установлено неправильно. Вообще не пойму. Найт, что-то не так. Но что?

–  А то, что это аномалия, - отстранился теневик.
– Не у вас, ректор, не беспокойтесь. У того, кто ставил.

Дагеор изумленно посмотрел на нас с Гарденом. Думаю, наши взгляды были не менее красноречивы. Кто-то из студентов? Верилось слабо. Все в академии обожали профессора Аля. Кроме первокурсников. Особенно моих. Но те, кто мог такое сделать, стоят передо мной. Хотя, есть еще Теон. Он некромант, мог.

–  Надеюсь, вы не на нас думаете?
– насторожился Теон.
– Проклятию года два, не меньше. Может, даже три. Судя по типу использованной магии, создатель - менталист.

Теперь мы уже косились на Гардена.

–  Я этого не делал!
– гаркнул Киримус.
– Если бы я мог создавать проклятия, жертвой стал бы не Аланел. А кое-кто другой. На этом вопрос закрыт.

–  Тогда кто?
– кажется, Дагеор был в не меньшей растерянности, чем мы.
– Я мог подумать на двоих. Амалия либо принцесса Мия, у которой ко мне были старые счеты. Но Мия не менталист. У неё вообще крайне слабая магия.

Гарден прошелся по комнате, потер лоб. Наверняка, пытался разгадать задачку. И я вспоминал дни, когда принцесса попыталась отравить Милию. Да, она могла. Могла бы, если бы обладала силой. Нелегко отпускать любимых. Теперь я это понял, как никто другой. Но у Мии действительно не было такой оглушительной силы. Тяжело создавать проклятия, если ты - не проклятийник. Практически невозможно.

–  Эвард, взгляни, - Найт указал на что-то, незаметное нашим глазам.

–  Быть такого не может, - прошептал тот.

–  Что там?
– занервничал Аль.

–  Если бы мы могли поверить своим глазам, то сказали бы, что проклятие создал ребенок. Нестабильный силовой фон, малая точность.

Ребенок? Постойте-ка...

–  Мия была беременна, когда вы виделись в последний раз, - выдал я совсем уж невероятную версию.
– Допустим, что у её сына - магическая аномалия. Мог ли он уже в утробе управлять матерью?

–  С аномалией возможно все, - ответил Найт.
– Похоже, вы правы, профессор Владис. Потому что я не знаю, как иначе объяснить то, что мы видим.

–  Кто бы это ни был, избавьте меня от этого!
– заерзал Аль.
– Не хочу, чтобы Милли пострадала.

–  Боюсь, для нас это невозможно, - покачал головой Эвард.
– Оно слишком маленькое, чтобы просто его подцепить. И кто знает, что будет, если мы неудачно его затронем?

Найт, похоже, был полностью согласен с другом. Представляю, что в эту минуту думал Аль. Не хотел бы я оказаться на его месте. Когда что-то угрожает тебе - это одно. А когда любимому человеку - совсем другое.

–  Хорошо, - смирился Аль.
– Тогда придется послать магическую весточку домой и пригласить в гости кузена. Желательно, до турнира. Спасибо за помощь, ребята. Можете идти.

Когда за студентами закрылась дверь, Дагеор отбросил последнюю толику притворства. Он выглядел угрюмым и сосредоточенным.

–  Не бери в голову, - посоветовал Гарден.
– Ты жил с проклятием три года. Поживешь еще неделю.

В кои-то веки я был согласен с Киримусом.

–  Да уж, придется, - усмехнулся Аланел.
– Выбора все равно нет. Пойду сочинять письмо Лису. Надеюсь, получится застать этого пройдоху дома. Гарден, что там твои ребята? Освоились?

– Да, - лицо Г ардена на мгновение просветлело.
– Им здесь нравится. Надеюсь, так и будет.

– Я рад. Ладно, пора идти, - Дагеор на ходу глянул в окно.
– скорее по. привычке присматривать за студентами, которые как раз должны были возвращаться из академии.
– Так, у нас гости. Влад, присмотри. тут, чтобы не было. новых сюрпризов.

Ректор поспешил прочь, а мы с Гарденом подошли к окну. И я понял причину поспешного. бегства Аланела. К нам. пожаловал лично. его. величество. крон. И в эту минуту он. приближался ко. входу в общежитие. Я вглядывался в человека, которого. видел десятки раз, и. пытался понять, почему Кэрри. решила оставить все, что. у неё было, и стать его. женой. Да, крона нельзя было. назвать уродом, в отличие от. меня. Он не прятал лицо.
– темные волосы были. зачесаны назад. Правда, одежда темных цветов делала его. бледнее. Но. не портила. Обычный человек. Но. счастливее многих.