Чудовищный розыгрыш (серия: Аз Фита Ижица. Часть II: Хаос в калейдоскопе. Книга 4)

– Извини, Ир, никак не получится, – ответил Влад.

– А что случилось?

– У Алины сессия, а у меня… В четверг на следующей неделе Станислав Андреевич должен нагрянуть. Так что надо все хвосты подтянуть.

– А он разве не в Сочи?

– Нет, конечно. Он уехал ещё в ноябре. Почти сразу, как тебя нашли.

– Забавно, – отключив мобильник, медленно произнесла Ира.

– Что, Ирочка? – спросила Татьяна Николаевна.

– Да так, – с улыбкой сказала Ира, и блаженное чаепитие беззаботно продолжилось.

Потом Ира в компании Зива и Лоренца проводила Татьяну Николаевну домой, после чего они сходили окунуться в водопаде.

Зив неестественно веселился, а Лоренц безуспешно пытался скрыть нервозность.

Оказавшись дома, Ира вновь поднялась в кабинет. Она включила компьютер и, уже без учинения погрома, достала свой рукописный лист с достоянием Точки Выбора.

Ещё раз перечитав, она набрала его содержимое в Word-е, два раза кликнула Enter и принялась, восстанавливая в памяти, набирать «подсказки» Радного.

Созданный документ Ира сохранила под названием «for» в специально созданную папку под названием «Новая папка 23», которую, несмотря на то, что к информации в её компьютере никто не имел доступа, надёжно затеряла в одной из папок с клипартами.

Затем она распечатала только что набранное, сохранённое и надёжно спрятанное в недрах жёсткого диска, выключила компьютер, перечитала ещё раз и вместе с рукописным листком втиснула между книг.

Всё это она проделала формально, не позволяя себе вникать. Даже поверхностно.

Установки по умолчанию

– Доброе утро, Палладина! Ну что, как обычно? – разбудил Иру Женечка сначала пением мобильника, а затем собственным голосом.

Ира уже собиралась спросить: «Что, как обычно?», – но тут в сознании пронеслось воспоминание «сна».

– - -

Обычно по выходным Ира, Женечка, Зив и Лоренц, независимо от погоды, бродили по окрестностям. Нередко им составляли компанию Влад, Алина и Дана, но чаще только Дана, к которой Женечка, что называется, в няньки записался. Благодаря ему, Алине не пришлось переводиться на заочку, и занятия в институте она почти не пропускала.

Само собой, Женечкино рвение до конца понимала только Ира.

Наташа, периодически натыкаясь в соседней квартире на Женечку с Даной на руках, как-то высказала сомнение в отцовстве Влада. Сие замечание, сделанное в форме язвительной шутки, лишь шуткой и было воспринято. Внешнее сходство юной леди с родителем с каждым днём становилось всё более явным.

Влад воспринимал повышенный интерес Евгения Вениаминовича к своей дочери, как само собой разумеющееся, даже не пытаясь задаваться вопросом: «с чего бы это?».

Бабушки и дедушки, которым честь понянчить внучку почти не выпадала, единодушно втолковывали Женечке, что ему давно пора жениться и обзавестись собственным чадом. Женечка отшучивался, явно наслаждаясь.

Алина же откровенно радовалась. Совмещение материнства с учёбой давалось ей нелегко. Без Женечкиной помощи она вряд ли бы справилась. Алина понимала, что не отдавай Евгений Вениаминович столько времени и сил её дочери, и в рвении бабушек с дедушками было бы куда меньше энтузиазма.

Собственно, весь энтузиазм как раз-таки и произрастал из отсутствия необходимости участвовать в процессе заботы о грудном ребёнке.

Алиночкина мама квохтала больше и громче всех, но Ира не помнила, чтобы хоть раз видела Дану у неё на руках.

Алиночкин папа строил из себя жутко занятого крутого бизнесмена, изо всех сил рвущегося к внучке, но крайне редко имеющего возможность воплотить своё рвение в жизнь. Вообще-то, на уровне сочинского ларёчного бизнеса он неплохо держался на плаву, но делом был занят не настолько, насколько сие демонстрировал.

Валентиныч и Галина Андреевна исполняли бы роли дедушки и бабушки с куда большим успехом, а главное, желанием, если бы ими всецело не владели нежные чувства друг к другу, чувства с солидной выдержкой и совершенно нерастраченные.

Так что на самом деле, Женечкино активное участие в заботах об их внучке бабушек и дедушек очень даже устраивало. В первую очередь, конечно, отпавшей необходимостью самим заниматься этим хлопотливым процессом, но не последнее место занимала и представившаяся возможность безопасно выказывать свою невостребованную готовность.

То, что Женечка лихо умеет управляться с грудными детьми, Ира заметила ещё в прошлом году на примере Тенгиза – сына Нодара и Риты. Но теперь она поняла, что Женечка – это Арина Родионовна высшей категории.

Правда, Ариной Родионовной высшей категории Женечку впервые нарекла Алина за то, что он – неважно спала Дана или бодрствовала – непрерывно рассказывал ей сказки.

Для себя Ира снабдила слово «сказки» кавычками. Притчи, звучавшие из Женечкиных уст, ничем не отличались по стилю от архаичного фольклора. Говорил их он на манер древних сказителей. Разумеется, Ира понятия не имела, как «говорили сказки» древние сказители, но отчего-то была твёрдо уверена, что именно так, как делал это Женечка.

– Евгений Вениаминович, она ведь ещё ничего не понимает, – сказала Алина как-то Женечке.

– Это имеет значение? – спросил он с загадочной улыбкой и, словно в ожидании ответа, поднял глаза на Алину. – Ей нравится, – добавил Женечка, после нескольких мгновений, потраченных на созерцание смутившейся Алины. – Разве ты сама всегда понимаешь то, что тебе нравится? Разве ты отказываешься от того, что тебе нравится, лишь из-за непонимания?

Алина попыталась что-то возразить, но Женечка уже снова таинственным полунапевом выводил:

– Слово твёрдо, думы строги, как по горонькам высоким, через реченьки-скоротеченьки скачут зубрицы сребророги.

Вроде как всецело занятая новой зелёно-жёлтой погремушкой Дана недовольно захныкала во время попыток Алины выяснить, зачем ребёнку, ещё не понимающему человеческой речи, что-то рассказывать. Едва Женечка продолжил, Дана вновь принялась за всестороннее изучение погремушки.

Может, Алина и сочла это совпадением, но больше к Женечке с подобными расспросами она не приставала.