Чума в Бедрограде
Шрифт:
Да или нет, блядь!
— Просто подтверди, и я поверютебе, — прорычал Соций. — Чтобы ты перестал ломать комедию, я, блядь, должен начать тебе пальцы ломать по очереди? Отвечай: да или нет?
Гошка улыбнулся. Опять — едко, презрительно.
— Всегда додавить до конца, такой хороший голова гэбни, — мерзейшим тоном проворковал он. — Где ж твои навыки были, когда они в самом деле пригодились бы, — Гошка махнул рукой в сторону магнитофона. — Я хотел совсем не так, но разве ж мне оставят выбор?
Да или нет —
Потом залечат, если что.
Гошка толкнул дверь, постоял перед ней молча ещё пару секунд.
— Да, Соций, он врёт. Я никому ничего не сдавал. Утри уже сопли ужаса и займись каким-нибудь полезным делом.
И вышел вон.
«Шелка и кружева не забудь нацепить», — едва не заорал ему в спину Соций.
Потому что, блядь, вот это и есть форменные шелка и кружева — по полчаса на простые вопросы не отвечать, а ответив, дверьми хлопать!
Зла не хватает.
Ладно бы Гошка сказал «нет, не врёт». Тогда бы пусть сколько угодно хлопал, когда стыдно — можно. Но если «да, врёт», если не за что стыдиться — то какого лешего морду воротить?
Оскорбили, блядь, подозрениями?
С каких, блядь, пор мы такие хрустальные?
Бахта, прихуев, протормозил чуть-чуть, а потом таки рванулся за Гошкой.
— Не стоит, — сказал Андрей.
Не сказал даже, а буквально попросил.
— Это ещё почему? — не понял Бахта, остановившись на лестнице.
Андрей закрыл лицо рукой, растерянно потёр глаза.
— Потому что не стоит, правда, — звучал он подавленно и как-то жалко. — Пусть отойдёт. Это же не очень просто, когда тебя свои подозревают.
Вот, пожалуйста, ещё один.
Подозревают, не подозревают — рот, блядь, им на что? У Университета день за днём отсасывать?
Одно слово вовремя — и никаких проблем.
— Неспокойно как-то, что он один неведомо куда упрётся, — неуверенно возразил Бахта.
«Чё ему сделается?» — едва не поржал Соций, но понял: не над чем ржать.
Бахта не о том. Или — о том и не о том сразу, сам не знает.
Потому что о том, что Гошке что-то сделается, беспокоиться глупо.
Беспокоиться можно о том, что Гошка что-то сделает.
Потому что может. Потому что если Гуанако сказал, что Гошка их сдал, а Гошка ломался и не захотел сразу ясность навести, один леший знает, что на самом деле было.
И это поганая мысль.
Поганая мысль, нарисовавшаяся сейчас на лбу у всех трёх оставшихся в подвале голов Бедроградской гэбни.
Только обсуждать её никто не будет.
Если начать, уже всё — можно сразу доставать ёбаный бланк для запросов на ПН4. Кому это надо, блядь? Вернётся Гошка — все вместе обсудят поганую мысль. Попробуют ещё раз. Или не обсудят, ладно.
Можно ведь и обождать до завтрашней ночи.
Соций не сомневался: Гуанако приведёт реальную университетскую власть к Бедроградской гэбне. И с большой вероятностью придёт сам. Вот тогда и стоит смотреть, что скажет Гуанако, что скажет Гошка и кто
тут врёт.Да, Соций хотел бы разобраться до финальных переговоров. Но как разберёшься, если в ответ на простой вопрос тебе перед носом дверьми хлопают, блядь?
В подвале зазвонил телефон, Андрей немедленно схватился за трубку.
Тут имеет смысл немедленно хвататься — это ж не номер приёмной Бедроградской гэбни и даже не номера кабинетов в официальном здании. Этого номера никто, кроме специальных диспетчеров, не знает, а те соединяют, только если предварительные указания были.
Сегодня — были.
— Спасибо, — лучезарно улыбнулся трубке Андрей, но помрачнел, как только положил её обратно на рычаг.
— От Гошки? — с дурацкой надёждой спросил Бахта.
— Из лаборатории, — недовольно отмахнулся Андрей. — Анализы ничего не дали.
Как только Соций ещё до прослушивания записи сознался, что Гуанако вёл себя поначалу сомнительно и на него, Соция, это произвело сомнительный же эффект, Андрей схватился за шприц.
«Не колол он меня ничем, не кормил и не поил!» — возмущался Соций.
«Как будто это все возможные способы, — дёргался Андрей. — Я не знаю точно, но Медкорпус же каких только разработок не ведёт!»
«Университет не Медкорпус», — продолжал сомневаться Соций.
«Университет не Медкорпус, а потом в Инфекционную Часть приходят фаланги, тыкают меня носом в какого-то Дмитрия Ройша, а девка настоящего Ройша как раз в это время разводит Гошку запустить эпидемию», — фыркал Андрей, и Соций покорно закатывал рукав для забора крови.
Всё равно сомневался, но пусть уж лучше Андрей тратит время лабораторий на бесполезные анализы, чем свои мозги на догадки и предположения.
Ну вот: лаборатории ничего не нашли, нечего предполагать.
— Это ещё ничего не значит, — сам с собой говорил Андрей, уставившись на телефон. — Времени прошло достаточно… существуют препараты, которые разлагаются и с такой скоростью… но чтоб без укола... немыслимо, просто немыслимо.
— Кончай, — раздражённо прервал его размышления Соций. — Даже если ты прав и меня леший знает как наркотой угостили, что с того? Нам это хоть что-то даёт? Встреча состоялась, всё. Под наркотой, не под наркотой — я сказал то и услышал это. И ничего уже не изменится, даже если в анализах что-то найдут.
Андрей посмотрел на Соция удивлённо.
— Не изменится, — машинально повторил он, но тут же очнулся: — Нет, изменится! Мы будем знать, к чему готовиться, чего ждать, какими средствами они обладают…
— Снаряд в одно и то же место дважды не падает, — отмахнулся Соций. — Они не дураки уже засвеченный манёвр повторять.
Бахта, который всё это время задумчиво разглядывал карту, вдруг обернулся с улыбкой от уха до уха:
— Андрей, если тебя это так ебёт, пусть твои лаборатории не в анализах копаются, а справочники листают. На предмет черёмухи, — Бахта так обрадовался своей догадке, что чуть не прыгал. — Не зря ж он так вонял!