Чужак из ниоткуда 4

— Н-да, — сказал Киссинджер. — Даже не стану спрашивать, кто победил.

— Никто не победил, — сказал я. — Западная Коалиция Гарада, которую можно, хоть и отдалённо, сравнить с США, осталась и входит в Совет Гарада и общемировое правительство наравне с Восточным Гарадом.

— Восточный Гарад — это как наш нынешний СССР?

— В какой-то мере.

— Как интересно. И что, в Западной коалиции процветает демократия и свободное предпринимательство?

— В какой-то мере — да. Хотя демократия в хорошем смысле слова процветает на Гараде повсюду. Равно как и развитие личности, право на труд, отдых, образование и лечение, приоритет общественного блага над личным и многое, многое другое, присущее социализму. Речь не о Гараде, Генри. Речь сейчас о Земле. И не о далёком её будущем, о чём мы ещё успеем подумать, а о буквально завтрашнем дне. Скажи, что сделало нас союзниками тридцать лет назад?

— Война против общего врага, — уверенно ответил Киссинджер. — Общее важное дело, проще говоря.

— Вот! И сейчас у нас тоже имеется одно общее дело.

— Какое?

— Спасение гарадского звездолёта «Горное эхо» и его экипажа, разумеется. Одному Советскому Союзу с этим делом не справиться.

Мы проговорили ещё около двух часов, обсуждая детали. Большей частью они сводились к конкретному участию каждой страны в предстоящей операции и последующем дележе технологических и прочих «плюшек» от гарадцев.

— Всё поровну, — Киссинджер даже пристукнул ладонью по столу. — Мы уже были на Луне. Последний раз — в декабре прошлого года и готовы полететь туда снова в любой момент!

— Так уж и в любой, — усмехнулся я. — Подготовиться к полёту на Луну — это не купить билет на рейс Нью-Йорк-Москва. Время нужно. Но вы, думаю, правы — всё поровну. Ваш корабль «Апполон», который уже зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, и наши гравигенераторы. Тоже зарекомендовавшие себя. В том числе — в космосе. Но главное — это я, уж извините за нескромность. Без меня ничего вообще не получится.

— Ну да, ну да, — согласился Киссинджер. — Ты же инженер-пилот этого звездолёта, должен хорошо его знать.

— Как свои пять пальцев, уж поверьте. Без меня вы на «Горное эхо» не попадёте.

— А если и попадём, то не сможем им управлять, — быстро догадался Киссинджер. — Это при самом плохом раскладе.

— Да, — подтвердил я мрачно. — Если все мои товарищи и коллеги погибли.

— Будем надеяться, что этого не случилось.

— А что, что случилось, Генри? Почему они не отвечают? — вырвалось у меня. На какое-то мгновение я с бросил воображаемый ментальный скафандр и шлем умудрённого опытом инженера-пилота Кемрара Гели и стал обычным пятнадцатилетним подростком, растерянным от неожиданно свалившихся на него взрослых забот.

Киссинджер задумался, потирая подбородок. Затем взял бутылку, вопросительно посмотрел на меня. Я отрицательно покачал головой. Киссинджер плеснул себе, сделал глоток.

— Хороший всё-таки виски, — сообщил и тут же продолжил. — Я был когда-то военным разведчиком, как ты знаешь. В декабре сорок четвёртого наша восемьдесят четвёртая дивизия стояла в Арденнах против диверсионно-разведывательных групп Отто Скорцени, был у Гитлера такой знаменитый диверсант, может слышал.

— Слышал, конечно. Муссолини выкрал.

— И не только. Тот ещё волк. Кстати, до сих пор жив… Но дело не в этом. Так вот. Эти группы были неплохо подготовлены и доставили нам массу неприятностей. Уничтожали склады с боеприпасами, перерезали телефонную связь, убивали офицеров и солдат, дезинформировали. Очень ловко дезинформировали. Вплоть до того, что сумели однажды целый наш полк отправить по неверному пути, в результате чего тот сильно опоздал к началу немецкого прорыва, и мы понесли большие потери… Я что хочу сказать. Не столкнулся ли ваш гарадский звездолёт с чем-то вроде диверсии?

— Диверсант на борту? — Генри Киссинджер сумел меня удивить. — Это невозможно. Кто, и, главное, зачем? Гарад един, у нас нет врагов — ни внутренних, ни внешних.

— Это ты так думаешь. А на самом деле? Сам говорил про Западную коалицию.

— Разделение на Западную коалицию и Восточный Гарад чисто условное! — воскликнул я.

— Верю, верю, — примирительно поднял ладонь Киссинджер. — Но ты спросил меня, что могло случиться, и я сделал предположение.

— Основанное на твоём опыте, Генри, — сказал я.

В английском и американском английском нет разделения на «ты» и «вы», как в русском или французском, есть только общее «you» (исключение — религиозные тексты и театральные постановки Шекспира), но интонационно и с добавлением имени всегда можно показать, что в данном конкретном случае ты обращаешься с собеседнику на «ты».

— Именно так.

— Опыт — великое дело, — согласился я. — Однако учти, что отбор, который прошли кандидаты в экипаж «Горного эха» и члены экспедиции, был жесточайшем. Я сам его проходил.

— Что, и лояльность проверяли? — заинтересованно приподнял брови Киссинджер.

— В обязательном порядке. Или ты думаешь, что у коммунистического Гарада нет специальных служб, отвечающих за безопасность?

— Было бы наивно с моей стороны так думать.

— Верно, — кивнул я. — Гарадцы в массе своей приучены обдумывать свои слова и поступки и отвечать за них. Но исключения бывают. Поэтому есть у нас и стражи общественного порядка с милицейско-полицейскими функциями и даже КБГ — Комитет безопасности Гарада. Силовая структура, отвечающая за обнаружение, отслеживание и устранение возможных угроз для гарадского общества. Как внутренних, так и внешних.

— И у вас КГБ, — театрально вздохнул Киссинджер. — Да что ж такое!

— Можно назвать это смесью ЦРУ и ФБР, если есть желание, — сказал я.

Возникла мысль рассказать о методах работы агентов КБГ, вооружённых не только мощнейшей вычислительной техникой с искусственным интеллектом, но и умением безошибочно распознавать лжёт тебе собеседник, говорит правду или часть её, а также другими способностями, некоторые из которых были доступны только супергероям их американских комиксов. Однако не стал этого делать. Достаточно того, что ему известно обо мне.

— А армия? — пользуясь случаем, Киссинджер явно пытался ухватить быка за рога. — Армия у вас есть?

— Обязательно, — сказал я. — Вплоть до военно-космических сил быстрого реагирования. Только не спрашивай о составе и вооружении, не отвечу.

— Это правильно,- согласился Киссинджер. — Военную тайну следует хранить свято. Но вернёмся к диверсантам.

— Вернёмся, — кивнул я.

— Ты утверждаешь, что на Гараде, на стадии отбора экипажа и членов экспедиции, диверсант или группа диверсантов не могли проникнуть на корабль?