Чужая маска

Параскевич молча встала, надела шубу и подошла к двери.

– Не пытайтесь меня запугать, – холодно произнесла она, стоя на пороге. – Я вас выведу на чистую воду. Я докажу, что жена моего сына преступница. И пусть вам будет стыдно до конца ваших дней.

– Да уж, – протянул Ольшанский, когда за ней закрылась дверь. – Тяжелый случай. Хорошо, что у меня ума хватило тебя позвать, а то я бы ее точно убил. Как муж с ней столько лет прожил? Бедолага. Да и сыну, видно, доставалось. Настасья, есть хочешь?

– Нет, спасибо.

– Ладно, брось, мне Нина с собой бутерброды дала и термос с чаем, давай пожрем быстренько, пока будем твою кассету слушать.

Он достал из портфеля пакет с бутербродами и термос, а из сейфа магнитофон, в который вставил принесенную Настей кассету.

Через полчаса, предварительно позвонив Светлане Михайловне Касьяновой, они отправились домой к скончавшейся вчера Людмиле Исиченко, чтобы изъять и отправить на экспертизу ее перчатки и черную кожаную куртку, в которых она якобы совершила убийство известного писателя Леонида Параскевича.

Глава 9

Они победили! Ирина была не сильна в политике, но даже ее отрывочных знаний и представлений было достаточно, чтобы понять: они победили. Партия, которую представлял Сергей Березин, набрала куда более пяти процентов голосов избирателей.

В воскресенье ближе к вечеру Сергей уехал в информационный центр, на компьютеры которого поступали с мест результаты подсчета бюллетеней. Он заранее предупредил Ирину, что процедура эта долгая, протянется скорее всего до середины дня понедельника, а то и дольше, но он должен ехать и вместе с соратниками и конкурентами следить за подведением итогов.

Ирина приготовилась к долгому одинокому ожиданию, замочила постельное белье и рубашки Сергея, разбрызгала на паласах специальную пену, которая за полчаса впитывалась и после обработки пылесосом и удаления пыли и грязи возвращала краскам первоначальную свежесть и яркость. Прикинула, что, раз Сергея долго не будет, можно заняться волосами, смочить их составом и закрутить на крупные бигуди. Если проходить так не меньше двенадцати часов, то завивка будет держаться неделю, потому что состав очень крепкий. Но, вспомнив, что уже несколько месяцев не носит кудрей, с облегчением вздохнула, потому как волосы можно не терзать. Сергею нравится гладкая прическа, да и ей самой, честно говоря, тоже.

Телевизора она не выключала до глубокой ночи, прислушивалась к объявляемым цифрам и расплывчатым комментариям, выискивала в зале лицо Сергея, когда камера пробегалась по присутствующим. Да, вот он, то сидит молча, о чем-то задумавшись, то что-то быстро пишет в блокноте, то оживленно разговаривает с другими. Все это не было внове для Ирины, ей и раньше приходилось видеть на экране людей, которых она знала и обслуживала. Но все-таки сейчас было по-другому. Она и сама не смогла бы сказать почему, но она так чувствовала. Может быть, дело было в том, что раньше, видя знакомое лицо, она не испытывала ни малейшего интереса к тому, зачем он в студии, что он там делает и кем его в данный момент выставляют – героем дня или антигероем. А с Сергеем было иначе.

Спать она легла поздно, а в понедельник вскочила ни свет ни заря и тут же кинулась к телевизору. Сведения в информационный центр все еще продолжали поступать, но предварительные подсчеты обнадеживали. Иногда камера выхватывала из множества присутствующих в зале осунувшееся, но светящееся радостью лицо Сергея Березина, и каждый раз Ирина чувствовала, как в груди разливается тепло. Все получилось, все было не зря. Они победили!

Ирина переложила замоченное с вечера белье в стиральную машину и уселась на кухне с чашкой кофе перед включенным маленьким телевизором. Нужно будет приготовить побольше еды и одеться так, как любит Сергей. В любую минуту он может нагрянуть домой, да не один, а с друзьями, а то и с журналистами, и она, его жена, должна быть в полной боевой готовности к приему гостей.

Позавтракав, она поставила опару для теста – Сергею нравятся ее пироги, кулебяки и плюшки – и занялась начинкой. Пироги Ирина решила делать с мясом, кулебяку – с капустой, а плюшки – с яблоками и черной смородиной. Она вспомнила недавнюю вспышку страха у Сергея, когда он решил, что она ушла из дома, отправилась к старым приятелям, и горько улыбнулась. Куда ей уходить? Ее место в той жизни прочно занято, ей туда ход заказан навсегда. Обратного пути у Ирины нет, и даже если что-то не сложится, назад она вернуться уже не сможет. Ни при каких обстоятельствах.

Стиральная машина гудела, на кухне подходило тесто, по всей квартире разливался запах жареной капусты и лука, и было Ирине так уютно, так хорошо, как никогда раньше. У нее был дом, у нее был муж, она была хозяйкой, стирала, убирала, готовила. Она так мечтала об этом! Если бы еще и ребенок был – тогда можно считать, что сбылось все. Но как знать, может быть, и ребенок еще будет. Хорошо бы, не один, а двое. Как знать…

Когда прозвенел звонок в дверь, она радостно помчалась в прихожую, уверенная, что это Сергей. Но на пороге стояла незнакомая дама, одетая дорого и изысканно. Лицо ее показалось Ирине смутно знакомым, и от недоброго предчувствия сжалось сердце.

– Я могу войти? – надменно спросила дама.

– А что вы хотите?

Ирина не решалась ее впустить и надеялась, что женщина пришла к Сергею и, узнав, что его нет дома, повернется и уйдет.

– Хочу поговорить с вами, дорогая моя. Вы что, не узнаете меня?

Нет, Ирина ее не узнавала, но понимала, что должна узнать.

– Проходите, – сухо сказала она, пропуская гостью в квартиру.

Женщина разделась, повесила длинную песцовую шубу в шкаф на плечики. Под шубой на ней был дорогой деловой костюм из английского твида. Ирина провела ее в комнату, предложила сесть, но сама осталась стоять. Ей было тревожно, и она инстинктивно боялась садиться, как человек, который в любую секунду готовится сорваться с места и убежать.

– Я вас слушаю.

Женщина окинула Ирину оценивающим взглядом с ног до головы.

– А вы изменились, – усмехнулась она, закончив обзор. – Я бы даже сказала, что вы несколько подурнели. Впрочем, неудивительно, я слышала, вы попали в аварию и потом долго лечились. Я надеюсь, теперь все в порядке, вы полностью выздоровели?

– Да, спасибо, – по-прежнему сухо ответила Ирина. – Вы пришли справиться о моем здоровье?

– Ну что вы, дорогая, я пришла к вам как к коллеге. У нас с вами, если вы не забыли, общий муж.

«Ну конечно! Это первая жена Сергея, – с ужасом поняла Ирина. – Все пропало».

– Я прошу прощения, но я вынуждена оставить вас на минутку, – сказала Ирина, стараясь ничем не выдать охватившей ее паники. – Мне нужно посмотреть тесто.

На лице женщины мелькнуло удивление, смешанное с недоверием.

– Конечно, – милостиво кивнула она.

Ирина выскочила в кухню, для виду громыхнула крышкой кастрюли и незаметно прошла в спальню. Она знала, где Сергей хранит альбомы с фотографиями. Да, конечно, вот их свадебные фотографии, а вот снимки, сделанные в день десятилетнего юбилея их совместной жизни. Это она, Диана Львовна. Господи, зачем она пришла? Что ей нужно? Неужели…