Чужая мечта

— Мне ничего не сказали, но надо что-нибудь подготовить… — потерянно признался Хару.

В школе знали, что они выступают на Мёндоне, но не знали о желании стать актерами. Говорить сейчас, разумеется, не хотелось. Поэтому Хару и Тэюн попрощались и пошли на другую сторону пруда, к своей любимой скамейке. Там уже и постараются что-нибудь придумать. Хару еще по дороге читал форумы, Тэюн придерживал его за рукав, чтобы он нос себе не расшиб, врезавшись в человека или дерево.

В Корее на прослушивания приходят без подготовленного текста, там просят отыграть реакции. Но русские на свои прослушивания приходят с текстом, обычно это монолог из какой-то пьесы или стихотворение. Когда Хару с Тэюном дошел до любимой скамейки, он уже был почти уверен, что иметь заготовки надо, но они вряд ли пригодятся.

— Есть такая вероятность, что нам не придется ничего показывать, — вынес свой вердикт Хару. — Но лучше бы что-то подготовить. Времени мало, поэтому предлагаю текст корейской песни прочитать, как стих.

— А? — удивился Тэюн. — Текст песни? Это как?

— Ну вот бабулина любимая «Не доброе утро», про похмелье. Просто берешь и как бы отыгрываешь текст — не поешь его, а проговариваешь с интонациями.

— Типа, — тут Тэюн изобразил крайне страдающее выражение на лице и немного пафосно продолжил: — Все говорят, что меру нужно знать, но как же сложно отказать начальству!

Хару расхохотался: получилось весьма неплохо.

— Именно! У тебя, кстати, классно получилось. Это и показывай. А мне нужно что-нибудь еще…

Следующий школьный день еле отсидели. Хару был как на иголках, ему даже учителя сделали замечание за растерянность. Он так волновался, что даже Джиу бесила меньше обычного.

После школы они оба практически бежали по домам — принять душ, одеться поприличнее. Несмотря на то, что Хару несколько раз повторил бабуле, что идет на прослушивание, она все равно была уверена, что он спешит на свидание.

До нужного адреса можно дойти пешком и Хару даже не посмотрел, что по этому адресу расположено, поэтому по дороге до места начал переживать. А куда они вообще идут? Он так обрадовался новости о прослушивании, что даже не посмотрел — что это за агентство. Вдруг мошенники какие-нибудь, сектанты… Даже поделился своими сомнениями с Тэюном.

— Мошенники в этой части Каннам-гу? — удивился тот. — Хорошо зарабатывают, видимо…

Хару немного нервно хихикнул. Действительно. Офис в таком месте — удовольствие не из дешевых. Когда-то Хару думал, что они смогут петь в этом районе, если не получится на Мёндоне.

Остановившись напротив нужного здания, они удивленно переглянулись: это не было агентством. Это был офис телеканала NBS. Не головное здание, и не сама студия, а один из филиалов.

— У NBS, кстати, есть агентство талантов, — тихо заметил Тэюн.

— То есть, прямо у телеканала? — уточнил Хару.

— Ну да. У них же, кроме обычного телеканала, есть еще кабельные, несколько радиостанций, и еще они снимают дорамы. Актеров-трейни вроде давно готовят, недавно начали айдолов брать.

Хару удивленно повернулся к Тэюну. В его глазах он уловил то же восхищение, что и у него самого. Если удастся стать трейни в агентстве, которое практически принадлежит телеканалу, то совсем без работы вряд ли останешься, хотя бы в массовку снимать наймут.

Поэтому они смело шагнули внутрь здания.

На ресепшене сказали, по какому вопросу они пришли, девушка попросила Хару назвать свой номер.

— Да, есть, двое, — кивнула она. — Давайте свои id, выдам пропуска.

[*Карточка id — это внутренний документ, удостоверение личности гражданина Кореи. Размером она примерно с банковскую карту, с личным фото и некоторой информации о владельце. *]

Документы им вернули достаточно быстро, вместе с бейджиками посетителей.

— Лифты вон там, для вызова нужно отсканировать штрих-код на вашем бейдже. Вам на пятый этаж, по коридору направо, до кабинета 521, там вас зарегистрируют.

Хару кивнул, забирая документы, протянул Тэюну его пропуск, и вместе они прошли через турникеты в коридор к лифтам. Внутри кабинки был аппарат для считывания карт, Хару запихнул свой пропуск и только тогда загорелась панель с цифрами.

На пятом этаже, в правой части коридора, уже стоял какой-то парень, на вид младше Хару и Тэюна.

— Привет, ты тоже на прослушивание? — обратился к нему Тэюн.

— Да, — поклонился мальчишка. — Меня зовут Ким ДжунКи, я две тысячи седьмого года рождения.

Хару удивился. Он и Тэюн родились в две тысячи третьем. Этому парню, получается…

— Тебе всего четырнадцать? — удивился Тэюн.

Мальчишка улыбнулся и еще раз поклонился. Он был достаточно высоким и выглядел взрослее своего возраста.

— Меня зовут Кан Тэюн, а это мой друг Нам Хару, мы родились в две тысячи третьем, — сказал Хару.

— Вы такой красивый, — выдохнул Джунки, восхищенно пялясь на Хару.

Тот немного смутился. К постоянным комплиментам он так и не привык. К такому восхищению — тем более.

— Нет, что ты! — ответил Хару вместо благодарности. — Ты тоже очень хорошо выглядишь. Такой высокий и всего в четырнадцать лет!

В Корее не принято просто говорить «спасибо» в ответ на комплимент. Самый вежливый вариант — очернить себя, но похвалить собеседники. В крайнем случае — молчать и улыбаться.

Взаимный обмен комплиментами быстро заглох. ДжунКи рассказал, что успел узнать: в помещение будут заходить по пять человек сразу. Сколько их всего сегодня будет — неизвестно.

Минут через пять-десять подошел еще один парень, потом еще один. ДжунКи постучал в дверь и сказал, что их уже пятеро. Но сразу их не запустили: они простояли еще минут десять, за это время их собралось уже восемь человек. Только потом в кабинет зашла женщина со стопкой бумаг и им наконец-то позволили войти.

Кабинет оказался небольшим, немного вытянутым, окна закрыты плотными жалюзи, ярко светят лампы дневного света. Кажется, в обычное время это что-то вроде конференц-зала — есть проектор, кулер с водой, но столы отодвинули в дальнюю часть кабинета, оставив впереди только один, за которым и сидела молодая девушка. Женщина постарше, которую все ждали, стояла у стола.

— Разувайтесь, — строгим тоном приказала она. — Прямо у порога, здесь чисто.

И она, и девушка помоложе были в тапочках. Еще в кабинете располагалась ростовая линейка и весы, современные, какие-то навороченные — с поручнями.

— Вот ты, в черной футболке! — прикрикнула женщина на одного из парней. — Что было не ясного в указании «облегающий верх»? Под этим мешком есть что-нибудь?

Парень испуганно проблеял, что внизу ничего нет. На нем была объемная, мешковатая футболка. Отчетливо было видно, что под ней он — дохляк. Из широких рукавов торчали тоненькие ручки, которые вряд ли знали, что такое физическая нагрузка. Хару и Тэюн пришли в майках, поверх которых накинули рубашки. Судя по всему, так же был одет и малыш Джунки. А вот последний из пришедших отличался заметно накаченным телосложением, чем явно гордился — его футболка плотно обтягивала мышцы.