Чужая роза

Бруно прыгнул на стол, уселся, свесив лапы, и посмотрел на него хитрыми желтыми глазами.

— Только заранее предупреждаю, то, что вы услышите, может вам не понравиться.

— Да говори ты уже, — не выдержал Марко.

— Леся пришла из другого мира, — выдержав внушительную паузу, важно изрек нетопырь.

— Какого мира? — растерянно моргнул Абьери.

— Технократического. Магии — ноль, нравы — ужасные, одеваются не пойми во что, а уж вода просто отстой, пить невозможно. Да и еда оставляет желать лучшего, — выдал Бруно. — Сплошные консерванты и улучшители вкуса.

— Так, подожди, — пытался разобраться Абьери. — А откуда ты знаешь про другой мир?

— Здрассьте-приехали! — протянул Бруно. — А где я, по-вашему, десять лет чалился? Уходил туда настоящим ар-тори, а вернулся вот этой ободранной муфтой, — сыпал незнакомыми словами нетопырь, но Абьери его уже не слышал.

Другой мир. Вот почему Алессия так отличается. Стоп. Он что, правда верит в существование какого-то иного мира? Он всегда считал, что есть только временная земная жизнь и жизнь вечная, в раю, чистилище или в аду, уж кому как повезет. Сам, конечно, на рай не рассчитывал, но другой мир… Нет. Невозможно.

— Не верите, значит, — с легкостью прочитав его взгляд, кивнул Бруно. — Ну да, и на что я рассчитывал? Отсталая цивилизация. Застряли на выходе из Средневековья и никак до восемнадцатого века не доползете. Вот у нас, например, уже давно не носят такую глупую одежду, — продолжал легкомысленно разглагольствовать нетопырь, но взгляд желтых глаз оставался цепким, настороженным, опасливым. Да и поза только казалась расслабленной. Боится? Опасается, что убьют за богохульство?

— Значит, ты хочешь сказать, что миров несколько, и по ним можно перемещаться? — отложив сомнения на потом, спросил Абьери.

— Я сначала тоже не поверил, — вмешался Марко. — Думал, врет, как всякий пособник сатаны.

— Очень даже обидными словами обзываетесь, дяденька, — тонко пропищал Бруно и перелетел на карниз. — Пойду-ка я от греха подальше, а то ведь опять святой водой обольете.

— После призыва было, — пояснил Форнезе на его недоуменный взгляд. — Собирался призвать неупокоенного духа, а пришло вот это. Живое и говорящее. Думал, дьявольские шутки.

— И как?

— Да что ему сделается? Обругал неизвестными словами и полез обниматься.

— Это я так радовался, что в магический мир попал, — с безопасного расстояния пояснил Бруно.

— Ты и магию чувствуешь?

Абьери прищурился, разглядывая нетопыря внимательнее.

— А то! Да я и сам магичить могу! — вскинулся Бруно, но тут же сник и опустил крылья. — Вернее, мог. Сейчас-то магии во мне кот наплакал.

— А коты плачут? — нахмурился Адессандро, в то время как Марко только хмыкнул.

— Ну, это уж я не знаю. Если на хвост наступить, то, может, и плачут, — выдал наглец и добавил: — Вы главное-то хотите услышать или так и будете всякой ерундой страдать?

— Не смотри на меня, — развел руками Форнезе. — Я ничего не могу с ним сделать.

— Говори, — строго взглянул на Бруно Абьери.

— Есть два варианта, — снова перелетев на стол, деловито произнес Бруно. — Первый — обыскать все разломы, через которые в Саритию приходят иномиряне.

— Все не нужно, можно тот, что находится поблизости от столицы, — задумчиво сказал Абьери. — А какой второй?

— Второй посложнее будет, — вышагивая по столешнице с видом полководца, ведущего армию в бой, заявил Бруно. — И он, как бы это сказать, немного запрещенный.

— Да не томи уже, — не выдержал Форнезе.

Друг принялся расхаживать по библиотеке, меряя шагами расстояние от шкафов с арийскими стихами до шкафов со старыми магическими фолиантами.

— Ладно, я сам скажу, — не выдержал Марко и остановился напротив с таким решительным видом, что Абьери заранее приготовился к неприятностям.

— Можно задействовать твою тьму и отыскать с ее помощью Алессию, — на одном дыхании выпалил Марко.

— Только для этого нужен древний алтарь Хаоса, — встрял Бруно.

— И все?

— Ну, почти.

В голосе нетопыря прозвучали странные нотки, но Абьери некогда было разбираться.

— Я отдам распоряжение Сальваторе и Лупо, и можно выезжать, — сказал он.

— Куда? — вытаращился на него Бруно.

— Ты же хотел найти алтарь? — усмешка вышла так себе, но Алессандро с трудом сдерживал нетерпение и не следил за лицом. — Считай, что мы его уже нашли.

— Сандро, это может быть опасно, — тихо сказал Марко, но отговаривать не стал, и он был благодарен за это другу.

— Ничего. Не в первый раз, — бесшабашно улыбнулся Абьери и пошел к дверям.

Алессия Пьезе

К горе Харда мы подъехали уже на закате. Восьмой день нашего странного путешествия подходил к концу, а я так и не смогла определиться со своим отношением к храмовнику. Нет, он по-прежнему бесил меня своим упрямым нежеланием общаться по-человечески, но, с другой стороны, чем больше я за ним наблюдала, тем отчетливее понимала, сколько невысказанной боли и отчаяния стоит за его маниакальными поисками.

Страшно это, любить кого-то так извращенно и истово, разрываясь между долгом, требующим убить «дьявольское отродье», и сердцем, прикипевшим к иномирянке. А если взять в расчет обиду на эту самую Танию, что забрала сына и ушла, то такой коктейль не каждый способен вынести и не свихнуться.

За то время, что провела бок о бок с храмовником, я еще не раз пыталась завести разговор о цели его поисков, но Гвидо, словно жалея о минутной слабости, заставившей признаться, отмалчивался или разражался бранью, проклиная всех ведьм и творимые ими коварные козни.

До Саритии мы добирались какими-то тайными тропами, избегая торных дорог и людных мест. И только миновав границу, храмовник немного расслабился и свернул на большой тракт, ведущий в обход столицы. После полудня мы объехали Калон и свернули к Бровелю. Правда, с тех пор прошло уже несколько часов, и солнце успело скатиться за склоны Харды, оставив лишь небольшую алую полосу у самой земли.

— Приехали, — буркнул Гвидо, останавливая повозку у подножия горы.

— Собираешься идти туда в ночь?