Чужая роза

Шли молча. Спуск был не таким сложным, как подъем, но требовал внимательности, поэтому приходилось смотреть под ноги. Солнце медленно выползало из-за склона горы и уже начинало припекать спину. Лето в Саритии мало отличалось от ветерийского. Та же жара, те же знойные, даже раскаленные дни и благоухающие сладким ароматом ареланий прохладные ночи.

Помню, когда только попала в этот мир, никак не могла привыкнуть к изнуряющей жаре. Хотелось спрятаться в холодный подвал и не высовывать нос на улицу. Впрочем, большинство местных жителей были со мной солидарны. После полудня они старались не выходить без дела на открытый воздух, проводя время в тени атриумов. А те, кто побогаче, использовали для охлаждения домов специальные магические кристаллы.

Вот как Абьери. В его дворце всегда держалась одна и та же комфортная температура.

При мысли о герцоге в памяти мелькнуло недавнее видение: сумрачное, призрачное лицо, теплая синева глаз, нежное прикосновение тьмы.

Как ему удалось вывести меня из разлома? И, главное, чего это стоило?

Я коснулась спрятанного за подкладкой лифа кольца. Крупный бриллиант отчетливо завибрировал, и даже через ткань я почувствовала, какой он горячий. Странно. Раньше такого не было.

— Давай руку, — обернулся ко мне Сальваторе, помогая перепрыгнуть через небольшую расщелину. — Осталось совсем немного. Сейчас обогнем Калон, дойдем до границы, а там нас уже будут ждать.

— Кто?

— Ньор герцог с ньором Форнезе.

— С Форнезе? Он что, тоже меня искал?

С чего бы это? Сам же меня из дворца выгнал, м-мм… нехороший человек.

— И он, и маги из гильдии, и зверь этот говорящий, — продолжил наемник.

— Бруно?

При воспоминании о мелком любителе толстушек на душе потеплело.

— Он самый, — усмехнулся Сальваторе, поддерживая меня под руку. — Забавный зверек. Так рвался тебя спасать. Кричал, что поднимет всех на уши, но найдет свою Лесю. Не знаю, при чем тут уши, но шуму он наделал много.

Я представила храброго нетопыря, раздающего направо и налево выражения моего мира, и улыбнулась.

Видимо, Бруно снискал симпатию наемника, потому что это была самая многословная речь из тех, что я от него слышала.

— Думаю, пока мы до Натора доберемся, они уже будут там.

— Разве успеют?

— Магам стоит только захотеть, — пожал плечами Сальваторе, и запыленная коричневая верта сморщилась под мышками.

Больше он ничего не добавил, только прибавил шаг.

Время шло, солнце пекло все сильнее, тропа уводила нас ниже, и я уже видела растущие у подножия горы оливковые деревья, когда небо неожиданно потемнело, грянул гром, и между двумя старыми кривыми стволами ударила яркая молния. Что за чудеса?

Я замерла, разглядывая искрящиеся всполохи, а молния продолжала гореть белым неоновым светом, с каждой минутой все больше разрастаясь вширь. А потом раздался еще один громовой удар, и из расколовшегося надвое пространства высыпали двое мужчин и что-то еще — мелкое, крылатое, запутавшееся в высокой траве. Бруно. Точно, Бруно! А мужчины — это же Абьери и Форнезе!

Не знаю, как я не свернула шею, кинувшись вниз по тропе и преодолев оставшиеся метры за считанные секунды.

— Алессия!

Меня подхватили знакомые руки, прижали к темному бархату верты, а я и плакала, и смеялась от счастья, что Абьери здесь, со мной — не какой-то призрак, а самый настоящий, из плоти и крови.

— Сандро…

Я обнимала герцога, забыв обо всех бедах, радуясь тому, что он рядом, что я снова чувствую тепло его губ и гулкие, уверенные удары сердца.

— Не пострадала?

Абьери рассматривал меня обеспокоенным взглядом, проводил руками по моим плечам, талии, бедрам, и все смотрел и смотрел в глаза, пытаясь убедиться, что со мной все в порядке. И я смотрела в ответ — пристально, жадно, не отрываясь. И понимала, что этот чужой еще недавно мужчина стал самым родным и близким. Тем, рядом с кем я чувствую себя живой. Тем, кому могу доверять. Тем, кто не предаст и не бросит.

— Сандро.

По моим щекам текли слезы, но это были слезы радости. Они вымывали из души все страхи и боль, приносили облегчение, дарили освобождение от пережитого ужаса.

— Алессия, сердце мое, — прошептал мне в губы Абьери, и мы забылись в горячем, сбивающем дыхание поцелуе.

Я не видела никого вокруг. Забыла о наемнике, о Форнезе, о Бруно. Сандро целовал меня, и в душе расцветала яркая огненная роза. Она горела, переливалась, раскрывалась все полнее, а потом вспыхнула и слилась с тьмой Абьери, сплавляя нас воедино.

— А меня даже не поцеловала! — раздался обиженный голос. — Тоже мне, подруга, называется! Я тут, понимаешь, жизнью ради нее рискую, а меня будто и не замечают!

— Бруно, я очень рада тебя видеть, — с трудом оторвавшись от Сандро, улыбнулась надувшемуся нетопырю.

— Рада она, — проворчал тот и собирался что-то добавить, но его перебил Форнезе.

— Надо уходить, пока нас не обнаружила саритийская стража, — негромко сказал маг. — Думаю, их ланты уже засекли возмущение силовых полей.

— Да, идем, — кивнул Алессандро, все еще не отрывая от меня взгляда. — Сальваторе, ты с нами? — повернувшись к наемнику, спросил он.

— Нет, ньор герцог, я уж как-нибудь по старинке, — хмыкнул Рителли.

— Хорошо, — кивнул Абьери. — Вот, держи, — он протянул наемнику толстый кожаный кошель и добавил: — Благодарю за помощь.

— Обращайтесь, ньор герцог, — усмехнулся Сальваторе, убирая награду за пояс.

— Я останусь. Нужно Гумера дождаться, — заявил Бруно. — А вы идите.

— Быстрее, — кивнув нетопырю, поторопил нас Форнезе, а белое сияние усилилось и приблизилось настолько, что я почти ослепла.

— Держись крепче, — шепнул Алессандро, и мы провалились в холодный непроницаемый туман.

Глава 13

Алессандро Абьери

— Ньор герцог, как хорошо, что вы вернулись!

Голос Альды звенел неподдельным волнением. Приятно, конечно, когда слуги так рады тебя видеть, вот только что-то подсказывало ему — дело тут совсем не в радости.

— Я уже объясняла ньорам дознавателям, что вас нет, только они ничего не желают слушать! — майресса старалась говорить сдержанно, но два ярко-красных пятна, горящие на щеках, выдавали ее волнение.

— Дознаватели? Здесь, во дворце? — переспросил он.

В душе шевельнулось дурное предчувствие. Ниточка, связавшая их с Гумером, дрогнула и оборвалась, словно ее когтем перерезали.

— Да, и они собираются забрать вас в столицу.

Альда вцепилась в висящую на поясе связку ключей.