Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Нет, они не пойдут на риск.

Платят им здесь более, чем хорошо, а случись что —

пострадают не только они, а еще и их родные.

Нет, эти рисковать не станут.

Смерть Херцога была полностью естественной, но от этого не менее досадной. Вот не мог он умереть после то

го, как все расскажет! Ух... Зла не хватает!

Когда Ричард услышал про смерть Леруа...

Он не гневался.

Его величество вдруг одолела истерика — короли от нее тоже не застрахованы. И хохотал его величество • и ржал, как боевой конь, и остановиться не мог. А Ганц минут пять не решался врезать королю по спине. Все же

король, не абы что и кто, как тут подступишься?

Потом навек виноват останешься.

Но когда Ричард упал лицом на стол, едва не корчась в конвульсиях, Ганц решился. Шагнул вперед — и припечатал монарха открытой ладонью между лопаток.

Ричард выдохнул — и постепенно начал успокаиваться.

— Благодарю.

— Моя жизнь принадлежит вам, ваше величество.

— Оххх... Леруа точно помер?

Ричард не гневался, но... вот что тут скажешь?

Ведь предупредил!

Объяснил, что Леруа важен, что его убивать не надо... и сразу же1 И стоит тут, с виноватым видом — хоть ты зеркало вешай! Если б Ганц мог свое лицо пронаблюдать, когда, опустив глазки долой, почти мямлил, шаркая ножкой, как проштрафившийся малолетка... ваше величество... такая ситуация..

Сам бы не удержался от хохота!

— Да, ваше величество.

— Значит, что-то там действительно нечисто. Что ты предлагаешь делать?

Ганц опустил глаза, едва не повергнув несчастного короля в новый приступ хохота. Сдержался Ричард нечеловеческими усилиями.

— Ваше величество...

– НУ!?

— Я хочу похитить и допросить Майкела Леруа.

— Тоже — до смерти? — удержаться от смешка не удалось.

— Ваше величество! Умоляю...

Ганц понимал, что убивать его никто не будет, и разжаловать тоже, но и насмешки...

Ну, бывает!

Так ведь и тигры мимо добычи промахиваются... правда, тигр в таких случаях гордо разворачивается хвостом, показывает, что он вообще сюда погулять приходил, и отправляется на поиски новой жертвы. У Ганца таких шансов не было. Придется добивать именно эту добычу.

— Допрашивать в Стоунбаге будете?

— Если ваше величество...

— Дай мне подумать, Ганц. Выпей пока вина, — Ричард кивнул на столик с графинами, кресло рядом с ним, и Ганц повиновался. Если его величеству нужна тишина и покой, он повинуется. Ему бы тоже не мешало все еще раз обдумать.

Ричард размышлял над предложением барона минут десять, а потом вдруг махнул рукой.

— Так, чтобы тебя не опознали, понял?

– Да.

— Если попадешься — попробую защитить, но сам понимаешь, шума будет много, могу не справиться. Не казню, но опала точно будет, на несколько лет.

— Да, ваше величество.

— Действуй.

Ганцу оставалось только поклониться. А все же у них — Король. С большой буквы.

*

Авестер, Берма

— Покайтесь, грешники!!!

Твою рыбу об забор!!!

Лиля только-только малыша укачала — и здрасте- нате!?

Ах ты ж гада!!!

Ганц проснулся и заплакал.

Роза, которая сидела рядом, дернулась, и принялась укачивать малыша.

— Грядет страшный суд! Сойдет с неба Альдонай, поднимется из-под земли Мальдоная, призовет к себе баб блудливых, и помчат они ее колесницу огненную...

Лиля невольно представила себе картину и горестно вздохнула.

Ага, и тут баб вместо лошади запрягли. Мужики, нет бы самим хвосты

поднять, но все норовят на бабах выехать! И работать — бабам, и детей носить-рожать-воспитывать бабам, и хозяйство вести им... и ведь никакой благодарности. Еще и здесь в дьявольские отродья записывают.

Тьфу!

Вопли продолжались.

— Успокой ребенка, — рыкнула Лиля на ни в чем не повинную Розу, и пулей слетела вниз. — Что тут происходит!?

Ответа Лиля дождалась от стражника, сидящего в углу с кружкой пива и горшочком пельменей.

— Так проповедник же!

— Какой, к... Мальдонае, проповедник?!

— Вот, ходит, предсказывает конец света...

— Б...

А других слов у Лилиан не было.

Развелось, понимаешь! Она думала, эта зараза только в двадцать первом веке расплодилась, а оно — вон где?! Знай ее сиятельство историю не на слабую тройку, она бы помнила, что бизнес это древний и прибыльный. Но Лиля не знала.

И злилась.

— А чего он тут орет?

— Говорит, будет ходить по городу и упреждать! Через месяц расступится море, и выйдут из него морские гады....

— ...и пожрут они неверующих! И только тот, кто впустит в сердце свое Альдоная, тот спасен будет! — донеслось с улицы.

— Чего ему на центральной площади не проповедуется?

— Да кто его там слушать-то будет? Градоправитель и вовсе выпороть пригрозил, вот он и шляется, ищет, где народу больше... а тут-то много!

Лиля представила, как этот паразитский проповедник будет приходить к ним под окна.

Народу много?

То-то и оно, что много!

Они же и на вынос торгуют. Постучался в окошко, да и получил себе покушать. Даже с ценой посуды все одно выгодно выходило. А иные хозяйки и со своей тарой приходили. Мало ли у кого какая беда, бывает так, что баба и сготовить ничего не может. Примерно раз в месяц, кстати, у любой женщины все из рук валится.

Так что очередь не переводилась. Они б и рады ее не создавать, да кухня не всегда справлялась. Горшочкам же не прикажешь действовать втрое быстрее? Пока протомятся, пока положенное время на углях постоят — вот и соберется человек десять. Правда, без спора, без драки. Кто в трактире рюмочку выпьет, кто с соседкой поболтает — драк не случалось. И то — стражники бдили.

Понятно, что проповедника сюда принесли черти.

Мальдоная, с учетом географии.

Ну, заяц — погоди!

— ... каждый, кто откажется, сгинет в геене огненной, и гореть там будет до скончания дней, и Мальдоная ему будет на голову ногой наступать...

Ага, можно подумать — она дура?

Ногой, да на горящую голову? Радикальный метод пожаротушения....

Лиля криво усмехнулась, подхватила с полки тяжелый медный половник, спрятала его за спину, и огляделась вокруг.

О! Колбаска!

Домашняя, натуральная, а пахнет так...

Похудеешь тут после родов, как же! С такими продуктами!

Лиля цапнула колбасу — и вылетела за дверь.

Проповедник был сед, худ, просушен ветрами и выглядел отъявленным прохвостом. Лиля невольно вспомнила Ходжу Насреддина.

Там какого-то мудреца обрили, и всем сразу стало ясно — жулик и вор. Просто его хорошо борода и шевелюра маскировали.

Ну так этого — тоже.

И балахон такой... выразительно грязный и драный, и вши копошатся... Лиля поежилась, но решила не отступать.

Поделиться с друзьями: