Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17

— Ага… — поддакнул Строгов, и зашлепал ладонями в перчатках, аплодируя пилоту.

— Ну, что? — разлепил губы Павел, и нервно хихикнул. — Прогуляемся? Чур, я первый!

— «Маленький шаг человека…» — загнусавил биолог, отстегиваясь.

— Стоп-стоп-стоп! — воскликнул планетолог. — Надо внешнюю камеру включить! Или сначала прорепетируем?

— Еще чего! — буркнул Почтарь, глянув на приборы. — Так… Корабль вне видимости, обрадуем наших на следующем витке! Я пошел…

Он втиснулся в шлюз-камеру, и запер за собой внутренний люк. Пол под ногами дрогнул. Мгновенный испуг медленно рассосался — это опоры чуток удлиняются или убираются, выравнивая МПК.

Внешний люк поддался с легким шипением, и отвалил вбок. Почтарь сглотнул всухую. Перед ним, до слоистых уступов гор, тянулись невысокие дюны, пересыпанные каменным крошевом. Всё виделось очень четко, не смазанное «плотными слоями». И ничем красным, даже оранжевым пустыня не отсвечивала — обычный песок, как на Земле — изжелта-белый. А блекло-голубое небо отдавало розоватым…

Шумно вздохнув, Павел спустил лесенку из легких сплавов — и слез. Ступил на поверхность Марса.

— Прибыли! — выдохнул он.

Там же, позже

Бирский воткнул ножки штатива прямо в истоптанный бархан, пошатал невесомую конструкцию — держится, вроде… — и осторожно укрепил камеру. Как-то так вышло, что съемки свалили на него.

«Ты же у нас фотограф? Ну, вот! Да какая разница, любитель ты или профессионал! Снимать умеешь — и ладно…»

Хмыкнув, Шурик глянул в откидной дисплей — МПК смотрелся очень внушительно. Суставчатые опоры, сферобаллоны, дюзы… Обитаемый отсек, будто постамент для шаровидной взлетной ступени… А в сторонке, на вершине рыхлого холма, воткнуты два флага — красный и звездно-полосатый.

Досадуя на мешавший шлем, планетолог выпрямился. Композиция удачная, хоть сейчас на обложку «Тайма»!

Честно говоря, ему было бы приятней, вейся над марсианскими пустынями один лишь стяг, но… Все-таки двигуны Чанга-Диаса неплохо дотолкали корабль. Да и Шарлотта — великолепный астронавигатор. И в профиль, и анфас…

«Везет же Петру… — мелькнуло у Бирского. — Хм… Питу».

— Сашка! — толкнулся в наушниках голос Почтаря. — Всё, станок я собрал. А этот где… бур-автомат?

— Подожди, подожди! — засуетился планетолог. — Я сам!

— Давай… — ворчливо отозвался Павел. — Только в темпе! Вечереет уже…

Сняв камеру, Шурик оглянулся на непривычно маленькое Солнце, зависшее над Лабиринтом Ночи. По темнеющему небу плыли редкие облачка…

«Не совсем усох старина Арес… Может, и признаки жизни подаст?» — подумал планетолог, и поскакал к буровой площадке. Скакалось легко — здесь он весил каких-то тридцать кило. Впрочем, особенно подпрыгивать не стоило — масса-то осталась прежней. Можно так навернуться, что и скафандр не спасет… А если он расколотит камеру… Не, лучше разбить голову…

— Товарищи! — от взволнованного голоса Строгова у Шурика мурашки пошли. — Идите сюда! Я тут кое-что нашел…

— Боевой треножник марсиан? — натужно пошутил Бирский.

— «Стань тенью для зла, бедный сын Тумы, — продекламировал Почтарь, — и страшный Ча не поймает тебя…» Сюда — это куда?

— Двести метров от места посадки к востоку, — затараторил Строгов, — у того маленького хаоса!

На громадную сыпучую дюну планетолог и командир корабля поднялись вместе, только с разных сторон. Отсюда хаос виднелся, как торт на блюде. Да он и впрямь походил на пирог, порезанный как попало — скалы с плоскими вершинами дыбились над песчаной пустошью, разделенные беспорядочно пересечёнными ущельями. На фоне угольно-черной скалы, смахивавшей на покосившуюся Каабу, метался Андрей. Приметив товарищей, он замахал руками.

— Сюда! Смотрите!

Бирский подбежал первым.

— Куда? — заоглядывался он. — Где? Что?

— Вот! Малость откопал! — с гордостью вытолкнул Строгов, и бережно пошлепал ладонью темный надолб, терявшийся на фоне скалы. — Строматолит!

— Ах, вон оно что… — затянул планетолог с отчетливым разочарованием. — Похож…

Стянув перчатку, он провел ладонью по шершавой, мелкопористой поверхности. Больше всего надолб походил на сросток каменных сфер, но приглядишься — и видишь, что перед тобою губка, стяжение мельчайших известковых кружев…

— Господа профессионалы! — буркнул Почтарь. — Может, объясните тупому космонавту, чем ему восхищаться?

— Это окаменелость! — сияя, объявил Строгов. — Понимаешь? Ну, что-то вроде коралла! Ее оставила колония марсианских бактерий миллиарды лет назад! Здесь тогда было море или залив Северного океана… Понимаешь? Есть ли жизнь на Марсе сейчас, науке не известно, но она здесь точно была!

— Ага… — глубокомысленно высказался Павел. — Тогда понятно. С открытием вас, товарищ Строгов! Так… Давайте-ка закругляться! Солнце садится уже. Сашок, бегом снимай… этот… как его…

— Строматолит, — подсказал Андрей, любовно оглаживая свою находку.

— Вот его, ага, и дуй на буровую!

Бирский торопливо заснял «сфероидально-столбчатый мегастроматолит» с трех ракурсов, вручил камеру счастливому первооткрывателю — и почесал к месту бурения.

Ему не терпелось что-нибудь открыть. Прямо сейчас. Срочно. И что-нибудь такое… Такое, что Шарлотта ахнет и всплеснет руками!

А у нее даже руки красивые, не говоря о ногах. О ножках…

Грубо оборвав пленительные видения, Шурик выбежал к станку, и даже не запыхался. Резким движением он распаковал новенький бур-автомат, проверил и, бережно взяв на руки, как дитятю, вставил в автоподатчик.

«Подключить! — суматошно подумал планетолог, выбирая кольчатый кабель. — А, Паха же подключил…»

Выдохнув, Бирский надавил на «грибок» красной кнопки, и умный механизм издал низкое жужжание, забуривая первую скважину на Марсе…

…Смеркалось, и плюс сменился на минус. Солнце садилось за горизонт, вот только не калилось багряным или малиновым свечением, а наливалось холодной синевой. В темной ясности просияли звезды, почти не мерцая, как в открытом космосе.

Крошечный кругляшок Деймоса завис на восточном небосклоне, а быстрый Фобос восходил на западе, спеша обернуться вокруг Марса…

— Все на борт! — дрогнули наушники.

— Иду… — вздохнул Шурик.

Наскоро глянув на приборы, он зашагал по безмолвной пустыне. Ничего… У него еще четыре дня впереди! Время есть…

Среда, 20 июля. Позднее утро

Ново-Щелково, улица Колмогорова

Наталишка еще с первого класса уверилась, что ей очень повезло, причем дважды — она родилась паранормом и училась вместе с такими же «хомо новусами».