Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17

У дверей конспиративной квартиры Юрия Владимировича встречал генерал-лейтенант Питовранов, высокий, статный, с умным и спокойным лицом ученого. Официально, по всем документам, Евгений Петрович занимался финансовой разведкой – кодовое название «Фирма». Прикрытие выбрали идеальное – Питовранов числился первым замом председателя Торгово-промышленной палаты. И никого, даже подозрительных дедов из Политбюро, не насторожило, что «Фирма» находилась в оперативном подчинении у Андропова. Получалось, что Е Пэ, как звали Питовранова свои, руководил личной разведкой председателя КГБ! А что делать? Надо же было как-то перепроверять информацию по линии ПГУ или ГРУ…

– Здравствуйте, Женя, – обронил Юрий Владимирович, проходя в квартиру.

– Здравия желаю! – четко ответил генерал-лейтенант, закрывая дверь за обоими. Выглядел он, как дипломат, часто выезжающий за рубеж, – в ладно сшитом костюме, при галстуке, а очки в модной оправе прятали строгие глаза.

Скинув плащ, Андропов прошагал в полутемную, бедно обставленную комнату, прямо к накрытому столу. Налив бокал белого «Либфраумильх», он выцедил вино, смакуя, и закусил малюсенькими, с конфету, слоеными пирожочками с капустой. Хорошо…

– Ну, рассказывайте, что там у вас. – Председатель КГБ вольно развалился в кресле.

– Есть свежая информация из Штатов, Юрий Владимирович. Миссия «Интеграл» идет точно по плану. Максим Вальцев, оперативный псевдоним «Гвидон», вполне натурально сыграл Миху… э-э… объект «Ностромо».

– Мне известно, кого он там изображает, – тонко улыбнулся Андропов. – Что новенького?

– Вальцева и его напарника Степана Вакарчука перевели с базы в Колорадо поближе к столице. Сейчас оба находятся в вашингтонском предместье Арлингтон. С ними куратор – Джек Даунинг.

– Тот самый? – приподнял брови председатель КГБ. – «Айвен» с Чайковки?

– Да, Юрий Владимирович, тот самый. Профессионал. Служил в морской пехоте, окончил Гарвард, по-русски говорит без акцента, да и китайский для него как родной.

– Понятно… – Андропов снял очки и отер лицо, жмурясь и морща нос. – Ну, форсировать с «Гвидоном» не будем, а то еще засветим. Пусть американцы получше заглотят крючок с наживкой, желательно вместе с поплавком!

Питовранов кивнул.

– Колби уже доложил о предикторе Джеральду Форду. Если тот поверил, то обязательно спросит о втором сроке – и мы вступим в игру.

– Понятно… Годится. Что по Польше?

– Информация подтверждается, Юрий Владимирович. – Генлейт деловито пролистал распечатки, лиловые от печатей и штампов. – Мои люди в ПОРП [161] сообщают, что объем зарубежных займов уже превысил все разумные пределы. Да, уровень жизни поляков временно повысился, но инфляция тут как тут. Идея вроде была неплоха – отгрохать на деньги империалистов современные заводы, а потом толкать на Запад продукцию. Однако пшеки не учли, что рынок давно поделен, да и кризис бродит по обе стороны Атлантики. Если все так и дальше пойдет, то уже через пару лет Польша будет вынуждена тратить на обслуживание внешнего долга до девяноста процентов всей выручки от экспорта! И толку тогда от тех займов? В рабочей среде нарастает брожение – это выглядит естественно, если не знать, что недовольство умело раздувают из-за рубежа. Особенно стараются ЦРУ и немецкая БНД, а главное подполье окопалось в Варшаве, Гданьске и Кракове – католики, студенчество, интеллигенция всех мастей…

161

Польская объединенная рабочая партия. Следует заметить, что КГБ воспрещалось заводить агентуру в «братских партиях». Однако «Фирма» обходила это табу.

Андропов шлепнул ладонью по столу, останавливая Е Пэ.

– Для зачина довольно, – пробурчал он. – По всему выходит, что Миха гасит сразу два кризиса – нынешний ближневосточный и будущий польский… Хотя почему – будущий? Недовольство уже зреет! Цены растут, и полякам это оч-чень не нравится. Да и не столь давние расстрелы тоже памятны. Так что американцам и этой… – Ю Вэ выговорил по слогам: – Бундес-нах-рихтен-динст остается лишь подкидывать дровишек в костер. Кстати, о БНД. В прошлом году немцы завербовали парторга вашего отдела [162] , Лёньку Кутергина. Оперативный псевдоним – «Виктор».

162

Е. Питовранов руководил отделом «П», обозначенным по начальной букве его фамилии.

Питовранов побледнел. Вздрагивающими пальцами распустил узел галстука.

– Это… от Михи? – сипло выговорил он.

Юрий Владимирович кивнул. Его резануло жалостью. После смерти Сталина Женьке досталось крепко, он едва не угодил в отверженные как соратник Берия. Хрущев до поноса боялся Лаврентия Палыча, потому и мстил за свой страх. Досталось не только «великому и ужасному» наркому, но и «верным бериевцам», вроде Судоплатова или Питовранова.

Обида гложет Е Пэ. Ну, несправедливо же! За что его задвинули на обочину, обошли чинами и званиями? За верную службу?

И не потому ли Женя стал падок на лесть? Не хватает ему похвал да наград, а Кутергин умеет пылко лизать начальственный афедрон…

– Вы слишком долго спускали… хм… шалости своему заму, – чуть заметно скривился Андропов. – Сколько раз его ловили на излишнем любопытстве? Да сядьте вы, а то еще грохнетесь!

– Эге-ге… – тоскливо затянул Питовранов, усаживаясь. – Все так неожиданно…

– Ожидаемо, – метнул председатель КГБ, насупясь.

– Это Крючков пристроил Лёньку! – встряхнулся Евгений Петрович. – Я знал, что Кутергин – «засланный казачок», так ведь свои же… Володька весь на нервах был, до того вызнать хотел, чем же мы тут, в отделе, занимаемся!

– Я в курсе. – Андропов поднялся, махнув рукой суетливо дернувшемуся Е Пэ – сиди, мол, – и прошел к двери на балкон, задернутой плотными шторами. Раздвинул их чуток, впуская день. Через двойные рамы тяжело продавливались уличные шумы. – Отсюда окна моего кабинета видать… Надеюсь, ваш зам не посвящен в детали операций «Интеграл» и «Ностромо»?

– Нет-нет! – заторопился Питовранов, привставая. – Все известно только мне одному!

– Годится, – помягчел председатель КГБ. – Крючкова я сам поставлю в известность, а то он с ума сойдет от беспокойства. Ничего пока по Кутергину не предпринимайте. Подумаем, как его лучше использовать. И вот что… Выпейте-ка!

– Я?.. – растерялся Е Пэ.

– А кто ж еще? – хмыкнул Ю Вэ. – Давайте, давайте! И чего-нибудь покрепче, а то вы бледный впрозелень. Коньячку себе плесните или водочки… Подлечитесь!

– Слушаюсь… – слабым голосом отозвался Питовранов, свинчивая пробку с плоской бутылки «Хеннесси». Подлив в бокал на два пальца, он не стал ждать, согревая коньяк в ладони, а сразу забросил внутрь.

«Лекарство» пошло впрок – щеки Е Пэ зарозовели.

– Ну вот, как живой! – загнул Андропов.

Евгений Петрович не выдержал, расхохотался хрипло, словно выталкивая из себя накопившиеся страхи и тревоги.

Ю Вэ, посмеиваясь с долей снисхождения, подлил себе из синей бутылки. Наэлектризованная атмосфера помаленьку разряжалась.

– Моя очередь. – Андропов уселся за стол и подтянул брюки во избежание «пузырей». – Помните, какой визг поднялся в МИДе, когда задержали Шевченко? – Он даже зажмурился от удовольствия, вспоминая недавний триумф. – О предателе нам сообщил Миха – в крайнем своем послании.

– Да-а… – затянул Питовранов, усмехаясь уголком рта. – Это была бомба!

Юрий Владимирович кивнул, дотягиваясь до бокала.