Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17

– И что теперь делать? – Голос у дочери заметно упадал.

– Расти, Наташка, расти! – молодо рассмеялся отец. – Как та улитка на склоне: «Вверх, вверх, до самых высот!»

Глава 7

Суббота 8 ноября 1975 года, поздно вечером

Рига, борт БПК «Сторожевой»

Валерий Саблин прерывисто вздохнул и рукою отер лицо. Пальцы ощутимо дрожали, но в темном кинозале не разглядишь слабину. Глядя на экран, где усатый боцман с броненосца «Потемкин» грозил «ахвицерам» [172] , Валерий неслышно выдохнул:

172

Как утверждают очевидцы, в тот вечер демонстрировался вовсе не «Броненосец «Потемкин», но в данном случае автор придерживается официальной версии.

– Пора!

Оставив за спиной тихо стрекочущую черноту, пронизанную лучом киноустановки и матросским говором, он выскользнул за дверь.

Увалень вахтенный потянулся во фрунт и гаркнул:

– Товарищ капитан третьего ранга!..

– Тише ты! – цыкнул на него Саблин. – Ну и глотка у тебя, Сивков.

Матрос гордо улыбнулся, загудев:

– Так точно!

Замполит не особо углублялся в стальные недра корабля, соратник скучал рядом – старший матрос Шеин, библиотекарь, художник-оформитель и киномеханик в одном лице.

– Саня, привет, – бросил Валерий, пригибаясь под гудящей трубой.

– Здравия желаю! – живо отозвался Шеин. Оставаясь в душе человеком глубоко штатским, он находил особое очарование в уставных фразочках.

– Сегодня, Саня! – выговорил Саблин непослушными губами. – Сегодня! Промедление смерти подобно. И день, день какой!

«Очень удачно наметилось докование в Лиепае, – запульсировала юркая мыслишка, – половина офицеров в отпуске! Ни старпома нету, ни парторга…»

– Ну-у… да, прям «Аврора» в октябре, – согласился киномеханик, нервно барабаня по жестяной банке с пленкой. Одно дело – болтать о революции, и совсем другое – быть революционером. – С-слушайте… Я только с-сейчас понял… Так вы специально, что ли, из командиров в замполиты подались?

– Что ли, – кивнул Валерий. Глаза его возбужденно блестели, а кончики губ то и дело вздрагивали, словно не решаясь улыбнуться. – Надо было кончать с теорией и становиться практиком. А лучше корабля, думаю, трибуны не найдешь! Да и Балтийское самое подходящее из морей – оно же в центре Европы… Ты готов?

– Так точно! – с удовольствием отчеканил Шеин.

– Тогда ступай на пост гидроакустиков. План действий: идем на Кронштадт, а потом в Ленинград – город трех революций. Пора нам, Саня, четвертую затеять!

Печатая шаг, лишь бы сбить противную дрожь, Саблин промаршировал к каюте командира корабля и постучался. Глухо донеслось приглашение войти.

– Товарищ капитан второго ранга! – четко обратился замполит, переступив высокий комингс. – Разрешите доложить!

Анатолий Потульный посмотрел на него с легким удивлением.

– Отчего вдруг такая армейщина, Валерий Михалыч? – добродушно проворчал он, накидывая китель. – Ладно, докладывай.

– В помещении поста гидроакустиков мною замечены страшные беспорядки!

– Что именно? – зарычал кавторанг.

– Я прошу вас пройти и посмотреть. Словами это не передать!

– Ч-черт бы их… – Командир корабля, на ходу застегивая китель, ринулся вон, на нижнюю палубу, к носовой выгородке.

Не замечая бледного Шеина, Потульный ссыпался по трапу на пост, и библиотекарь тут же захлопнул дверь.

– Молодец! – Замполит протянул Сане пистолет. – Держи. Никого не впускать, никого не выпускать.

– Есть!

Разгоряченный первым успехом, Саблин взлетел по трапу на верхнюю палубу. Ночь опустилась глухая и беззвездная, придавливая Ригу и Балтику ватным одеялом туч. Тусклые россыпи городских огней двоились, отражаясь в мутном зеркале Даугавы. Мелкие речные волнишки бессильно плескали о борт корабля, тужась раскачать его, но «Сторожевой» чернел недвижной твердыней, как скалистый остров.

Рядом с БПК грузно качалась швартовая бочка, а чуть дальше вытягивалась длиннотелая подлодка Б-49. И будто еще что-то застит блеклые искры на гребешках волн… Рыбачий баркас?

Валерий коротко засмеялся. Какие только глупости не лезут в голову! «Это все от нервов!» – любимый диагноз женушки.

– Все будет хорошо, Ниночка, – прошептал замполит.

Недаром же Ленин одно время носил псевдоним «Саблин». Это ли не провозвестие удачи?

Торопливо поднявшись на ходовой мостик, словно обгоняя тревоги и сомнения, Валерий врубил внутрикорабельную трансляцию. Через секунду по отсекам разнесся его голос, порченный помехами:

– Офицерскому и мичманскому составу собраться в кают-компании!

Взбудораженные срочным сбором, офицеры гомонили, делясь сомнениями и догадками. Саблин вошел, и все стихли, будто ученики при виде строгого учителя.

– А где командир? – поднял брови старлей Фирсов, недавно избранный комсоргом.

– Командир приболел, лежит в своей каюте, и… Он нас поддерживает! Вот, поручил выступить перед вами. – Внешне замполит сохранял спокойствие, лишь голос подрагивал, грозя сорваться в крик: – Я собрал вас, чтобы сообщить: наш корабль поднимет сегодня флаг грядущей коммунистической революции! Мы пойдем в Кронштадт, где выступим по Центральному телевидению. Нас должна услышать вся страна! Я тут набросал… – он развернул исчерканный листок и зачитал в позванивавшей тишине: – «Руководство партии и советского правительства изменило принципам революции. Нет свободы и справедливости. Единственный выход – новая коммунистическая революция. Какой класс будет гегемоном коммунистической революции? Это будет класс трудовой рабоче-крестьянской интеллигенции…»

Ошеломленные, совершенно сбитые с толку офицеры и мичманы молчали, слушая и не веря. Первым выступил лейтенант Дудник.

– Правильно! – вылетело из него, брызжа восторгом. – На свалку истории ихний госаппарат! И выборы на помойку!

– Горячо поддерживаю и одобряю, – ухмыльнулся лейтенант Вавилкин.

Фирсов мрачно покосился на лейтенантскую фронду и выговорил, цедя слова:

– Это не наш метод, товарищ замполит. Я тоже вижу казнокрадство, ложь и лицемерие, но… бунт на корабле?! До вас хоть доходит, на что обрекаете экипаж? Весь штатный боекомплект сдан на берег!

– Мы не собираемся ни с кем воевать, комсорг! – резко ответил Саблин.

– Так с вами соберутся! – перекосился в запале старлей. – Или вы думаете, что «Сторожевой» действительно оставят в покое? Да разбомбят к чертовой бабушке, стоит только в море выйти!

– Кто-то еще желает высказаться? – Замполит чуточку надменно вскинул подбородок.

– Толковали о коммунизме, каптри, а сами идете на измену, как Власов? – враждебно загнул командир БЧ-1 Банев, в упор глядя на Валерия. – Никакая это не революция, а обыкновенная измена Родине!

– Наше выступление не есть предательство, – экспрессивно затараторил Саблин, – а чисто политическое, прогрессивное выступление! Родину предадут те, кто будет против нас!

– Бей власовца! – вынесся крик из толпы, и несколько офицеров качнулись в сторону замполита.

– Стоять! – Валерий проворно отступил, выхватывая табельный «макаров» и паля в подволок. Сухой хлопок выстрела откачнул людей. – Назад! Все матросы – со мной, а кто из вас готов послужить делу революции? Проголосуем! Нас тут двадцать шесть человек. Вон шашки на столе! – мотнул он стволом. – Выбравший белую – пойдет с нами до кронштадтского рейда. Тех, кто с черной, запрем. Голосуйте!