Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17
Шрифт:
– Вот туточки и тружусь в поте лица…
В кабинете обнаружилась еще одна железная дверь, ведущая наружу, и четыре громадных сейфа.
– Под документацию и продукцию. – Военпред шлепнул по пузатому боку несгораемого шкафа. – А там отдельный выход, для эвакуации. Не дай бог, конечно. – Он тщательно сплюнул через левое плечо и постучал по столу. – Чай будешь?
Электросамовар я давно разглядел и даже початую коробку конфет «Золотая нива», но мотнул головой.
– А теперь скажи мне, что это было? – Тон у военпреда изменился, прибавляя и жестких и просительных нот. – Да я уже забыл, когда так хорошо чувствовал себя!
– Дик Владимирович. – Мои мысли опасливо отлились в слова. – Я немножко экстрасенс, а у вас слишком много… м-м… психодинамической энергии, вот я и снял избыток. И еще давление повышенное! Ну-ка…
Я опустил ладони на голову Сухову, касаясь берета, и радостно улыбнулся. Вижу, вижу! Снова вижу, как раньше! Не глазами, мозгом. Сосуды и вправду изношены… и локальные кровоизлияния… А вот я их сейчас!
Мои ладони направляли струйки энергии – они цвиркали у меня между пальцев, горяча, а я просто захлебывался в том потоке силы – силищи! – что вливался в мои «севшие батарейки».
– Ох ты… – ошалело забормотал военпред. – Легко-то как! Уф-ф! Хорошо… Спасибо! Ох… Нет, ну правда – спасибо!
– Только никому не говорите!
Дик Владимирович снисходительно улыбнулся и постучал кулаком по сейфу:
– Уж в этом-то я знаю толк!
Дома никого не было, и я расслабился, хотя нервная взвинченность не покидала. Вышло у меня «обретение Силы» или просто окатило «обратным огнем»? Того ощущения переизбытка энергии, что пузырилось во мне в цеху, не стало. Слилось?
Кривя губы в усмешке, я покопался в сумке и выцепил верный складной ножичек. Ну-ка… Вот оно, то самое лезвие. Отточено на манер скальпеля! Вспоминая, куда мама засунула аптечку, я легонько полоснул по левому предплечью.
Знакомая процедура. Надо только быстро зажать ранку большим пальцем, чтобы на пол не накапать, и не отпускать хоть пару минут. Если затянется, значит, что-то к тебе вернулось…
Суетливо бросив ножик, я вытянул палец – и замер. Ранка зажила! Не подернулась тонкой розовой пленочкой, как бывало, а уплотнилась шрамиком. А вот и он рассосался… Растаял будто!
– Не, так не бывает… – выдавил я сипло.
Покрутившись по гостиной, заглянул на кухню и сунулся в холодильник. О! Бутылочка «Боржоми»! Папа, правда, половину уже выдул, но мне хватит. Для опыта.
Не верю в структурирование воды, глупость это, но ведь как-то я ее «заряжал»! Кресты не чертил руками а-ля Чумак, просто сосуд гладил. Потерев бутылку, как Аладдин лампу, я добился того, что выдохшаяся минералка вскипела будто, вышибая пробку, и тугой струей окатила белую «Бирюсу».
Медленно утерев брызги с лица, я качнул бутылку. С полстакана осталось еще…
– Ну, с обретением! – хмыкнул я и выпил все до дна.
Глава 14
– Здравствуйте, ребята! – Ликующий голос словно осветил комнату. – В эфире – «Пионерская зорька»!
Переливчато запели фанфары, требуя немедленно вскочить и броситься навстречу разгоравшемуся дню. Для начала
я потянулся как следует. Рассудил, сонно моргая, что сегодня и без зарядки обойдусь. Посидел на краю кровати, пошлепал по линолеуму босыми ступнями… Вздохнул – и упал на руки.«Отжаться пятнадцать раз! – приказал себе кисло. – Для зачина, как Ю Вэ говорит…»
Разогнав кровь, я встал и захлопнул форточку, хотя ветерок завевал ласковый – «на югах» своя весна, ранняя и торопливая. Подцепив разношенные тапки, прислушался – душ шипел, перебиваемый брызжущим плеском.
«Опередила!» – мягко улыбнулся я.
Ну, это надолго – Настя, пока кубометрами воды не обольется, из ванной не вылезет. Цепляясь ассоциацией, глянул на стакан с минералкой, утвердившийся на подоконнике – солнце серебрило пузыри, и те блестели, как расплав припоя.
– Проверка… – бурчливо обронили губы.
Пятое утро подряд сходит на меня боязливое замирание, стоит только пальцам обжать стеклянные грани. Получится – не получится? Гадаю, чуя порхание бабочек в животе, а затем подтираю расплесканную воду… Не уходит Сила!
Протянув руку к стакану со щербинкой на ободке, я весело хмыкнул, не противясь взыгравшему детскому азарту, и отступил на шаг.
«Михал Петрович, а на расстоянии – могёшь?»
Вывернув ладонь, направил ее в сторону окна – и дал слабый посыл. Вода вскипела, будто в вакууме, забрызгав крашеный подоконник со следами-окружностями от цветочных горшков.
– Ну, ты и монстр… – пробормотал я, слабо улыбаясь. – Не оскудел, значит, энергией! Это хорошо…
«Ну, и еще одна проверочка…»
Включив микроЭВМ, добился того, что вентилятор загудел сердитым шмелем. Ворохнулась каретка принтера, а экран монитора раскрылся, являя четырехлучевую звезду «Ампары».
Ага! Иконка почты мигает единичкой. Вам письмо!
– От мамы, наверное, – пробормотал я, кликая.
Угадал! Короткий текст, выжимка материнского беспокоя, гласил:
«Сыночка! Проследи за Настеной, чтобы покушала. И пусть туфли обует не на каблучке, а то в школу не пустят! Чмоки-чмоки!»
Хлопнула дверь ванной, и жалобный Настин голос упал в пустоту комнат:
– Так… А ты мне завтрак готовить думаешь?
– Я – тебе?! – У меня получилось изобразить комическое изумление. – Может, ты – мне?
– А кто маме обещал кормить ребенка? – возмутилась сестричка, кутаясь в коротенький халатик, и тут же сменила тактику. – Ну, Ми-ишечка! – заныла она, подлащиваясь. – Я же, пока оде-енусь, пока соберу-усь…
Мило улыбаясь, Настя усиленно захлопала глазками, изображая ангелочка во плоти. Мне оставалось капитулировать, желчно бурча:
– Тоже мне, ребеночек нашелся! Девяносто – шестьдесят – девяносто, а туда же!
Я ущипнул сестричку за нижние девяносто, она жизнерадостно взвизгнула, и мое настроение сразу поднялось.
– Ладно уж, – заворчал, благодушествуя. – Яичницу будешь?
– Буду, буду! С колбаской?
– А як же!
Утренняя трапеза – немножко ритуал, в каждой семье – свой. Но есть и общая черта – букет запахов, что сочетается в маминых хлопотах. Нынче родители отдыхали от нас в Зеленограде, по опустевшей квартире гуляло эхо, но, как ни странно, эта домашняя необычность не только острила чувства, но и добавляла уюта.