Цивилизация людоедов. Британские истоки Гитлера и Чубайса

Причиной этого самоубийственного парадокса явилась не только глубочайшая интеллектуальная и психологическая зависимость японской управленческой элиты от США, но и глубина проникновения японских капиталов в американскую экономику. Освоив американский рынок, японские корпорации (причем вполне справедливо) считали ключевым фактором своего успеха процветание не Японии, а именно США, на рынке которых они эффективно работали, получая за это мировую резервную валюту.

Не менее шокирующий пример противодействия национальной управленческой элиты, находящейся под внешним воздействием, интересам своего общества дала война США и их сателлитов против Югославии.

Её стратегической целью, как и целью всей американской (а также английской, о чём принято политкорректно забывать) политики на Балканах с 1990 года, представляется подрыв экономики Евросоюза, политического сателлита и при этом стратегического экономического конкурента США, при помощи превращения руин некогда процветающей Югославии в незаживающую рану на теле континентальной Европы. Помимо решения этой фундаментальной задачи, именно агрессия 1999 года была направлена и на подрыв евро как опасного потенциального конкурента доллару.

Тогда европейские лидеры поддержали США, несмотря на резкий протест не только широкой европейской общественности, но и среднего звена их собственных политических структур. Повестка дня для континентальной Европы (для Англии – в значительно меньшей степени) после войны практически всегда формировалась под определяющим интеллектуальным влиянием США. Именно привычка к безоговорочному подчинению их интеллектуальному лидерству и превратила руководителей Европы в могильщиков её собственных стратегических перспектив. Из-за войны в Югославии вводимый как раз в то время в оборот евро рухнул почти на четверть и на три с лишним года лишился возможности «бросить вызов» доллару, а европейская экономика окончательно стала простым дополнением американской.

Это же качество европейской элиты проявилось и после 11 сентября 2001 года, когда континентальная Европа, бросившись всеми своими силами спасать доллар, показала, что рассматривает США отнюдь не как стратегического конкурента, а как структурообразующего лидера мирового порядка, в котором полностью исчезла сама идея «европейского вызова».

Исторически длительное формирование сознания [18] европейской элиты американцами полностью примирило континентальную Европу с положением, при котором в то самое время, когда падение евро оказывалось для американцев полезным элементом глобальной конкуренции с ними, симметричное падение доллара представлялось перепуганным европейцам концом света.

Однако ещё более яркий и более разрушительный пример предательства национальных интересов дал так называемый «казус Милошевича»: ключевой причиной катастрофического «непротивления злу насилием», за которое он заплатил не только властью и разрушением своей страны, но в конечном счете и собственной жизнью, представляется вероятное размещение активов его окружения в странах-агрессорах (или, по крайней мере, в их валютах). Ответные удары Югославии (даже в случае их исключительно демонстративного характера) попросту обесценили бы эти инвестиции, – и для сколь угодно патриотичного носителя западного типа сознания деньги оказались важнее даже собственной жизни.

Перечень подобных примеров можно приводить в прямом смысле слова бесконечно.

Своими уже более чем 36 (считая с 1987) годами национального предательства Россия как обычно ярко и последовательно выражает пугающую глобальную тенденцию: управленческие элиты всего мира, которым народы вверяют свое будущее и самих себя, всё чаще продают их, причём не только цинично, но и поразительно дешево.

В своё время Горбачев дал нестерпимо соблазнительный пример того, что предательство своей страны «совокупному Западу» полностью гарантирует не только личную безнаказанность, но и долгосрочное благополучие, и даже почет, в том числе и со стороны преданных.

Однако уже в XXI веке ситуация драматически изменилась. Отказавшиеся от власти ради предательства лидеры – от Пиночета до Милошевича и даже вполне ничтожного Саакашвили – идут под суд или прямо на тот свет, а сдавшим своего лидера в теплые руки «мирового сообщества» приближенным публично отрывают головы (как это было с одним из представителей ближайшего окружения Саддама Хусейна).

Однако круг представителей управленческих элит, убеждаемых этими вполне наглядными трагедиями, остается по-прежнему поразительно узким.

Почему?

Почему представители управленческих элит незападных стран, как лемминги к краю пропасти, опрометью бегут на Запад, последовательно и систематически отрицая любые доводы не только исторического опыта, но даже и самого элементарного житейского здравого смысла?

11.2. Практическая ценность либерализма: жизнь ради потребления

Самым простым, напрашивающимся ответом на этот вопрос представляется неизбежное перерождение управленческих элит под влиянием либеральной идеологии в силу слишком наглядного торжества рыночных отношений и, соответственно, рыночных идеалов.

Как целое управленческая элита обречена действовать в интересах критически значимых [178] для себя активов (причём не только материальных, но и символических – влияния, статуса и репутации в значимых для неё общественных системах, доступа к информации и так далее). Если существенная часть этих активов контролируется конкурентами соответствующего общества, его управленческая элита поневоле, осознанно или бессознательно служит их интересам, становясь тем самым коллективным предателем своего народа.

178

То есть таких, которые нельзя позволить себе потерять ни при каких обстоятельствах.

Отсюда, в частности, следует системная обреченность исламского вызова, лидеры которого, в отличие от лидеров США, Англии, Швейцарии, некоторой части развитых стран Евросоюза, а также Китая и Индии хранят свои личные и групповые средства в активах своих стратегических конкурентов и потому в принципе не способны последовательно противодействовать последним на стратегическом уровне.

Отсюда вытекает и ограниченная адекватность патриотической риторики о «поднимании с колен» (в недаром никогда никем и ни при каких обстоятельствах не упоминаемую позу), весьма популярной в последние как минимум полтора десятилетия среди отечественной «офшорной аристократии». Ведь данная часть управленческой элиты по-прежнему, несмотря на развязанную против нас «холодную» войну и продолжающуюся специальную военную операцию, держит на «проклятом Западе» критически значимую часть своих активов, вплоть до семей (или как минимум страхует себя вложениями в западные активы от внутрироссийских угроз и рисков, в значительной степени сформированных её же собственной последовательно прозападной политикой).

Логика представителей «офшорной аристократии» представляется по-своему вполне безупречной: они эффективно и последовательно служат личному потреблению (неважно, материальному или символическому), воспринимая Россию в качестве не более чем «трофейного пространства», вместе с населением подлежащего переработке в личные богатства, вывезенные в фешенебельные страны, или же в уважение представителей последних.

Солнце для них восходит на Западе, и они молятся этому черному солнцу наживы, с истовой гордостью и искренней радостью уничтожая ради неё свои народы, которые уже давно не считают «своими».