В феврале весенний ветер дуетИ такой он радостный, что… ах!И такую силу молодуюОн приносит на своих крылах,Что мои невзгоды и печалиИ мои заботы — с плеч долой!Ни конца у ветра, ни начала,Неуемен ветер удалой.В этот теплый предвесенний вечерЯ за ветром по пятам иду.И невольно расправляю плечиИ слегка танцую на ходу.1977
Ветер («Он был хозяином хорошим…»)
Он был хозяином хорошим,Трудился не жалея силИ
от колосьев недоросшихГрозу подальше относил.С каким неутомимым рвеньемОн помогал семье ростков,Каким нежнейшим дуновеньемКасался первых лепестков!..Все к новой жизни возрождалось,Все вырастало и цвело.Но время шло. И охлаждалосьНедолговечное тепло.И в октябре, как злобный демонБушует ветер в серой мглеА листья спрашивают — где мы?И отчего мы на земле?..А он с дождем затеял распри,Ведет его на поводуИ гибнут сломанные астрыВ изнемогающем саду…Разгулен ветер и отчаян,Бушует в ярости дрожа,Как промотавшийся хозяинУже ничем не дорожа.1978
Подъем («В гору медленно иду я…»)
В гору медленно иду яВздох за шагом, шаг за вздохом…Южный ветер крепко дует,Пахнет елями и мохом.Все труднее путь отвесный,Путь к вершине, путь ко свету,Тот, кому в низинах тесно,Изберет дорогу эту.Я иду вам поклониться,Горы синие, крутые,Вы в зеленой власянице,Как отшельники святые…Сребровенчанные кручи!С ваших высей поднебесныхПостигает сердце лучше,Как внизу темно и тесно.Сами этого не зная,Богом избраны вы, горы —От Голгофы до Синая,От Синая до Фавора.
«За окном вздымается гора…»
За окном вздымается гораСтражем неподкупным и суровым.Хорошо мне спится до утраПод Савойским, деревенским кровом.В этом мире радостей простых,Окруженном синими горами,Я читаю жития святыхДолгими немыми вечерами.Перечитываю в третий разЖитие святого Аверьяна…Иногда не различает глазНичего за утренним туманом,А сегодня так освещеныРанним солнцем лепестки настурций!..В третьем веке были казненыАверьян и брат его Тивурций.1953
Савойя
Я люблю эту крепкую землю,Запах влаги, грибов и смолы,Эти ели, что гордо подъемлютК облакам золотые стволы.Я люблю тишину водоемаИ лепечущий плеск родников,И высокую радость подъемаМежду белых больших васильков…И упорство савойских растений,Верных этой суровой земле,Что цветут наилучшим цветеньемНа бесплодной гранитной скале.1953
Горный поток
Мчатся вспененные кони,Дико встают на дыбы,Рвутся за счастьем в погоню,Или бегут от судьбы.Горы им путь уступают,В прах обращается твердь.Белые гривы вскипают,А под копытами — смерть.Вниз, по крутому утесу,Боже, с какой крутизны!Падает в бездну с утесаПена седой белизны…Воздух взволнованный режет,Горного
грома грозней,Рев, клокотанье и скрежетБешеных, белых коней…Длится веками погоня,Кони встают на дыбы —Счастья они не догонятИ не уйдут от судьбы.
Вечные снега
Снега!.. снега… прекрасные снега,Непостижимые в природе летней.Не попирала никогда ногаИх осиянности тысячелетней.Порою волны белых облаковИх облекают царским горностаем,От них сползают ленты ледниковИ бирюзою вечною блистают.Снега, снега… лазоревый просторНад их сиянием до боли ярок.— А на вершине — черный метеор,Иных миров таинственный подарок.1954
«Суровая простая красота…»
Суровая простая красотаКрестьянских лиц и горного пейзажаИ ветра резвого такая частота,Что ни пером, ни песней не расскажешь.Намокшие ромашки прилегли,Шиповник брезжит розовой лампадкой,Как занавес от неба до земли,Колышет дождь серебряные складки.И под бренчанье горных бубенцовНа мокрый луг бредет покорно стадо.Пустынно. Сыро. Но, в конце концов,Все хорошо и лучшего не надо.Ползучего тумана пеленаКлоками задержалась на откосе.И так спокойно долгая веснаНеощутимо переходит в осень.1954
Каштаны
В саду все время стук и шорох,Шагает осень все быстрей,И каждым утром новый ворохЛиствы опавшей у дверейВсе время падают со стукомКаштаны на песок сыройИ я искалываю рукиКолючей, твердой кожурой.Но в этом тайная наукаДля рук чувствительных моих:Шипы тем меньше ранят руки,Чем я нежней касаюсь их.
АЛЬПИЙСКИЕ НАБРОСКИ
Орхидеи
На край обрыва манят орхидеи,Сладчайшим запахом зовут цветы —Потянешься… и сразу холодея,Ухватишься за травы и кусты,Какая пропасть! А цветы алеют,Радушно принимая мотыльков,И ухожу я, вспомнив ЛорелеюИ рейнских соблазненных рыбаков.
Земляника
Щекочет руку белой повиликиЗакрученный спиралью ус,Намокшей розоватой земляникиПриятен кислый и прохладный вкус.Родник и скалы. Бирюзовый глетчер.Я их ждала без радости большой,Но как нежданна и отрадна встречаС освобожденной собственной душой.
Ромашка
Зеленый жук, сложивши аккуратноДва золотых сияющих крылаСел на ромашку. Как ему приятныЦветочный мед и утренняя мгла!А рядом с ним, по-дружески интимно,Слегка толкаясь, сели мотыльки…Цветок для всех раскрыл гостеприимноСогретые на солнце лепестки.
Стада
Бренчат стада. Привольно им и сытно,Нагреты травы, холоден поток…Смешной теленок смотрит любопытноНа мой цветистый головной платок,А я на спины круглые коровьи,На луг, на лес, на горные края,И так легко рифмуется с «любовью»Строка, где Божий мир и я.