Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

Но Ка-Нейт желает этого человека в мужья, подумал Джедефптах. Я тоже люблю свое дитя, как Са-Монту любит Хорнахта. Но все равно этот поступок – низкий поступок, разрушающий Ка*.

И он навсегда потерял любовь и Са-Монту, и его сына. А что приобрел… взамен? Покровительство жрецов?

Джедефптаху хотелось плюнуть.

Но теперь уже ничего не изменить – если он откажется и от слова, данного верховному жрецу, будет изменщиком дважды.

***

Ка-Нейт ничего не знала об отцовских терзаниях – знала только то, что он огорчен ее скорым браком, но старается совладать с собой. Джедефптах не желал омрачать ее счастье, и весна ее любви только расцветала.

Неб-Амон приезжал в их дом еще несколько раз – теперь по праву жениха: и по праву жениха гулял со своей невестой в саду, где они наслаждались долгими речами и долгими поцелуями. Ка-Нейт трепетала от каждой ласки, раскрываясь ему навстречу, словно цветок. Но великий ясновидец не желал вступать в свои права прежде, чем будет готов договор, а их любовь – освящена.

Чем дольше ожидание, тем сладостнее награда. Желание обладать Ка-Нейт захватывало пророка Амона все сильнее, но никогда еще он не чувствовал такой радости жизни. Только в юности… когда людей радует все.

– Я люблю тебя, - говорил он Ка-Нейт то, что никогда еще не говорил никакой женщине. Его жена Мут-Неджем, ушедшая на Запад, была высокой жрицей Амона и дочерью верховного жреца Хора – необходимостью. Жизнь с нею была длинной храмовой церемонией от начала и до конца.

– И я люблю тебя, господин моего сердца, - отвечала Ка-Нейт.

Мут-Неджем никогда не говорила ему таких слов. И не дарила таких взглядов. И не целовала его так, точно кроме него, на земле не было никого.

Ка-Нейт ничуть не смущалась тем, что ее отец почти никогда не выходит приветствовать будущего зятя – счастье застлало ей глаза, и она не видела, что этот договор был для Джедефптаха почти насилием. Сам Неб-Амон готов был презреть не только сопротивление начальника мастерских. Ради того, что испытывал сейчас, он мог бы презреть… что угодно.

Но он верил, что Амон наконец послал ему награду за верное многолетнее служение.

Разве может быть иначе?

Кто, как не он, заслуживает такой награды, как Ка-Нейт? И кого, как не его, достойна она сама? Счастьем и истинной справедливостью было то, что Неб-Амон помешал ее браку с неловким юношей, который ничего еще не успел достичь… и который не сумел бы ее любить. Хорнахт сломал бы этот цветок.

Неб-Амон без всякого сожаления узнал, что бывший жених Ка-Нейт тяжело заболел, когда его разлучили с ней. Богам следовало наслать на него болезнь еще раньше – тогда, когда он покусился на девушку, которой не стоил.

А теперь эта девушка станет высокой госпожой и матерью высоких господ. Станет тем, чем рождена быть.

– Ты не должна ни о чем сожалеть, - говорил он Ка-Нейт, когда она грустила об отце и об отвергнутом женихе. – Каждый становится тем, что ему предназначено. Или ты не знаешь, что все в нашей земле совершается согласно божественной справедливости?

Ка-Нейт улыбалась.

– Я не верю в это, когда гляжу на тебя, мой прекрасный брат. Когда вижу, что это ко мне обращено твое желание. Ты достоин царицы.

– Ты – моя царица, - отвечал пророк Амона.

***

Хорнахт проболел почти до самой свадьбы своей невесты со своим соперником. Потом, в одно утро, он встал – и пешком, во вчерашней одежде, шатаясь от слабости и одышливо дыша, отправился в храм Амона.

Он сам не знал зачем. Еще раз помучить свое сердце созерцанием блестящего соперника?

Но Неб-Амона он в храме не нашел, как и своей бывшей невесты. Должно быть, они наслаждались друг с другом.

Хорнахт чуть не заплакал.

Он направился прочь – его провожали удивленные взгляды тех, кто знал его прежде: сильным, веселым и смелым. Но теперь ему не было дела до этих взглядов.

И вдруг у ограды он увидел незнакомую молодую женщину, стоявшую неподвижно и пристально глядевшую на него. Хорнахту сейчас не нужны были никакие женщины, кроме той, которую у него отобрали.

Но он почему-то остановился – словно огромные черные глаза незнакомки приказали ему это.

Женщина быстрым шагом приблизилась к нему, и Хорнахт увидел, что она очень красива. Он сравнил бы ее с богиней Баст*… с кошкой, принявшей человеческий облик, но сохранившей опасную грацию.

– Ты Хорнахт, сын господина Са-Монту? – напряженным шепотом спросила Тамит.

– Да, я Хорнахт, сын Са-Монту, - угрюмо сказал юноша. – А кто ты? Тоже жрица?

Тамит рассмеялась.

– Нет, юноша. Я прихожу сюда, но я не служу этому богу. Он помогает мне.

Хорнахт был удивлен и возмущен ее обращением – эта девица, несмотря на свою необыкновенную красоту, была одета в совсем простое платье, а ее босые ноги загрубели. Служанка! Но почему она так дерзко говорит?

– Кто же ты такая? – спросил он.

Незнакомка наклонилась к нему и шепнула:

– Я Баст.

И так сверкнули ее глаза под изломом черных бровей, что юноша не нашелся что ответить на новую неслыханную дерзость. Он вдруг подумал, что такой ему и представилась бы Баст, вздумай она спуститься на землю.

– Богиня? – спросил Хорнахт без улыбки. Что еще она задумала?

“Баст” рассмеялась, сверкнув мелкими острыми белыми зубами.

– Это – мое имя для тебя, Хорнахт. Пойдем со мной.

– Зачем? – спросил он, не двигаясь с места.

– Я знаю твое имя, и я знаю твое горе, - шепнула “Баст”; она повернулась и оглянулась на него через плечо. Поманила тонкой смуглой рукой.

Хорнахт пошел за ней как привязанный, удивляясь себе – почему он слушает ее? Она знает его горе, и что с того? Только боги могут тут помочь.

“Баст” вывела его за ограду храма, а потом – повела к разведенному в стороне пальмовому островку-рощице. Хорнахт нахмурился, глядя, как мелькают ее смуглые босые ноги. Неужели она хочет его соблазнить?

Его сейчас не соблазнила бы и царевна.

Красавица завела его под деревья и, немного углубившись в рощицу, так что пальмы почти скрыли от них город, села на землю, обхватив рукой поднятое колено. Изогнулась и улыбнулась Хорнахту.

Очень красивая женщина.

Хорнахт равнодушно смотрел на нее.

– Какое средство ты знаешь от моего горя? – спросил он. – У меня отняли невесту. Мне не нужна другая.

“Баст” рассмеялась каким-то мурлычущим, грудным смехом.

– Я не предлагаю тебе себя, юноша, ты слишком самонадеян. Я вхожа в дом твоего врага, Неб-Амона, который женится на твоей невесте.