Цветок пустыни

Эрган двигался с хищной грацией дракона — уверенно, мощно, словно выслеживал добычу. Его удары были быстрыми, резкими, и, будь он чуть беспощаднее, его оппонент уже давно бы валялся на земле.

Но Джафар не уступал.

Ловкий и гибкий, Альфа песчаных львов двигался, как зверь, что охотится из тени. Его приёмы были точными, быстрыми, он не позволял Эргану загнать себя в угол. Их борьба больше напоминала сложный танец хищников, где каждый просчитывал не только своё движение, но и следующий шаг противника.

В какой-то момент Джафар сделал обманное движение влево, а затем резко скользнул вправо, уходя вниз и ловко выбивая у Эргана опору.

Чёрный дракон рухнул на спину, поднимая облако пыли.

Во дворе раздался восторженный рёв. Воины радостно хлопали Джафара по плечу, обменивались довольными взглядами.

Я прислушалась к их разговорам — мужчины с азартом обсуждали технику боя, нахваливая ловкость оборотня.

Но я-то знала правду. Эрган не использовал ни одного современного приёма, которым он обучился в Академии. Более того, он позволил Джафару провести этот бросок, не задействовав силу дракона для контрудара.

Но для всех это выглядело так, будто Эрган действительно проиграл. И сделал он это намеренно, чтобы порадовать брата и потешить воинов.

Эрган, лежавший на земле, медленно выдохнул, а затем рассмеялся, перекатившись на бок.

— В следующий раз, брат, я уже не буду так любезен, — произнёс он, садясь и потирая плечо, в которое пришёлся один из ударов.

— Да ты просто стареешь, брат! — усмехнулся Джафар, протягивая ему руку. — Или слишком увлёкся сладкой супругой и перестал тренироваться.

Эрган ухмыльнулся, позволяя другу помочь себе встать.

— Просто иногда стоит дать льву почувствовать себя победителем.

— Ох, ну теперь я точно запомню этот день! — оборотень хохотнул, встряхивая гривой волос.

Воины вновь заржали, обсуждая момент, но я заметила, как Эрган украдкой бросил на меня взгляд. Наши глаза встретились.

Его синие, как ночное небо, глаза сияли весельем, но в самой глубине плескалась нежность — глубокая, всепоглощающая, предназначенная только для меня.

Я приподняла бровь, позволяя себе лёгкую усмешку.

— И не стыдно тебе, Джафар, попрекать брата супругой? Или, быть может, победа вскружила голову? — мой голос прозвучал лениво, но в нём скрывалась явная насмешка.

Воины замерли, одни с ухмылками, другие с осторожным интересом, ожидая, что последует дальше. Я шагнула в круг и подала Эргану рубашку, взятую с лавки.

Джафар склонил голову, на его губах играла всё та же лукавая ухмылка.

— Сестра, прости, если мои речи показались тебе оскорбительными. Я лишь подтрунивал над братом, — проговорил он с преувеличенной вежливостью, но, едва он выпрямился, я молниеносно метнулась вперёд.

Он даже не успел среагировать.

Через секунду я уже сидела на нём, ловко заломив его руку за спину.

Воины взорвались хохотом.

— Вот видишь, как непросто приходится моему супругу, — протянула я с явным удовольствием, чувствуя, как напрягаются мускулы Джафара в бесполезной попытке вывернуться из моего захвата.

Оборотень рыкнул, но в его голосе не было злости — только азарт и уважение.

— Я совсем забыл, что ты ещё опаснее, чем твой муж.

Наклонившись чуть ближе, прошептала:

— Вот и напомнила.

Потом мягко разжала захват и легко соскользнула с него, позволяя подняться.

Джафар покачал головой, потирая руку, но его ухмылка стала только шире.

— Ну, брат, теперь мне тебя искренне жаль. Как же ты выживаешь с такой женой?

Эрган, уже надевший рубашку, ухмыльнулся, притянул меня к себе за талию и ответил с нескрываемым удовольствием:

— О, Джафар, я не выживаю. Я наслаждаюсь.

Воины уважительно склонили головы, расступаясь, пропуская нас с супругом к вивернятне. Даже те, кто ещё мгновение назад с азартом обсуждали схватку Эргана и Джафара, мгновенно стали собранными и серьёзными, провожая нас.

С нами поехал лишь один дракон — он сопровождал нас только до окраины города, до границы у больших валунов. Там мы спешились, передали поводья сопровождающему и, переглянувшись, молча сбросили одежду, обратившись в истинные формы.

В этот момент в груди родилось ощущение свободы — мгновенное, захватывающее. Крылья расправились, ловя воздушные потоки, хвосты мягко скользнули по песку, когтистые лапы сомкнулись на мешках с угощениями и нашей одеждой. Я ощутила, как воздух под лапами становится плотнее, как тело наполняется силой.

Сильный взмах крыльев — и мы взлетели.

До временного лагеря добрались меньше чем за час, наслаждаясь полётом, разминая крылья после долгого перерыва. Песчаная буря давно улеглась, но воздух ещё хранил в себе её дыхание — лёгкая взвесь песка стелилась над барханами, создавая призрачные очертания.

Но, несмотря на удовольствие от полёта, мы не хотели пугать поселенцев внезапным появлением двух драконов над лагерем. Поэтому за километр до оазиса плавно опустились на землю, легко трансформируясь обратно в человеческие тела.

Я глубоко вдохнула, стряхивая с плеч остаточные ощущения полёта.

— Давно не летали, — заметил Эрган, стряхивая песок с волос и уже привычным движением завязывая на голове платок.

— Слишком давно, — согласилась я, надевая традиционную одежду.

Взвалив мешки на плечи, мы направились в лагерь. Для меня, как для драконицы, вес груза был незначителен. Но за пару сотен метров до лагеря сбросила груз, позволив мужу взять на себя все четыре мешка с угощениями. Пусть для меня это не составляло труда, но я прекрасно знала, как местные могли бы отреагировать на такую «неженскую» картину.

На входе в лагерь нас встретила охрана.

Они держались сдержанно, но настороженно, держа руки близко к оружию, пока не узнали нас. Как только это произошло, их выражения изменились — лица расслабились, кто-то кивнул с уважением, кто-то с искренним облегчением улыбнулся.

Я с удовлетворением отметила, что Измир чётко выполнял свои функции: его бойцы не пропускали внутрь никого постороннего, держали периметр лагеря под контролем, в то же время не создавая излишнего напряжения среди поселенцев.