Цветок пустыни

Мы с архитекторами собрались над чертежами, раздвигая границы площади вокруг статуи на добрую сотню метров. Там появились колоннады и павильоны для отдыха, трапезная, просторные залы молитв и небольшое общежитие для служителей. Я наблюдала, как с каждым днём площадь наполнялась жизнью: мощные оборотни замешивали тот самый «композитный бетон» из песка и смолы, вспыхивали искры сварочных аппаратов, собирающих ажурные конструкции, возводились лёгкие и изящные арочные своды. Все эти инженерные чудеса смешивались в голове — электричество, водопровод, общественные душевые... Голова кружилась от миллиона «нужно», но сердце билось в ритме счастья и восторга от созидания.

Пока храмовый комплекс обретал величественные очертания, мы с Эрганом не забывали и о собственном доме. «Белая жемчужина» — так мы называли наш дворец.

Возводить дворец в пустыне — задача не из простых. Мне иногда казалось, что проще было бы перетащить сюда кусочек дворца отца, но нет — мы хотели создать своё, неповторимое. Вдохновением послужила классическая каракская архитектура, приправленная образами из земных архивов и сказочных замков. Проект оказался поистине грандиозным. Белоснежный мрамор с тончайшими золотыми прожилками украшал стены и полы, образуя узоры, напоминающие чешуйки дракона. Просторные внутренние дворы окружали изящные аркады с резьбой, а над дворцом устремлялись к небу величественные купола и изящные шпили.

Но особым местом стало Гнездовье — сокровенное пространство в глубине дворца. Для драконов это не роскошь, а важнейшая необходимость. Я была уверенна: «Успею ещё!» — и с головой уходила в строительство, но в глубине души уже понимала, что скоро всё изменится.

Отдельной гордостью эмирата стал научный центр на востоке города. Современные лаборатории в сверкающих стеклянных павильонах должны были вместить в своих стенах исследователей со всего Альянса, жаждущих поучаствовать в грандиозном проекте преобразования пустыни в цветущий сад.

Пустыня на глазах превращалась в цветущий край благодаря умелому внедрению технологий орошения и терраформирования.

При строительстве эмирата были предусмотрены школы и программа образования местного населения. Впрочем первая школа появилась не в нашем эмирате, а у отца.

Мы поставили перед собой важную задачу — каждый житель наших эмиратов должен был получить базовое образование. Многие опасались, что это отпугнёт людей, но наоборот — родители увидели в этом шанс на лучшее будущее для детей. Начальные школы заполнились разновозрастными учениками, которые вместе познавали грамоту, основы науки и быта. Город ожил, наполнился юными голосами, мечтами и надеждами.

Пять лет строительства, развития и открытий.

Эти годы пролетели как один день. Случалось всякое: аварии, конфликты, трудности. Но каждый раз я чувствовала поддержку любимого супруга, свёкра и дяди… и Духи не забывали обо мне. Город рос и расцветал, становясь настоящим чудом в пустыне.

К концу пятого года произошло то, что я и не ждала. Мой любимый супруг улетел сдавать последние экзамены в своей Академии. А моя женская драконья сущность пробудилась окончательно.

Мне всё труднее было сосредоточиться на делах эмирата, а влекло лишь на нижний уровень в мою золотую сокровищницу. Там на красном мягком бархатном матрасике с золотыми кистями лежало сокровище — золотое яйцо, ставшее моей самой главной драгоценностью и тайной. Там, среди груды золота и украшений, я проводила долгие ночные часы в отсутствие супруга, шептала тихие слова и впервые чувствовала себя полностью счастливой и целостной. Я понимала: приближалось время гнездования, а вместе с ним — моё испытание.

Глава 30. Драконья беременность

Эрган ар К`ерри

Вернувшись из поездки неожиданно, никого не предупредив, я первым делом поспешил увидеть супругу. Её отсутствие сразу бросилось в глаза: никто не ждал меня у входа, не улыбнулся в приёмном зале, не прозвучало привычного приветствия, от которого мгновенно теплело в груди. Слуги беспомощно пожимали плечами, не имея представления, где скрывается их госпожа.

Тревожное предчувствие кольнуло в сердце, и сознание невольно потянулось к той незримой связи, что навсегда связала нас с Эолайн. Нить, тонкая и неуловимая, вела вниз, в самые глубины нашего нового дома. Туда, где были устроены сокровищницы, личные и священные для каждого дракона. Я не задумывался, почему именно там могу её найти. Просто чувствовал, что именно сейчас она нуждается во мне больше всего.

Спустившись на нижний уровень, погрузился в полумрак, слегка разбавленный отблесками золота и драгоценных камней, среди которых мерцали редкие артефакты, растения и минералы. В этих сумерках мои движения стали осторожнее, хотя хорониться в сокровищнице собственной жены казалось нелепым. Но интуиция подсказывала быть начеку.

Тяжёлая кованая дверь поддалась легко, пропустив внутрь, и я остановился, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть привычный силуэт Эолайн. Но её нигде не было, хотя внутренний голос уверял: она здесь, рядом, совсем близко. Сердце забилось быстрее, когда до слуха донеслось едва уловимое дыхание.

Шагнув вперёд, я не успел даже вскинуть руки, когда из сумерек на меня метнулось стремительное, мощное тело в полуобороте. Миг, и я оказался прижат к холодной каменной стене. В горле застыло предостерегающее рычание, но взгляд встретился с горящими золотом глазами супруги. На меня смотрела драконица. И разум мигом понял: будет бой. Просто сейчас передо мной не супруга, а драконица, охраняющая что-то ценное.

Инстинкт пробудился мгновенно, сила разлилась по мышцам, заставляя мгновенно сменить облик и вступить в ответный танец ярости и страсти, от которого невозможно отказаться. В ту же секунду пространство наполнилось рёвом, рычанием, гулким дыханием, сливающимся в один неистовый поток.

Я не сопротивлялся, позволяя её когтям и зубам отмечать меня, чувствуя, как наша связь углубляется, становясь почти физически ощутимой. Каждое её движение, каждое касание вызывали ответную волну силы, горячей и всепоглощающей. Драконья любовь – это ярость и борьба, мягкость и ласка. Когда все чувства обнажены и древние инстинкты берут верх, человеческого в нас не остаётся совсем.

Счёт времени потерялся. Остались лишь отдельные яркие вспышки ощущений: чешуя к чешуе, тепло её дыхания на моей шее, нежность и жестокость, переплетённые в вечном драконьем брачном танце. Когда сознание, наконец, медленно выплыло из этой бездны страсти, я почувствовал удивительную усталость, приятную, глубокую и удовлетворённую. Словно наконец утолил жажду, которую испытывал всё то время с момента встречи своей юной супруги.

Рядом, прижавшись ко мне, свернувшись в истинной форме, спала Эолайн. Одним крылом она бережно укрывала чужое золотое яйцо, которое она так яростно защищала от меня. Я осторожно расправил собственные крылья, прижимая супругу ближе к себе, и замер, наслаждаясь абсолютным умиротворением.

— Любовь моя... — прорычал, касаясь кончиками когтей её гладкой чешуи. Теперь мне было ясно: пришло время гнездования. Моё сердце наполнилось гордостью и счастьем. И в то же время наступало самое сложное время: мне нужно было заботиться о супруге и править моим народом!

Эолайн резко вздрогнула, пробуждаясь, и её золотистые глаза распахнулись с испугом и непониманием. Она попыталась подняться, но огромные драконьи лапы скользнули по золоту, вызвав звонкий металлический гул, наполнивший сокровищницу эхом.

Я, очнувшись следом из полусна, настороженно вскинул голову и замер, мгновенно почувствовав странное состояние своей пары. Наша связь вибрировала страхом и растерянностью моей пары. В облике дракона я осторожно шагнул к супруге, тревожно следя за каждым её движением.