Цветок пустыни

— Невероятно, — пробормотал один из археологов, потрясённо оглядываясь по сторонам и подтверждая мои наблюдения. — Эти материалы, металл и бетон… мы никогда не видели ничего подобного в Караксе.

Но моё внимание привлекло другое. Чуть в стороне от основного разлома виднелось нечто похожее на руку огромной статуи, сжимавшей в пальцах что-то похожее на факел. Я шагнула ближе, сердце забилось чаще. Хотя я никогда не видела ничего подобного, казалось, будто память моей крови узнавала этот символ, давно забытый, но хранимый где-то глубоко внутри.

— Здесь был город… — шепнула я, оглядываясь на Эргана. — Настоящий, живой город.

Эрган подошёл ко мне, внимательно вглядываясь в гигантскую руку, словно пытаясь разгадать её секрет.

— Значит, Духи указали тебе верно, — наконец произнёс он. — Камень, который мы ищем, должен быть здесь. Среди этих руин. Чем он так важен?

Ответ на последний вопрос не знал никто из нас. И тем не менее я чувствовала, как в груди распускается странное, уверенное тепло. Судьба привела нас сюда неспроста. Именно здесь, среди остатков давно ушедшей цивилизации, нам предстояло заложить фундамент нового Каракса, который свяжет Духов с нашим эмиратом.

Глава 28. Алтарный камень

Песок, словно живые змеи, извиваясь, медленно расходился в стороны, словно само время решило открыть нам свои древние секреты. Золотистые потоки уносились прочь, и перед нашими глазами проступили первые очертания странного сооружения, совершенно не похожего на те руины, что мы привыкли видеть в пустыне.

Дружинники инстинктивно отступили на несколько шагов, опасаясь ловушки, но я, наоборот, шагнула ближе, ощущая, как сердце затрепетало в груди от странного, щемящего чувства, какое бывает перед тем, как что-то должно произойти важное.

Археологи, как загипнотизированные, замерли, наблюдая, как проявлялись контуры древних зданий. Камень за камнем, ровные стены, идеально прямые дороги и высоченные конструкции, каких никогда прежде не видели на Караксе. Сталь и гладкий камень, идеально обработанные, как будто руки мастеров здесь заменяли бездушные, точные механизмы.

— Это невозможно… — выдохнул кто-то из учёных, не решаясь приблизиться к этим внезапно открытым останкам неведомой цивилизации.

— Похоже на человеческую цивилизацию, но слишком развитую, — пробормотал один из исследователей. — Как будто технократическое общество. Металл, стекло, бетон… Интересно, каков возраст? Предположительно, десятки тысяч лет, хотя более точно можно сказать после анализа.

Некоторые находки тут же фиксировали, сканируя приборами: частично сохранившийся кусок таблички из золотистого сплава, на котором выступали полуистёртые буквы вроде «ERT… FRE…». Едва различимый контур рисунка, напоминающего латы.

Драконья сущность внутри скребла.

Но волей-неволей шаги повели к чему-то, что скрылось на противоположном склоне обвала. Подобно лёгкому озарению: «Проверь там». И действительно, в глубине обломков открывался провал, где смутно виднелось что-то золотистое.

Следующий час ушёл на расчистку завала. Работали все — и археологи, и воины, и мы с Эрганом; в подобных делах драконья сила куда эффективнее лопат. Сбрасывали лишние камни, оттаскивали в сторону обломки стен. Песок, струившийся сверху тонкими ручейками, упорно мешал, но мы были настойчивы. Вскоре глазам открылся странный портал, сложенный из массивных серых блоков. Он уходил вниз, как крыльцо, ведущее к невидимому храму, поглощённому глубинами земли.

Стоило приблизиться, как сердце защемило в груди, откликаясь на далёкий, но неотвратимый зов. По позвоночнику пробежала тёплая, успокаивающая волна, приглаживая вздыбленные чешуйки. Каждый шаг усиливал звучание тонкой, почти незаметной мелодии, пробуждавшей воспоминания, которых у меня никогда не было.

У подножия ступеней раскинулась каменная плита, испещрённая древними рельефами, которые уводили нас в густой, неподвижный полумрак. Воздух здесь был тяжёлым и неподвижным, пропитанным пылью, временем и чем-то гораздо более важным для любого дракона — запахом золота…

— Чувствуешь? — тихо спросил Эрган, оглядываясь на меня.

Я лишь молча кивнула: «Там…»

Пока помощники суетливо пытались включить дополнительные источники света, мы с Эрганом уже отчётливо видели в темноте золотую статую женщины. Её изящная фигура в человеческом облике возвышалась над массивным каменным пьедесталом, крылья драконицы распростёрты, словно в попытке защитить то, что она держала в руках.

Я замерла на месте, не в силах отвести взгляд. Сердце застучало быстрее, кровь прилила к вискам, а ноздри сами собой втягивали воздух, уловив этот едва ощутимый, манящий аромат золота — аромат, который одновременно будоражил и тревожил душу любого дракона.

— Что это? — прошептал Эрган, поражённый увиденным.

— Драконица, — шёпотом произнесла я, приближаясь и чувствуя, как дрожат пальцы, невольно превращаясь в когти.

Она была прекрасна и одновременно ужасна. Созданная из чистого золота фигура когда-то была живой драконицей, принявшей получеловеческий облик. Изящное лицо женщины покрывали тонкие, переливающиеся золотом чешуйки, а широко раскинутые за спиной крылья, казалось, навеки застыли в отчаянном стремлении взлететь, вырваться из цепких объятий смерти. В одной руке драконица высоко держала факел, словно пытаясь развеять мрак над этой пустынной землёй; в другой же бережно прижимала к груди драконье яйцо.

Горло неожиданно сжалось от невыносимого, первобытного горя, и я невольно прижала ладонь ко рту, чтобы не дать вырваться наружу драконьему крику скорби и отчаяния. В тот самый миг пришло осознание: перед нами не просто статуя, а настоящий могильник, в котором навеки была похоронена эта несчастная драконица вместе со своим не родившимся дитя. Какой же чудовищной силой обладала та трагедия, если даже её яйцо не сумело удержать мать в мире живых?

Эрган осторожно коснулся моего плеча, пытаясь меня успокоить, но в его собственных глазах читались одновременно потрясение и растерянность. Он, как и я, без слов понял, что перед нами вовсе не случайный памятник, а молчаливое свидетельство забытой трагедии нашего народа.

Позже археологи несколько дней подряд тщательно исследовали каждую деталь этого странного, мистического города. Им быстро удалось установить, что катастрофа случилась примерно десять тысяч лет назад — судя по масштабам разрушений и следам от морской стихии, город был стёрт с лица земли мощнейшим цунами. Однако, как бы внимательно мы ни искали, никакого алтарного камня так и не обнаружили.

Лишь при тщательном осмотре самой статуи, прямо у основания пьедестала, археологи нашли небольшую каменную табличку с древними письменами. Когда учёные наконец расшифровали текст, нас с Эрганом охватило смешанное чувство изумления и непонимания. Надпись сообщала, что перед нами — великолепная скульптура неизвестного мастера, установленная в честь процветания и удачи города и носящая имя «Фортуна». Те, кто воздвиг эту статую, даже не подозревали, что перед ними когда-то стояло живое существо. Они воспринимали драконицу лишь как символ, как художественное воплощение удачи, и не ведали, что возвели памятник трагедии, истинного смысла которой так и не поняли.

Каждый день я приходила к статуе драконицы, садилась на гладкие, отполированные ветром ступени и молча смотрела ей в лицо, пытаясь понять, почему Духи привели нас именно сюда. Поначалу я ждала их голосов, надеясь на объяснение, но Духи молчали, словно предоставляя мне самой разобраться в смысле этой находки.

На третий день, когда солнечный диск медленно погружался за барханы, окрасив пустыню в алые и пурпурные тона, я осознала правду. Эта золотая фигура — это и был тот самый алтарный камень, о котором говорили Духи. Древняя драконица ждала здесь нас тысячелетиями не для того, чтобы её забыли, а чтобы её вновь приняли в семью.