Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

Но могло ли это помешать чёрной жрице добраться до чёрного алтаря?

Одинокая Луна всё ещё совершала свой путь по ночному небу, и колдунья ощутила новый прилив сил, когда та, кого она назвала жрицей, оказалась достаточно далеко.

Во что бы то ни стало необходимо принести жертву Губительнице, пока длится эта ночь — единственная за несколько годовых шестиугольников.

Колдунья воздела руки, и Башня Трёх Призраков, вновь оказавшаяся в полном её распоряжении (если не считать каморки на самом верху) сотряслась от крыши, украшенной полуобвалившимися зубцами, и до самого основания.

Внизу, отделённый от неё каменным полом, ожил жертвенник. Кровь, впитанная тёмной каменной глыбой, внезапно проступила на её поверхности неровными, расползающимися жёлто-зеленоватыми пятнами.

Маленький чёрный смерч поднялся в воздух, разрезая его с тонким свистом и лениво колеблясь из стороны в сторону, словно упиваясь своей растущей силой.

— Кажется, пора отсюда убираться, — высказался Командир.

— Давно пора, — с готовностью согласился Гэри.

Несколько минут они потратили на попытки понадёжнее закрыть люк и привести в чувство детей. Последние оказались бесполезны, а первые, в чём им предстояло убедиться через минуту, и вовсе бессмысленны.

Они хотели поднять детей, но их невесомые на вид тела налились свинцовой тяжестью. Для того чтобы сдвинуть валун размером с гроб, не потребовалось бы больше усилий.

— Ну ничего себе! — изумился Гэри.

Командир выругался, от души пожелав колдунье всяких экзотических неприятностей, а также подвергнув критике моральные устои её предков.

Этим он достиг того, что чёрный вихрь, набиравший обороты над алтарём, ещё немного увеличился и ощутимо качнулся в его сторону.

— Лучше бы ты… этого не делал, — сказал Гэри, с опаской покосившись на вихрь и с укоризной — на Михала.

— Да уж вижу… — покаянно буркнул тот, а в следующий миг тяжеленная крышка люка с грохотом обрушилась вниз по лестнице, что вела к ней, обдав людей каменной пылью и крошкой.

Сама лестница почти не пострадала, и колдунья немедленно спустилась по ней, двигаясь быстро и решительно, с той властностью, которая свойственна тем, кто никогда не сомневается в своём превосходстве.

— Убирайтесь отсюда немедленно! — приказала она. — Я разрешаю вам уйти, хотя за одну только попытку похитить Приношение вы заслуживаете смерти!

— Спасибо, конечно, — поблагодарил Гэри. — Но мы собираемся забрать этих детей с собой, вот ведь какое дело. А никакое ваше “приношение” нам и даром не нужно.

— Дети — и есть Приношение, — прошипела женщина, смутно подозревая, что он всё понимает и издевается над ней.

— Очень жаль, если так. Для вас, может, они — приношение, а для нас — дети, и детей мы заберём с собой, — спокойно ответил Вон.

Колдунья не хотела с ними связываться, предпочитая избавиться от незваных гостей. Ей совсем не понравилась сила Камня, и она ощущала, что он здесь, а потому предприняла ещё одну попытку договориться с чужаками.

— Они принадлежат Губительнице, и потому вам даже не оторвать их от земли. Вы ничего не понимаете и лезете — сами не знаете куда.

— Они принадлежат своим родителям.

— Глупый… — ухмыльнулась колдунья. — Ты что же думаешь, я ворую детей? Губительнице нет нужды воровать. Она едва успевает принимать то, что ей подносят по собственной воле. Родители сами отдали их мне! Это плата, а если Губительница не получит её в срок, то этим самым родителям придётся худо, так что подумайте… оба подумайте хорошенько, прежде чем вмешиваться в чужие дела.

Я устала от разговоров и в последний раз предлагаю вам поступить разумно. В последний, — выговорила она с нажимом.

— В таком случае, меня совершенно не волнует, что будет с этими родителями, которые расплачиваются таким образом. Это уж их проблемы. Но мы без детей отсюда не уйдём.

— В таком случае, — передразнила колдунья, — вы вообще отсюда не уйдёте! Никогда! — она опустила нижнюю пару рук, а верхние конечности раскинула в стороны. — Тёмных духов и этот алтарь, и землю, на которой он стоит, и эти камни призываю в свидетели, что я отпускала их, но они не пожелали уйти!

Расплывчатые тени, густея, переплетаясь и распадаясь, начали какую-то рваную, постепенно убыстряющуюся пляску на грани света, падавшего от фонариков на защитных костюмах людей.

Эти тени не боялись света, напротив, казалось, что он их боится и становится всё слабее, тускнея с каждой секундой, в то время как они приближаются.

Чёрная воронка, кружившая над жертвенником, расширила свой зев и развернула его в сторону вожделенных жертв.

Тела детей-жиззеа сдвинулись с места, их повлекло к тёмной плите, окрашенной кровью их предшественников.

Кровь казалась только что пролитой, она словно перетекала и пенилась внутри тёмного каменного тела, ставшего вдруг прозрачным.

Нарастающий вой на очень низких и одновременно очень высоких нотах, казалось, выворачивал наизнанку и раздирал на части.

Тем не менее, люди слышали слабый прерывисто-зудящий звук — довольный смех колдуньи, и ещё они видели, что дети открыли глаза…

Они по-прежнему не могли пошевелиться, но сознание вернулось к ним, их предсмертный ужас — это тоже часть платы, часть жертвы.

Фонарики последний раз слабо мигнули и погасли.

Теперь только два камня светились в кромешной темноте подземелья: один — огромный, пропитанный кровью и предсмертными муками, тускло и густо переливающийся зеленовато-жёлтым, словно насосавшийся упырь; другой, совсем маленький по сравнению с ним — весь уляжется на детской ладони — медленно разворачивал кокон золотого сияния.

Колдунья подошла к жертвеннику и возложила на него нижние руки, верхние сжимали ритуальный нож.

Голос её звучал глухо, внезапно поднимаясь до пронзительного режущего визга, он вновь падал вниз, словно уходил куда-то под землю.

“Непереводимо…” — хрипло булькнул переводчик и отключился, сдаваясь перед натиском, который не может отразить самая совершенная техника, перед ним бессильно оружие, и даже Михал понял, что тянуться за бластером или парализатором бесполезно.

Тёмная энергия этого места навалилась на них, покорная воле чёрной жрицы.

Однако она не была спокойна и не ощущала уверенности, как должно быть. Камень тревожил её. Упрямые пришельцы что было сил вцепились в детей, ни за что не желая выпустить их. Она вновь послала к ним Сухой Ветер, чтобы попытаться вырвать Камень из их рук.