Цветок Зари. Книга первая: На пороге ночи

— Они не заслужили большего, а вы… могли бы…

— Хватит.

— Я вижу, что это бесполезно. Так и должно быть. Каждый верен своему служению, — спокойно и с достоинством произнесла чёрная жрица.

Она хотела снова спросить, зачем они сюда явились, но передумала. Уж явно не затем, чтобы сделать ей подарок.

Лучше потянуть время. Она вспомнила, что у неё ещё есть важное дело, которое нужно завершить до захода Одинокой Луны, но тут же прогнала эту мысль, — сфера золотого света затрепетала, словно что-то почуяла.

Лора слегка склонила голосу набок, прислушиваясь к чему-то. Она уже знала об этом “деле” и была твёрдо намерена не допустить его исполнения, но пока лучше было об этом не упоминать.

— Расскажи нам о Трёх Призраках, — потребовала живущая.

— Это вас не касается, — упрямо наклонила голову колдунья. — Они мои. Как и вся эта Башня.

— Вот как? А мне казалось, что они намного старше тебя.

— Они достались мне по наследству. Это мои владения. Убирайтесь! У вас нет права находиться здесь, тем более — этой ночью!

— Не знаю, о каких правах ты говоришь. Кажется, вы признаёте только одно право — Право Силы. — Лора сделала шаг вперёд.

Колдунья вздрогнула, но осталась на месте, прикидывая, как бы половчее ускользнуть.

— Ты не убежишь от меня, — сказала Лора. — Мне нужна правда, и я буду преследовать тебя, пока не получу ответ. Ты сказала — право. У меня есть право. Я пришла, чтобы освободить душу, которая тебе не принадлежит.

— Не знаю, о чём ты говоришь.

— О том, чьё тело лежит наверху, в комнате с шарфом и белым бумажным цветком.

Колдунья фыркнула.

— Никчёмные безделушки.

— Чью силу ни ты, ни твои предшественницы так и не смогли преодолеть, — продолжала Лора. — Вы не сумели завладеть его душой, но и не отпускаете её.

— Она наша. Моя! Иначе мы не могли бы удерживать её!

— Она не ваша, иначе давно служила бы вам, — Лора снова шагнула вперёд, и на этот раз её противница всё же отступила — к открытому люку. — Я не дам тебе сбежать, — спокойно и уверенно сказала девушка.

— Ты не сможешь меня заставить! — огрызнулась жиззеа. — Ты можешь только защищаться, а я не нападаю, я всего лишь хочу, чтобы ты убралась из моей Башни!

— Камень — не оружие, тут ты права, но и он может сделать немало. Например, вернуть твоих так называемых слуг за ту черту, за которой им и положено находиться. Камень не убивает живого, но они давно мертвы.

— Ты не посмеешь! — взвизгнула колдунья. — Они принадлежат мне! Они принадлежат Чёрному Алтарю! Губительница покарает тебя!

— Даже если так, их это не вернёт. А кроме того, у нас есть и оружие, — краткий обмен понимающими взглядами, и Рэй извлёк вторую и последнюю реликвию.

Серебряный Кинжал с живым золотым леопардом на рукоятке сам скользнул в ладонь, сам развернулся острием к врагу.

Рэю казалось, что он чувствует, как леопард под его ладонью яростно поводит упругими боками, выпуская когти. Лезвие переливалось, жило, вспыхивало искрами. Кинжал знал, что враг рядом. Не совсем тот враг, для борьбы с которым его создали, но в чём-то очень похожий.

— Вы не посмеете… — уже без прежней уверенности повторила колдунья.

— Посмеем, — заверила её Лора. — Там, на стене, написано, что когда “придёт время” — “все узнают правду”. Так вот, время пришло.

— Нет, ещё нет… — проскрипела жиззеа. — Рано… Как ты смогла прочесть? — словно спохватилась она. — Заклятие…

— Заклятие пало, потому что мы пришли вовремя, — отрезала живущая. — Говори! Говори правду, иначе ты потеряешь всё.

— Надо обсудить условия…

— Хватит тянуть. Мы оставим тебе то, что твоё, — вот единственное условие. Больше ты ничего не выторгуешь, да и куда уж больше.

Лора не спеша пошла вперёд; колдунья, с сожалением взглянув на провал люка, вынуждена была отступить.

— Хорошо. Я расскажу и не буду больше тянуть. Остановись!

Лора остановилась, ни на миг не переставая следить за каждым движением противницы.

— Хотя, если эта душа не принадлежит Губительнице, почему бы тебе не узнать всё прямо у неё? Ты можешь говорить с душами — я же вижу. Со светлыми душами… — жиззеа изогнула усики в усмешке. — Возможно, тебе стоит попробовать, — предложила она. — Или ты не надеешься на свои силы?

— Ты обещала не тянуть, — спокойно заметила Лора.

— Вы связали эту душу, она не может говорить со мной. А теперь — сдержи своё слово, или я сдержу своё и лишу тебя твоих слуг — для начала. — Это было сказано уже не просто спокойно, а слишком спокойно.

Чёрная жрица поняла, что на этот раз предупреждение действительно последнее.

— При королеве Азафе, Зарёй Сияющей, для важной работы были наняты три лучших мастера Аззы. Они пришли сюда, как обычно, но больше не покинули Башню.

— Почему?

— Таков был приказ королевы. Башня стала для них местом пожизненного заключения. Никто не мог навещать их или разговаривать с ними. Им приносили еду и одежду, говорят, что они ни в чём не нуждались, но страже, охранявшей Башню, запрещалось говорить с ними под страхом смерти. А пленникам лишь на бумаге дозволялось изливать свои мысли и просьбы. Эти записки в запечатанном виде передавались самой королеве.

— Для какой работы их наняли?

— Откуда мне знать? — колдунья безразлично взмахнула руками, словно отбрасывая этот совершенно незначительный вопрос.

— Ну хорошо, — Лора как бы согласилась с его незначительностью, и в мутных жёлтых глазах воровато проскользнула тень облегчения. — А что было дальше?

— Сама подумай, — огрызнулась колдунья. — Они долго не могли поверить, что живыми им отсюда не выйти. Надеялись, писали королеве. Сначала, конечно, почтительно — просили, умоляли, что-то, наверное, обещали… Потом отчаялись. Вы, должно быть, видели…

— Я не об этом, — не выдержала Лора.

Конечно, она видела, а кроме того и чувствовала: надежда и отчаяние, отчаяние и надежда, от которой заключение казалось ещё более мучительным.

Но когда надежда умерла, оказалось, что без неё — хуже, без неё невозможно жить, нечем дышать и кажется, что тяжёлые стены, неумолимые, как королева Азафа, Зарёй Сияющая, каменные, как её сердце, надвигаются и душат, душат день за днём.

Они бросались на стены, измученные безысходностью и невероятно жгучей жаждой — оказаться на просторе, увидеть бездонное небо над головой.