Да, мой лорд

– Нет, - машинально ответил Малфой и застонал: - Белл, у меня что, все на лице написано?

– Не совсем на лице.

Белла протянула руку и сдвинула с плеча рубашку. Люциус увидел чуть повыше груди яркое пятно и вспомнил: в последний момент Северус поцеловал его, и сжал зубы, забившись в его руках.

– Никогда не поверю, что Нарси кусается. Да и ужас в твоих глазах весьма красноречив. Люци, - ее голос стал серьезным, - я тебя люблю. Но если ты сделаешь Нарциссу несчастной, я без колебаний сдам тебя вместе с твоим мальчишкой Лорду, и не знаю, кому из вас придется хуже. А если в твою белокурую голову пришла мысль о разводе, советую избавиться от нее побыстрей, а то как бы не остаться без самой головы. Я достаточно понятно выражаюсь?

– Вполне.

Люциус был расстроен так явно, что смягчил даже леди Лейстрейнж:

– Люциус, я могу тебя понять, я даже не настаиваю, чтобы ты избавился от мальчишки, но главное - это семья. Просто веди себя прилично и не огорчай Нарси, и все будет хорошо… Кстати, Лорд спрашивал, когда можно будет тебя увидеть.

– Пусть приходит на похороны.
– Буркнул Малфой.
– Он же их так успешно приближает.

Белла хохотнула и попрощалась, оставив Малфоя наедине с невеселыми размышлениями. Нарцисса в спальне в этот день не появилась.

Появившийся вечером Снейп был мрачен, опять не смотрел в глаза и изображал занятость. Люциус не торопился заводить разговор, а вернее, не знал, что сказать, и пытался догадаться, чего ему ждать, по поведению Снейпа. Однако тот молча доставал флакончики, долго смешивал что-то в стакане, и Малфой не выдержал:

– Северус, что-то случилось?

– Нет.
– равнодушно бросил Снейп, не отвлекаясь от зелий.

– Северус, могу я попросить?..
– Люциус вздохнул и закончил: - Пожалуйста, не сердись на Нарциссу.

– Как я могу?
– усмехнулся Северус.
– Жена… хозяина дома - священна.

Люциус понял, что вместо «хозяина дома» должно было прозвучать «любовника», но Северус не сказал этого… Не считает их любовниками? Теперь или вообще?

– И когда ты успел выучить правила?
– у Люциуса заныло сердце от одного только предположения.
– Уже «лечил» кого-нибудь?

– А что вам?
– Снейп насмешливо посмотрел на него.
– Я же не спрашиваю вашу светлость, сколько у вас было таких… зельеваров.

– И что же в таком случае ты здесь делаешь?

– Зарабатываю на жизнь.

– Да?
– Люциус рассердился на наглеца и, откинув одеяло, приказал: - Тогда иди сюда!

– Перебьетесь, ваша светлость.
– оскалился змееныш.
– Мне платят не за это!

– Не проблема. Сколько ты хочешь?
– Люциус видел, что ломает сейчас все, что с таким трудом возводил, но не мог остановиться: одна мысль, что Северус мог быть с кем-то связан, приводила его в бешенство. Мой!.. Кажется, он начинал понимать Риддла.

– У вас столько нет.

Мальчишка отвернулся, хватаясь за пузырьки, но они звякнули, выдавая волнение, и Снейп бросил их. Люциус почувствовал себя усталым и жалким, и попытался замолчать, но против воли у него вырвалось тихое:

– А милостыню ты подаешь?

Северус опустился на стул и слишком спокойно ответил:

– Вы не выглядите нищим, мой лорд, и наверняка у вас есть, к кому обратиться в случае нужды. Зачем вам все это?

– А как думаешь ты?

– Я вижу три причины.
– ответил Снейп и размеренно перечислил: - Первая: я напоминаю вам о школе и вы находите это пикантным, вторая: вам захотелось разнообразия, а я удачно подвернулся под руку, и третья: вам просто показалось забавным приручить что-нибудь достаточно экзотическое, и вы совмещаете приятное с полезным. Я прав? Которая из трех?

Малфой поразился способности Северуса казаться спокойным и равнодушным, только руки выдавали его: правая рука сжимала запястье левой, словно он готовился выхватить палочку и сражаться. Люциус с удивлением почувствовал себя таким слабым по сравнению с этим ребенком, что от смущения постарался взять себя в руки. Понимая, что надеяться больше не на что, он заговорил так же рассудительно:

– Пожалуй все же первая. Ты позволишь задать тебе тот же вопрос?

– Мне?

– А почему нет? Все названные тобой причины прекрасно подходят и в твоем случае. Которая из трех, Северус? Надеюсь, не вторая?

– Сиятельный лорд не любит быть среди прочих?
– усмехнулся Снейп.
– Моей причины тут нет. Давайте вернемся к нашим зельям. Выпейте.

Он протянул Малфою стакан.

– Мне тяжело.

– Ничего, ваша светлость, все дело в желании. Вчера ваши руки не были столь слабыми.

– Больно кусаешься, Северус.
– Малфой постарался не уронить стакан и ему удалось допить всё.

– Я же «змееныш».

– Тебе все-таки было обидно. Почему не сказал?

– Мне было приятно.
– Возразил Снейп.
– Ваша светлость, что с вами?.. Что?.. Люциус, отвечай!

Малфой вдруг почувствовал сильную боль, она словно жгла его изнутри. Уронив стакан, он сложился пополам, утыкаясь лицом в колени и тихонько скуля: сил не хватало даже на стон. Северус теребил его, пытаясь поднять, спрашивал что-то, почти кричал, и Люциус заставил себя простонать:

– Больно!

Мальчишка оставил его, звякнуло стекло, и Люциус почувствовал, как кровать снова прогнулась, отзываясь в нем приступом боли. Северус заговорил настойчиво и властно, почти приказывая:

– Люциус, посмотри на меня! Сейчас же!

Не понимающий, чей голос он слышит и испуганный знакомыми нотами, Люциус поднял голову, почти ожидая увидеть Риддла. Снейп мгновенно вцепился ему в лицо, сжимая сильными пальцами до боли, заставляя разжать челюсти, и быстрым движением влил в раскрытый рот горькое зелье. Захлебываясь, Малфой глотал, чувствуя, как зелье течет по лицу и пачкает одежду. Снейп не позволил ему снова свернуться на постели, обняв, он прижал Люциуса к себе, бережно удерживая. Сквозь судороги отступающей боли, Люциус чувствовал, как его гладят по голове и плечам и слушал успокаивающее:

– Сейчас все пройдет, потерпи, пожалуйста, Люци… Еще чуть-чуть… Все будет хорошо… Уже почти все… Терпи, лорды ведь не плачут…

– В последнее время лорды плачут часто и всё при свидетелях.
– Люциусу было стыдно, он боялся увидеть на лице Северуса отвращение и попытался отодвинуться, но Снейп не отпустил.
– Теперь всегда будет так больно?

– Нет, больше так не будет.
– ответил Снейп.
– Я обещаю.

Люциус поверил и позволил уложить себя и укрыть одеялом.

– Не уходи.
– попросил он.
– Пожалуйста.