Далекое завтра. Изгой

Не обращая внимания на толпу, глазеющую на вывороченные двери лифта и разбитого опустошенного Антона, Власов выбрался из кабины: пришлось слегка попотеть – подпрыгнуть, зацепиться руками за измятые двери, подтянуться, и встать. Вокруг удивленные лица. На некоторых страх, на других – недоумение, но ни в одном ни капли жалости или сочувствия. Да и кто для них Антон? Всего лишь очередной молодой мужчина, один из таких же, как и они, винтиков, скрепляющих нечто большее. Шли на работу, но тут – нечто из ряда вон выходящее, задержались, зацепились памятью за картинку с опустошенным, сломанным Антоном, и пошли дальше. К вечеру эта картинка вымоется из сознания очередной порцией развлечений, которыми каждый заполнит свой ум. А Власов, как бы ни хотел, так и останется одиноким и сломленным. Если не сумеет что-нибудь предпринять, пока КИРА не обнаружила неполадку в системе. А это рано или поздно случится: ведь Антон – ведущий специалист генетических разработок, он совершил научно-технический прорыв, к которому стремились столетиями, и его исчезновение из сети не останется незамеченным.

Антон постарался успокоиться. Ведь взбунтовавшиеся и мечущиеся мысли лишь мешали в сложившейся ситуации. А для этого, опустив голову и уткнувшись взглядом в мягкое полимерное напольное покрытие бежевого цвета, он быстро пошел меж незнакомых фигур прочь. Куда? Он пока не знал, но лишь бы удалиться и раствориться среди миллиона других, где он будет не один, или один, но и нет с тем же. Это необъяснимо: как будто человек, спрятавшийся в толпе, ощущает себя скрытым толпой и принятым этой массой похожих тел, одним с ней целым. А как только оказывается вне толпы, то ощущает вселенскую одинокость, смятение и страх, что не с остальными, не вместе, а отдельно. Поэтому толпа спешащих по своим делам мужчин обнимала, убаюкивала и растворяла в себе одинокую личность. Стало немного уютнее, привычней, и мысли потекли стройнее, намного четче, чем раньше.

И захотелось есть. Казалось, внезапный выплеск адреналина поглотил всю энергию, коей Антон утром напитал тело. Власов подошел к стойке питания, – этакая вытянутая колонна, растущая из пола, с надписью: «Пункт быстрого питания», – и, находясь все еще под впечатлением от случившегося, произнес, обращаясь к автомату:

– Питательную смесь, пожалуйста! Побольше мяса, и добавьте энергетика, двойную порцию.

Ничего не произошло. Стойка мигала на биоина единственным диодом сенсором и молчала: ни ответной реакции, ни легкого жужжания внутренностей, «готовивших» порцию для мужчины. Полный ноль, как будто Власова не существовало.

Антон нервно повторил запрос, но так ничего и не дождался. С досады выругался, пнул стойку питания, и потопал прочь. Его теперь не существовало для системы.

Надо как можно скорее вернуть себя в сеть. Точно! Лицо биоина засияло от столь умной догадки, но потом Антон вновь нахмурился: как бы он ни хотел, это невозможно. Датчики имплантируются с рождения, а значит это происходит где-то внутри родильных цехов и центра роста. А туда просто так не попасть – туда лишь уводят дроиды, когда тебя заменяют на нового. А так доступа к тем цехам нет никому: все построено и работает автоматически. КИРА лично следит за процессом, и лишь машины полностью «знают» технологию рождения.

Тогда что можно сделать здесь? В Городе? Существовало несколько вариантов. Идти прямиком к диагносту из службы мониторинга за поведением людей – доктору, инженеру, да и, в общем, даже психотерапевту, и сдаваться на его милость. А его милость непременно отправит биоина на замену. Власов поежился: неприятная картина, как его предшественника уводят навсегда в глубины цеха переработки, вспыхнула перед глазами. Тоска и ненависть в глазах. Такой путь Антона явно не устраивал.

Потом можно связаться с каким-либо контроллером. И спросить у него, что можно осуществить в Антона случае. Наверняка, человек, работа которого заключается в связи и координации людей разных профессий, уже сталкивался с такой ситуацией, подскажет к кому обратиться или куда пойти. Только вот встреча с последним известным Антону контроллером обернулась биоину неприятнейшей ситуацией. И не хотелось связываться с подобными людьми вновь, но Власов не знал специалистов других профессий, которые могли бы помочь в этом вопросе. Если только самый главный в Городе – Первый, но даже думать об этом было страшно, не то что осуществить с ним встречу. Он же Первый! Он всё в этом Городе – он выше всех и даже выше КИРЫ: она создание Первого, и она обязана послушать его; если он захочет, то может приказать ИИ вернуть Антону цифровой интерфейс. Но… Как с ним связаться? Во-первых, страшно, во-вторых, недоступно, и в-третьих… а что в-третьих? Власов даже остановился: он не мог найти очередной причины, по которой бы обратиться к Гафту было верным, обоснованным решением. Но и первых двух причин хватало, чтобы этот вариант можно смело пометить ярлыком «слишком фантастично» и убрать в закрома памяти.

Значит, решено, но как осуществить задуманное без наличия цифрового интерфейса? Не идти же в отдел к контроллерам, не ломиться же сквозь закрытые для биоинов двери?

Антон украдкой наблюдал за идущими людьми. Никто на него больше не смотрел. Все были заняты: как и он когда-то, мужчины шли по своим делам и взглядом «зависли» в сети: кто фильм смотрел, кто в игру играл, а кто и работал. Одному лишь Власову теперь было ведомо, как обходиться без этого, но на самом деле исчезновение связи с ИИ жутко его нервировало. Мыслительный процесс тек с трудом, будто без интерфейса мозг уже не мог правильно и адекватно оценить ситуацию. Приходилось напрягать его, чтобы не отвлечься на что-нибудь окружающее, что раньше не замечал, погруженный в работу.

И сосредоточиться не удавалось. Антон, стараясь все же следовать своему плану, с удивлением озирался вокруг. Яркие композитные материалы, задрапированные по окружающий цвет стальные балки, сваренные вместе и уходящие ввысь, ярус за ярусом создавали прочную и гигантскую конструкцию Города. А Власов раньше и не обращал внимания на все это. Лишь архитекторы, постоянно перестраивая и благоустраивая внутреннее пространство, видели эту ажурную красоту здания и с каждым разом старались сделать ее более просторной и эргономичной, эстетически привлекательной внешне и не раздражающей. Это их задача. Почему не видел этого Власов? Ведь мог. Мог приходить сюда в свободное время, сидеть на установленных на ярусах удобных лавочках и любоваться архитектурными композициями, фонтанами или скульптурами – архитекторы не зря ели свой хлеб, хотя и не занимались перестройкой лично: им достаточно было, как и Антону, создать в виртуальном пространстве образец, все остальное делали роботы, управляемые ИИ.

Антон прошёлся по переходам, прозрачные стенки и пол которых являли масштабность Города, его исполинский размер и размах инженерной мысли. Опутанное паутиной лифтов и транспортных лент ядро с управляемой черной дырой в центре выглядело как кокон, заключенный внутри хрусталя. Люди сновали по коридорам, работали, развлекались в многочисленных увеселительных заведениях внутри стеклянно-металлического корпуса и не чувствовали близости к столь масштабному и опасному источнику энергии, находящемуся под боком и способным в один миг стереть не только Атланту с лица Земли, но и саму Землю с лица вселенной. И тем не менее, люди были совершенно спокойны: несколько поколений удалили из памяти мощь, струящуюся в жилах и сердце Города, а КИРА уж постаралась вычистить эти воспоминания из любых умов, не причастных к обслуживанию реактора на основе сингулярности.

Внешняя жилая оболочка соединялась с энерго-коконом посредством мостов. Люди шли по ним, не замечая пропасти, разверзшейся под ногами. Мимо по полупрозрачным шахтам бесшумно проносились лифты, словно личинка в своей кишке-норке: такой темный кокон, скользящий то вверх, то вниз. Антон, озираясь, перешел по мосту к внешнему строению, столь же похожий на внутренний хрустальный кокон. Теперь его окружали различные увеселительные заведения, от баров до игровых виртуальных залов, и все было построено, чтобы человек не ощущал скуку или тоску, находясь внутри Города. Заработанные виртуальные кредиты тратились на это до основания, но и кроме прочих развлечений существовала сеть и куча базовых виртуальных игр-миров, чтобы лишенные кредитов могли чувствовать комфорт, а не «растекались» мыслями, почему они не имеют доступа к развлечениям. Теперь-то оказалось ясно, что для существования Атланты это было опасно: отсутствие отвлекающих мыслей порождало вот таких монстров, как Семен. Неужели и Антон превратится в такого же? Но отсутствие сети уже поселило в нем странные мысли: как же он не замечал всего, что окружало мужчину? А может он не замечал и остального? Отсутствия женщин, детей, другой жизни лишь потому, что ему некогда задумываться о них? И те кошмары, что биоина посещали, на самом деле не кошмары, а правда, скрытая и завуалированная сетью и умело спрятанная ИИ?

Власов шел мимо увеселительных заведений с огромными, во всю стену, рекламными плакатами, где такие же красивые и молодые мужчины предлагали что-нибудь новое и интересное, и не верил своим ощущениям. А они говорили ему, что противно. Все эти лживые людишки, выглядящие давно не так, как должны: не семидесятилетними стариками, не немощными полу трупами, а молодыми и накаченными красавцами. Все это обман! Еще одна степень виртуализации окружающего мира, сделанная, чтобы ничего не отвлекало человека от внутреннего мира, заставляя закрыть глаза на окружающий.

И подобные мысли слегка пугали. Антон попытался выкинуть их из головы, но они вновь и вновь возвращались. Наконец, он подошел к внешней оболочке Города: полностью прозрачному композиту, прочному и, одновременно, кажущемуся легким, невесомым. Протяни руку, и ты на улице.

Ощущение, что пол уходит из-под ног, настигло столь внезапно, что Власову пришлось облокотиться о поручень. Он никогда тут не был. Никогда не выглядывал наружу, всегда заменяя стену в комнате на любую картинку, имеющуюся в сети. И Антон поразился открывшемуся виду. Вдаль от Атланты уходили более низкие строения, словно Город оброс вспомогательными помещениями и цехами. Это не выглядело отчуждающе, наоборот, они выполнены в едином стиле и гармонично вписывались в остальной пейзаж. Только сейчас Власов понял, насколько огромная полностью роботизированная индустрия окружала Атланту. На обслуживание десяти миллионов людей необходима столь же гигантская вспомогательная отрасль, способная и накормить, и вылечить, и вырастить в любой момент человеческую единицу.