Далекое завтра. Изгой

– Не совсем. – Гафт, казалось, не может уловить мысль профессора, как будто она скрывалась в глубине. – Это значит мне надо разобщить людей и держать их, одновременно, вместе?

– Нет. Нет-нет-и-нет. Вам, наоборот, надо их объединить! Создать общество, которое имеет все, но объединено не виртуально, как в интернете, а реально. То есть, каждый должен чувствовать себя частью одного огромного дома.

– Профессор, – быстро заговорил Моисей, – но прошлый раз мы говорили, что должны разобщить их, чтобы управлять.

– Нет… Не совсем! Объединить и разобщить. Объединить идеей, и разобщить физически. Ведь, как я понял, глобальная задача, стоящая перед вами, уменьшение рождаемости и полный контроль над ней. Так все предпосылки уже есть. Осталось дождаться технологий, позволяющих выращивать людей в пробирках.

– Поверьте, профессор, такие технологии уже существуют. И доступны нам.

– Ну тогда я не понимаю, что вас удерживает от следующего шага, ведь люди готовы к нему. Интернет объединяет, а масс-медиа давно уже готовят к замене общества с гетеросексуального на бисексуальное. И эта тенденция, технология, специально запущенная в двадцатом веке, имела лишь одну цель: ограничить рождаемость. И как вы видите, количество однополых связей только растет.

– Хм, по-моему, мне уже прорисовывается устройство города будущего. – довольно заметил Гафт. – Исключительность их будет проявляться в том, что живут они в совершенно особенном месте, а разобщенность… в том, что гендерных связей не будет. Осуществить это проще простого. В одном городе мужчины, в другом женщины. И всякая память о гетеросексуальности должна исчезнуть из любых голов и архивов.

– Хм… – Стравинский на несколько секунд замолчал, обдумывая реплику Гафта, затем медленно заговорил: – Что ж, идея разумная. И вполне осуществима, но будет сложно изъять такой объем информации из памяти людей, и, конечно, всей этой задумке будет сильно мешать остальное общество.

– Согласен, этот вопрос нужно ещё проработать, но мысль же хорошая, а, профессор?

– Несомненно. Но не хотелось бы мне жить в таком обществе…

– Почему же?

– Тотальный контроль. Вам придется завладеть умами всех, кто живет в этом городе. Объединив их, вам проще станет их контролировать, а значит, следить за их мыслями и чувствами и жестко подавлять стремление к свободе, которое, несомненно, появится.

– Да бросьте, Вениамин Анатольевич, как показывает интернет, они в большинстве своем этого хотят, даже жаждут, осталось только дать людям это, и никаких проблем, они даже не будут понимать это из-за чувства своей исключительности. И естественно, технологий сокрытия информации уже скопилась уйма.

– Правда? – удивился Стравинский. Видимо, эта информация была ему в новинку.

– Не забивайте голову, Вениамин Анатольевич, – тут же сменил тему Гафт. – Думаю, на сегодня хватит консультаций, а то у меня скоро встреча. Поговорим об этом на следующей неделе, хорошо?

– Поговорим, – тут же заметил профессор, – обязательно поговорим.

Зашелестели бумаги, – Стравинский собирал учебники в портфель, – заскрипела сухая тряпка по доске, – он стирал какую-то информацию, начертанную на грифеле, – и топот шагов в сторону двери, – встреча закончена, и профессор с сыном олигарха вышли из кафедры.

Зои еще несколько долгих минут сидела под столом, «переваривая» услышанное. «Объединить и разъединить». «Контроль рождаемости». «Новая религия». «Существуют такие технологии». «Сокрытие информации». О чем эти люди только что говорили? Что они задумали? Девушка чувствовала, как внутри поднимается ужас от услышанной информации. Хоть и не понимала почему. Казалось, только что она прикоснулась к какой-то ужасной тайне, и теперь, чтобы прийти в себя, Зои придется забыть все услышанное. Но сможет ли она? А о том, чтобы завоевать сердце Гафта, теперь и речи не шло. Как она сможет жить с таким человеком?

Каплан быстро поднялась, озираясь, и поспешила покинуть аудиторию.

– Кхм, кхм, – тихо прокашлялся кто-то, когда Зои закрывала дверь. Девушке пришлось приложить усилие, чтобы не подпрыгнуть на месте от страха. Она медленно повернулась и в ужасе застыла возле аудитории. На подоконнике сидел Моисей Гафт и насмешливо рассматривал девушку.

– Опять колготками зацепилась?

– Я… это… – попыталась оправдаться Зои, но не находила слов. Она чувствовала себя нашкодившим ребенком, который попался взрослому за неподобающим занятием. В какой-нибудь другой ситуации Каплан бы нашла способ выпутаться, но сейчас все было слишком явно. Кровь прилила к лицу, и впервые в жизни Зои опустила глаза под пристальным взглядом мужчины. Но он, видимо, не хотел ее немедленного позора, поэтому следующие слова Гафта оказались настоящим шоком.

– Я смотрю, ты любишь оказываться в неподходящих местах… Но я хотел бы пригласить тебя всего лишь на ужин.

– Что? – Зои так сильно вытаращила глаза, что Моисей рассмеялся, и самолично попытался загладить неловкость, приближаясь.

– Я все ходил мимо и не мог найти повода для знакомства. Так вот, как тебя зовут, прекрасная незнакомка?

– Я… э… – потерялась Зои. Все еще под впечатлением от услышанного, девушка была шокирована, что за подслушивание ей ничего не будет. Облегчение от «спасения» из щекотливой ситуации перевесило неприятное впечатление, произведенное на нее разговором. Гаденькое «я» решило отложить в сторону вопрос о моральном облике Гафта, тем более, если «рыбка сама любезно плывет в сети». Слабая, но довольная улыбка тронула губы девушки, и она кокетливо заморгала глазами.

– Зои… Зои Каплан.

– Очень приятно, Зои. Красивое имя! А меня Гафт. Моисей Гафт. Вы, наверное…

– Ну кто же не знает твоего отца, Моисей? – тихонько проворковала Зои. – Я даже и не знаю теперь, стоит ли идти с тобой. Все эти светские рауты, показные вечеринки… Я не любитель броских и вычурных праздников на деньги народа.

– Это не совсем деньги народа.

– Неужели? – иронично мыкнула девушка. – А как же природные ресурсы? Разве они не должны принадлежать людям? Нефть, газ, полезные ископаемые?

– Конечно должны, – несмотря на неудобный вопрос, Гафт улыбался. То ли ему было все равно, что поэтому поводу думает девушка, то ли он хотел произвести впечатление умного человека. – Но, прежде чем ответить на него более полно, давай поужинаем? А после я расскажу, в чем, на самом деле, тут проблема.

– Думаешь твоя особа заинтересует меня? – еще шире ухмыльнулась Зои.

– На счет красивой девушки не знаю, но вот будущего журналиста в ее лице определенно должны интересовать такие вещи. Ведь что она делала в аудитории, когда там двое вели очень сложный и откровенный разговор, если не журналистское расследование?

– Ты прав, – коротко кивнула Каплан. Остатки совести неприятно закололи внутри, а нежелание опозориться просто увеличилось до невероятных размеров. – Мне уже интересно.

– Тогда сегодня в шесть?

– Меня устраивает.

– Отлично! – с искренней радостью воскликнул Гафт. Тогда я заеду за тобой пол шестого. Пойдет?

– По рукам, – уже мягче улыбнулась девушка.

***