Дальний свет

— Она ушла в комнату… Сказала, что приляжет, — Сибилла с затаённой тревогой посмотрела на Феликса. — По-моему, она не очень хорошо себя чувствует.

Китти и вправду была в соседнем помещении: она лежала ничком на небольшом диванчике.

— Как ты? — Феликс остановился рядом.

— Хреново.

Он присел рядом, поправил было прядь у неё над ухом. Китти спокойно, но настойчиво отстранилась. Совсем забыл — она же избегает лишних прикосновений, когда ей физически плохо. Феликс встал.

— Хочешь чего-нибудь?

— Я бы поспала на самом деле, — Китти приподняла голову. — Сходите без меня?

— Да уж конечно. Накрыть тебя?

— Если можно.

Он поискал подходящее покрывало, осторожно укрыл её, подоткнув покрывало с краёв.

— Спи. Мы скоро вернёмся.

Дома вставали по обе стороны чернеющими громадинами. Они молча взирали на трёх незнакомцев, что пробирались между ними по свободной снежной полосе.

Наст был достаточно крепким, чтоб идти, не проваливаясь, и гасил все звуки. Далеко наверху слабенько тлели рыжие фонари, будто бездна вокруг не давала им вспыхнуть сильнее и сразу проглатывала лишний свет.

И чудилось отчего-то…

Казалось, снова звучит свирель.

Оставленному городу было до них, он не стал расщедриваться на подсказки. Здание администрации так и не нашлось. Максимум, что они сумели обнаружить — полицейский участок, такой же глухой и тёмный, как все другие дома. Только говорила буквами синяя табличка у входа.

— Ну что, проберёмся — посмотрим? — Феликс прятал руки глубоко в карманах, но им было холодно и там, и то, что изначально казалось бредом, представлялось теперь вполне разумной идеей.

— Но если это всё-таки ловушка… — осторожно начал Рамишев.

— Хорошо, я первый, — не дожидаясь, пока они станут переубеждать (или же просто сдержанно промолчат), Феликс нырнул в незапертую калитку и направился к дому. Показалось, что с торцов из-под снега проглядывают подвальные окна.

Волны накатывали и уходили снова, одна за другой. Если дышать в такт с ними, существовать теми же приливами и отливами, это вполне сносно и даже — легко… Будто океан укачивает тебе у пустынного пляжа совсем другого берега — далеко-далеко от привычного мира людей. Только не надо пытаться открыть глаза — всё равно бесполезно сейчас.

Дверь громко хлопнула, в комнату вошло неживое. «Дедушка Кира», подумала она привычно, но тень была массивнее, шумней и передвигалась со своеобразной угловатой изящностью, иногда сшибая по пути мебель.

— А кто не спрятался, я не виновата. Ну, вот и встретились.

— Здравствуйте, Ваше Величество, — проговорила она, не открывая глаз. Софи неспешно, с любопытством приблизилась к ложу, чему-то усмехнулась.

— А ты мне всё-таки соврала… Что вы незнакомы.

— В тот период времени обстоятельства складывались подобным образом, — отчётливо произнесла Китти.

Софи остановилась впритык к ней.

— Ты бы хоть встала. Я всё-таки выше тебя по рангу.

— К сожалению, в данный момент это не представляется возможным.

— Опять температуришь?

Софи грузно уселась рядом, привалившись всем своим весом, тронула лоб Китти (рука ледяная).

— Хотя эта интересная бледность тебе даже идёт, — она смахнула с лица Китти выбившуюся прядь.

— Ваше Величество всегда отличалось извращённым вкусом.

Внутри взаправду никого не оказалось — а ведь Феликс был почти готов столкнуться с ними. Чуть посоображав, включили старую лампу на столе: верхний свет не работал. Под металлическим абажуром залетала пыль, ею полно было всё помещение, как будто его не использовали уже месяцы. Странно… может, в подвал не спускались?

Он и вправду выглядел, как склад ненужных пока, не пригодившихся вещей. Давно просроченный календарик на столе… Поверх поселения, снятого с высоты птичьего полёта, большими буквами выделялось название — Шаторский. Это, впрочем, могло ещё ничего не значить.

После некоторых поисков всплыло ещё несколько «Шаторских» — всё с такими же бессмысленными, отжившими своё предметами. Наконец Феликс победно помахал папкой — на корешке значился точный адрес участка, и да, город Шаторский. Рамишев и Пурпоров мимоходом кивнули, почти не обратив внимания: они разбирались в этот момент с большим завалом из самых разных вещей, про которые оставалось только гадать, откуда они здесь. Феликс, впрочем, тоже нашёл то, от чего не смог оторваться. Папка куда более старая и пухлая — в ней были собраны фотографии и вырезки многолетней давности. Кто-то, похоже, тоже обустроил здесь свой собственный исторический архив. («А всё-таки могли бы не изымать», — кольнуло маленьким осколком из прошлой жизни). Подсвечивая себе фонариком, он погрузился в эти древние заметки и фото.

— Что это? — из глубины завала Рамишев вытащил кусок безмерной дымчато-синей ткани. — У нас на конспиративной была вроде такая же скатерть на столике.

Пурпоров оборвал его:

— Что ты дуришь, какая скатерть? Это же флаг, — он убеждённо посмотрел на Феликса. — Ведь флаг?

— Флаг, — тот кивнул, почти даже не оторвавшись от архива. — Разумеется, это флаг.

Он и так знал, как почти волшебно заблестит ткань, если встряхнуть её от пыли, и как проступят звёзды в глубокой синеве под первым же рассветным лучом.

Хотя им, конечно, флаг был не нужен: они уже складывали его обратно и вообще собирались теперь уходить. Феликс же на минуту застыл над архивом: взгляд выловил старое фото, определённо не виденное прежде.

Довольно молодой ещё человек, по виду — типичный офисный работник, в костюме, с прилизанными чёрными волосами. Он стоял у приотворённой двери — судя по всему, выходя из помещения и только на секунду обернувшись. Было в нём что-то нераспознаваемо знакомое, что-то в движении руки или, может, в повороте головы, или во всём сразу, толком не поймёшь. Неприятно знакомое.

— Ну чего? — окликнул издалека Пурпоров. — Пойдём или тут остаёмся?

— Сейчас… Не могу понять, кто это. Мне кажется, я его где-то видел.

Рамишев подошёл к нему, заглянул через плечо.

— Так это ж… — он посмотрел на Феликса с удивлением. — Это же Кирилл Эрлин. Ты разве не видел этой фотки?

— Нет, — признался он.

— Говорят, он тут не очень похож на себя, но фото довольно известное, — Рамишев снова посмотрел на Феликса. — Так что, мы уходим?

— Да… да, — стряхнув маячившие мысли (ещё бы чуточку), Феликс захлопнул папку и резко поднялся. Погасил фонарик. — Значит, Шаторский, это выяснили. Возвращаемся теперь.

Китти дремала на диванчике, но как только Феликс вошёл, села.

— Ну так что там?

— Мы в Шаторском. Если честно, я не знаю, где это.

Китти подумала с полминуты.

— Мне тоже не вспоминается. Посмотрим по карте?

Они разложили карту на полу — та уже истрепалась на сгибах и некоторые участки с трудом удавалось разглядеть. Местность, где они должны были, по прикидкам, находиться, просматривалась однако хорошо.

Пять раз — или даже десять — они, переползая по бумаге, просмотрели сантиметр за сантиметром.