Дальний свет

— Ничего похожего, — Феликс наконец оторвался от карты. — Может, он тут вообще не указан? Если слишком маленький.

— Тут всё подробно, — Китти, хмурясь разглядывала очертания рек и гор. — Могли переименовать…

— Когда? Карта почти новая.

— А календарь? И всё остальное?

— Чуть постарее, — Феликс задумался. — Но не так уж намного. Да ладно, никто давно ничего не переименовывает.

Оба поднялись с пола и глядели теперь на карту с высоты роста. По-прежнему безрезультатно.

— Не нравится мне всё это, — Феликс опустился на край дивана. — Какие-то странные названия, которых никто не слышал, и людей нигде нет с тех пор, как мы вернулись на трассу… Знаешь, как будто попали в другое измерение. А пожар в лесу был вроде перехода.

— И ещё те существа.

— Да. Как будто… — он вскинул взгляд на Китти и замолчал.

Она поняла, отвернулась.

— Так не бывает.

«Как будто мы уже в чистилище. Или в самой преисподней».

71

И как она раньше не подумала, где надо искать уголь на самом деле!..

Вертолёт отвёз её в бывшую резиденцию Софи — здание так и стояло поодаль от городского центра, выходя фасадом на набережную реки. Волны внизу и шум винта напомнили было о давно прошедшем, которое никогда не хотелось вспоминать, но… странное дело. Казалось теперь, будто это было не с ней — совсем с другим человеком. Да и скорее понарошку, чем всерьёз.

В резиденции, похоже, не появлялось почти никого с тех пор, как ушла хозяйка. Будто бы опасались, что место проклято и избегали лишний раз подходить. Предметы покоились на своих местах, время будто перестало существовать для них. Нет, оно шло на самом деле — там, в большом мире, мире людей. Но здесь об этом не знали.

Лаванде показали, где находился правительский кабинет. Дальше она предпочла идти сама.

В первый раз она ступала сюда…

Свет лился через окно, рассеянный от нескончаемого дождя, и пыльная взвесь стояла в нём. Лаванда подошла туда, к окну: снаружи разлёгся мёртвый палисадник. Нет, не просто облетел на зиму — похоже, он сгорел.

«Крысиная королева… Кто ж вам виноват, если вы сами такие». Смахнуть пепелинки со стола.

Да, так — Лаванда обернулась к столу. Там она сидела, только стул теперь убрали (наверно, внезапно стал нужен в другом месте). Это неприятно кольнуло, и Лаванда недовольно поморщилась. Давайте тогда уже, сносите обитель зла или обустраивайте что-то своё, нужное и правильное. Таскать же по мелочи — это так… низко.

Она прошла к столу. Да, здесь. Здесь сидела Нонине, облокотившись о край, и уголь лежал рядом — вмиг дотянуться, если понадобится вдруг. Куда он делся потом?..

«Уголь взял человек, о котором мало знали: он сторонился всех и прятал лицо под маской. Поговаривали, что он юн и хорош собой, хоть и вспыхивали его глаза порой недобрым огнём. Говорили также, что он служит справедливости и возмездию».

Мало похоже на Софи, подумала она в который раз. Хотя жизнь иногда побрасывает причуды.

Если бы она сама писала тот длинный список (заочное спасибо, кстати, Феликсу)… Если бы резко вскочила и уголь откатился бы в сторону, мимо гипсового бюста давнего правителя…

В дальнем углу послышалось копошение. Лаванда подняла голову: там, из зазора в плинтусе высунулась не самая крупная, но отнюдь не маленькая крыса. В зубах у неё был…

— Ах ты!

Схватив первое, что попалось — фигурку старого божка — она довольно метко швырнула, но крыса успела увернуться. Пролетев в сантиметре над крысиной головой, статуэтка ударилась в стену и разбилась вдребезги.

— Поздравляю, — насмешливо раздалось позади. — Похоже, ты первая, у кого получилось.

Лаванда повернулась вокруг оси.

— Софи?

— Ну, вообще-то ты в моём кабинете, разбрасываешься моими вещами… — Софи Нонине поправила на плечах призрачный плащ. — Как я должна на это смотреть? Гляди, чуть не прибила бедную животину.

Она опустила руку к этажерке, куда, догрызая уголь, уже забралась крыса. Та спешно вскарабкалась по плечу бывшей правительницы и спряталась под гривой тёмных, взбитых в беспорядке волос.

— Вот правильно, иди под моё крылышко, — проворковала Софи, на всякий случай обернулась к Лаванде. — Это я ему, не тебе.

— Мне нужен уголь.

— Да, мне тоже много чего нужно.

— Мне нужен уголь, — Лаванда сделала шаг вперёд.

— Слушай, — Софи вскинула недовольный взгляд. — Ты и так забрала у меня всё, оставь хотя бы это. «Не отнимай меня у меня», как сказал… А впрочем, неважно. Всё, забудь, нет угля. Нет и никогда не было.

Пряди её больше не шевелились.

— Высший эгоизм, — тихо, глядя ей в глаза, сказала Лаванда.

— Даже больше, чем мысли вроде «одно место для меня, и пусть все остальные тонут»? Удобно решается наличием собственного вертолёта. Впрочем, мы уже говорили об этом.

И вправду, говорили. Она вдруг вспомнила, кто перед ней и что с этим человеком совершенно не стоит оставаться наедине.

— Не подходи, — Лаванда напряжённо подалась назад.

Софи примирительно прикрыла глаза:

— Спокойно, я призрак. Призраки очень мало что могут на самом деле. Только ходить вокруг да около и действовать на нервы, но это ж с кем получается, с кем нет… Ну и видеть то, чего раньше не видел. Так вот иногда хочешь придушить какую-нибудь дрянь, но нет, не могу, — она со смехом развела руками. — Призрак!

— Ты про Китти Эрлину? — догадалась Лаванда.

— А ты проницательна. Дрянь ещё та, знать бы чуть пораньше, — Софи довольно, но холодно улыбнулась. — Только не называй её этим именем при встрече — разве что хочешь намеренно сделать ей неприятно. Но ты не захочешь… — она, прищурившись, покачала головой. — Ты же хорошая девочка и никому не желаешь ничего плохого, разве что вынудят иногда мерзкие людишки ронять самолёты на города. Но это, право, такие мелочи.

— Я не знала, что он боится летать, — Лаванда нахмурилась. — Я бы никогда не полетела, если бы боялась самолётов.

— Да, люди подчас ведут себя странно… Так значит, то, что самолёт вообще был над Ринордийском, когда он сказал иное, тебя не насторожило? Странно, я была уверена, ты обратишь внимание, — она предупреждающе подняла руку. — Да, кое-что знаю. Но говорю сразу, рассказывать не буду. Ты и сама докопаешься. У тебя ведь есть мел.

Лаванда невольно кинула взгляд за окно. Там, в прозрачной дымке по-прежнему полоскалась вторая половина белого кругляша. Маленький, маленький, непреодолимый изъян.