Дама с собачкой

– А-а, – кивнул Павлов. – Киборг. Сибирский.

– Иди ты! И как оно ей тут? Тут киборгам хреново.

– Да нормально. Чип вытащили – и зашибись. Носилась всю ночь, утром ящерицу размером с мою ногу притащила, еще и поделиться этой дрянью пыталась.

– Хм. – Мужчина недоверчиво дернул головой. – Насчет ящерицы – зря отказались. Они тут вкусные. Как раки. – Он уставился на меня.

– Делла Берг, – сказала я.

Август неторопливо уселся, поправил еще смятые листья под задницей и представился. Все шестнадцать имен с титулом. Наш гость вытаращил глаза. Павлов протянул ему контейнер с едой.

– Каша! – обрадовался тот. – Ух ты… Все здесь есть – каши нет. Ни овощей, ни каши. Ни фруктов. Мясо, рыба – завались.

– Молодые вайи древовидных папоротников вполне съедобны, – заметил Август.

– Вайи… Это еще что?

– Листья. У папоротников нет настоящих листьев и веток. У них вайи. Молодые стрелки, пока они еще не выпустили псевдолисточки, можно отваривать и есть. Конечно, не у всех видов. Но здесь, насколько я понимаю, хилирский папоротник? Он вкусный. Как тушеная капуста.

Энрике уплетал кашу. Съел половину, отставил. Василиса тихонько обошла его сзади, передними зубами аккуратно ухватила контейнер и с вороватым видом устремилась в заросли. Вернули окриком. Она принесла кашу обратно, мол, я ничего, я просто хотела припрятать, чтобы не испортилось, птицы не растащили, да мало ли…

– Вы – все, кто выжил? – в лоб спросил Энрике.

– Да нет. – Павлов пожал плечами. – Мы собачку выгулять пошли, она убежала, мы за ней, так и тут очутились. Остальные на стоянке, при кораблях.

Я ждала, что он обрадуется. А он помрачнел:

– Зря вы сюда прилетели. Отсюда не возвращаются. Мы тоже тут месяц сидели, шум пережидали. Потом решили на Хилиру податься. А фиг вам. Нас эта штука не выпустила, тоннель. Сюда пустил, обратно – нет. А потом еще прилетели резкие парни от Куруги и наш корабль взорвали, чтоб им пусто было. Вот не знаю, куда они делись, но тут больше не появлялись.

– На луне сидят, – обронил Август. – Вас караулят. Мы один корабль сбили, но там еще три.

– А, – Энрике дернул бровью, – значит, они тоже застряли. А вы-то чего сюда поперлись? Вы на беглых не похожи.

– Мы ищем Кристофера Слоника, – сказал Август. – По просьбе его отца, Джулиана Слоника.

– Даже не знаю, чем вам помочь, – уклончиво сказал Энрике.

– Да зачем нам твоя помощь? Поговорили, вроде убедились, что нам делить нечего. Если вдруг кто из твоих знакомых слыхал про Кристофера Слоника, будем рады новостям. Нет – так вы здесь не единственные, поищем там.

– Ну, удачи. – Энрике поднялся. – Спасибо за кашу. Про папоротник я запомнил, тоже спасибо. Если что про Криса услышу, а вы еще тут будете, скажу.

Он ушел.

– Проговорился, наивный парень, – фыркнул Павлов. – «Про Криса услышу», ага. Как всю жизнь его знает, родной человек, что так называет. Э-эх, сколько афер из-за такой вот простоты развалилось!

Подумал и добавил:

– Но вообще, я бы спрятался. Где-нибудь поблизости, откуда хороший обзор. Если он нарочно проболтался, чтобы мы тут на ровной попе сидели и ждали, это может быть не из лучших побуждений.

– Вот посидим и подождем – увидим, какие у него побуждения, – сказал Август.

Он отдал Василисе недоеденную кашу. Я поднялась, стала наводить порядок. Кучи листьев отволокла в сторону, сходила к озеру, принесла воды в контейнере и залила угли кострища. Выдернула ремень из грязного комбеза и на всякий случай привязала Василису к челноку.

Гостей долго ждать не пришлось. По склону спустилось пятеро мужчин, рослых, костистых, с рогатинами, но у них и кроме рогатин кое-что было, я уверена. Шли они открыто, смело, уверенно.

Терминаторы.

Я обняла себя за плечи, прислонилась боком к челноку. Все пятеро были бородатыми, в очень старой одежде. Впереди шел Крис.

Сколько раз я тайком, ругая себя за надежду, которая может и не сбыться, мечтала: я увижу, обниму, повисну у него на шее… Любимый мой братик. Мое второе «я». А теперь стою как дура и не чувствую ничего, кроме усталости. Мне бы заплакать или засмеяться, ну хоть что-нибудь сделать – а я просто стою и гляжу.

Он остановился в десяти шагах от меня. Спокойные зеленые глаза, девушки называли их «кошачьими». Грустные глаза.

– Делла, – сказал Крис. – Надо же… Как живая.

Я промолчала.

– А Куруги сказал, что тебя нет. Ты пропала без вести. Я на своей шкуре знаю, что это означает. Ты ведь ценный кадр, правда, сестренка? Твои знания и навыки… Из тебя вышел бы шикарный директор службы безопасности где-нибудь в филиале «Энимоушен».

Я поняла, что дело худо. И правильно я не побежала ему навстречу.

– Крис, ты вообще меня узнаешь?

– Конечно.

Август только шевельнулся – и четверо терминаторов мгновенно ощетинились стволами. А с оружием у них, похоже, порядок. Крис вскинул обе руки ладонями вперед, засмеялся с оттенком горечи:

– Ребят, давайте по-хорошему! Я знаю, кто такой Куруги. Здесь уже был мой однополчанин тех времен, когда я служил под началом Лайона Маккинби. Я даже похоронил потом с честью то, что от парня осталось. Моя сестра – это сильно, не спорю. Тем более если рядом с ней – герцог Кларийский. Ну кому в голову придет, что с ним непорядок? Он же не может исчезнуть, как мы… Да? А только я помню, какое образование он получил. С такой профессией – очень даже может пропасть, и надолго. Так что ваши челноки я заберу. А вы останетесь здесь. Отойдете хоть на сто метров отсюда – вам конец. У меня снайперы на всех значимых точках. Через десять часов поговорим. Если я ошибся, мне есть чем загладить вину.

– Ты не хочешь снабдить нас едой или там тентами какими от дождя? – спросил Павлов. – Водой, опять же.

– Ты ничего этим не докажешь, – возразил Крис. – Не все киборги жрут брикеты. Некоторые могут и обычную еду.

– А если мы нормальные люди?

– Тогда через десять часов разрешаю дать мне по морде.

Нас оттеснили от челноков, только мне позволили отвязать и забрать Василису. Через минуту мы остались посреди джунглей без ничего.

Мне никто не сказал ни слова. Никто не упрекнул. Хорош герой, да. Взял и тупо ограбил родную сестру. Нет, я понимаю, что безопасность превыше всего, но обидно же!