Dantalion

«Лучше бы я утонула». На плечо легла форма Лейтенанта, она тут же закуталась в неё, прикусив губу. Она чувствовала его запах и тепло, отчего по телу бежал рой мурашек. Нужно было сконцентрироваться на чем-то другом, и Таура взглянула на небо, усеянное миллиардами светлячков-звезд.

— Красивые звезды, — наконец спокойно произнесла она, чуть улыбнувшись.

— Похожи на твои глаза.

— Интересно, чем же?

— Так же красиво мерцают в кромешной тьме.

Таура смутилась, почувствовав, как рдеют щеки. Но тем не менее чуть смягчилась.

— Зачем нужно было идти за мной?

— По твоим глазам понял, что тебя нельзя оставлять одну.

— И что же было написано в моих глазах?

— Безнадежность.

Таура фыркнула и трясущимися от злости руками стянула себя косодэ, перекинув его через плечо.

— Забирай, я согрелась, моя одежда должна уже высохнуть.

Айзен молча забрал форму, но Таура свою однако не получила. На нервный жест рукой ей лишь ответили:

— Она еще не высохла.

— Замечательно.

Девушка подтянула колени, обняв их руками, и вздрогнула, когда на её плечи вновь легла теплая ткань.

— Придется лечь спать рядом, если не хотим замерзнуть, — прозвучал нашептывающий голос над самым ухом.

— Мне не холодно.

— Но ты дрожишь.

«Я дрожу от твоих рук на моих плечах».

Но в ответ Мэй поежилась, попытавшись скинуть руки Соуске.

— Ложись рядом, я не буду смотреть.

Таура обернулась, недоверчиво проверив, отвернулся лейтенант или нет. Айзен лежал к ней спиной, на самодельном футоне из листьев. Прикусив губу и натянув косодэ обратно, Мэй аккуратно опустилась на колени и легла рядом спина к спине, чувствуя как бешено бьется сердце о грудную клетку.

— Спокойной ночи. — Бедная Мэй вздрогнула от его голоса и, зажмурив глаза, выдавила недовольное: «И тебе того же».

Пробуждение было теплым и приятным. Мэй зевнула, обняв подушку, потеревшись о неё щекой. Вставать так не хотелось. Вот только постепенно отходя от сна, Таура осознавала, что заснула не на футоне, а на берегу реки. Поэтому распахнув глаза, едва не прошипела от досады, поняв, что спит на груди у Айзена. Очень осторожно приподнявшись, она взглянула на парня, отметив, что он успел снять ночью очки и продолжал крепко спать. Ресницы едва подрагивали, и она невольно залюбовалась. Сейчас он казался ей красивым и притягательным, что раньше Мэй никогда не признавала в ком-то. Таура осторожно поднялась, продолжая изучать его обнаженный торс и, отругав себя за легкомыслие, направилась к своей высохшей одежде и принялась быстро переодеваться, не подозревая, что лейтенант уже давно не спал и сейчас наблюдал за ней из-под опущенных ресниц. Он поднялся, только когда она закончила свое облачение, и молча принял протянутую форму.

— Сразу давай расставим точки над i. Никто не должен узнать о том, что здесь произошло! — нравоучительно-назидательным тоном отчеканила Мэй, прикрепляя занпакто за спину.

— Не волнуйся, никто не узнает, это останется тайной между нами. О том, что ты плохо владеешь сюнпо, о том, что у тебя милая родинка между лопатками и особенно о том, что ты ворчишь во сне.

Айзен закончил экипировку и улыбнулся фирменной улыбкой, смотря в свирепое и уставшее лицо девушки.

— Считаешь, если ты Лейтенант, то умнее и сильнее меня? Я убивала чуть ли не с пеленок, когда ты еще шастал где-нибудь в 70 Руконгае.

— Ты так гордишься этим, что успела в столь юном возрасте забрать много жизней?

— А ты гордишься тем, что тебя избрали Лейтенантом?

— Нет.

— Чего? — девушка вздрогнула от этого ответа. Они что, все сговорились? Почему все топчут её мечту как какой-то мусор?

— Я всего лишь выполняю свой долг, это моя работа.

Таура не знала, почему, но её затрясло от этих слов. Хоть она и пыталась это скрыть, но по скривившимся в легкой ухмылке уголкам губ Айзена можно было догадаться, что от него это не осталось незамеченным.

— Вот как. Если ты так говоришь, значит, ты недостоин этого звания.

— Что может знать о достоинстве наемная убийца?

— Айзен Соуске, да? — смакуя имя, переспросила Таура. — Ха! Запомни и мое имя, Айзен. Мэй Таура! В следующий раз, когда мы встретимся, я буду стоять напротив тебя подле моего капитана!

— В следующий раз, возможно, я уже буду Капитаном, — неестественно похолодевшим голосом для столь любезного тона проговорил Соуске и направился в сторону леса.

Таура повела плечами, сжав кулаки и проскрипев зубами. Она будет, во что бы то ни стало, Лейтенантом, и тогда она больше не будет просто тенью второго отряда, слившейся с чернотой этого жестокого мира. Она станет Лейтенантом, которого примут. Она станет личностью.

В особняке стояла кромешная тьма, освещаемая лишь ударами молний в безлунном небе. Раскаты грома смели разрушить столь бережно хранимую тишину. По циновкам на полу ступали не спеша босые ноги. Смех и баритон доносились из-за дальнего седзи, куда направлялся атлетичный мужчина с хмурым лицом. Громко раздвинув седзи, он беспардонно прошел внутрь. Захмелевшие синигами-отступники, что сидели на полу, распивая сакэ, не уделили ему должного внимания. Ведь это был свой кореш. Свой человек, который, не проронив ни слова, вытащил катану и перерезал горло одному из своих. Не успели они опомниться, как катана вошла в живот другого без колебания у безжалостного убийцы. Алый бал продолжался недолго, смерть пришла так неожиданно, что убитые дезертиры не успели толком понять, что произошло.

Мужчина, спрятав меч в ножны, направился обратно, гаденько улыбаясь. Черные глаза окрасились в цвет луны. А масса на лице расплылась подобно стаявшей глине. Личина сползала комками, падая на землю, тут же растворяясь в горячем пару. И теперь вместо блестящей лысины по ветру развевались кровавые локоны волос.

— Развейся, Данталион. — Таура убрала руку от рукоятки меча, покинув объект, и в сюнпо ретировалась в лес, где поджидала группа захвата.

— Они оказались пьяны, и я убила их сама, — доложила синигами.

— Что-что? — нервно рассмеявшись, переспросил Киске. — Хочешь сказать, ты вот так вот спокойно заявилась и убила пятнадцать бывших офицеров?

— Говорю же — они были пьяны, как руконгайские сапожники. Мне просто повезло.

Урахара проводил девушку тяжелым взглядом. В душе его зародился огонек, который бил тревогу скрытой угрозы. Вот только какой?

Йоруичи нервно постукивала ногой, скрестив руки. Таура уж слишком задерживалась, что было ей совсем не свойственно. Однако не прошло и часа, как Мэй примчалась в сюнпо, тяжело дыша, пытаясь выдохнуть из себя слова извинений.

— Сразу к делу, нам попался крепкий орешек, не хочет говорить, придется задействовать твой занпакто.

Мэй коротко кивнула и последовала следом за Капитаном. Помещение для допроса смердело отвратным запахом металла, блевотины и чего-то еще, о чем Таура старалась не задумываться. Переборов рвотный рефлекс, она прошла к допрашиваемому, изо рта которого текла струйка крови. Не говоря лишних слов, Мэй достала занпакто.

— Прочти его, Данталион.

Катана преобразовалась в танто, которым девушка сделала надрез на лбу мужчины и слизала кровь с лезвия. Один миг, и сердце остановилось, пропуская сквозь себя всю жизнь чужого некогда неизвестного мужчины. Одна секунда, один взмах ресниц, одним мгновением прочитанная жизнь. Таура зацепилась за ниточку нужной информации. И наконец выдохнула. Быстро изложив обстановку, Мэй надеялась удалиться и насладиться заслуженным выходным, однако…